— Ничего страшного, — заметила Лидочка. — Если вы позволите, я могу вам дать хитроумный совет.
— Какой же?
— Вы подъедете к его гостинице в вашем лимузине…
— Ах, какой у меня лимузин! Наверное, он сам в Москве на «Мерседесе» гоняет.
— Чепуха. Тогда бы он не просил вашей помощи. Значит, вы сажаете его в машину и спрашиваете: «Вам в «Хэрродс»? Я сам покупаю только в «Хэрродсе».
— Я в жизни не был в «Хэрродсе», — возразил не самый сообразительный из мужчин Слава. — Там же сумасшедшие цены!
Лидочка ничего не стала говорить, а подождала, пока Слава придет к разумному решению.
— Понял! — улыбнулся он и радостно принялся чесать бородку. — Пускай этот Эдуард Дмитриевич пролетит со своими командировочными!
Лидочка вытащила из духовки разморозившиеся котлеты и овощи. Теперь она поставила котлеты жариться.
— Лидочка, — произнес Слава сладким голосом. — У меня к вам будет одна небольшая просьба…
— Нет, — ответила Лидочка. — Я с вами на это свидание не поеду. И не буду изображать вашу богатую любовницу, и не буду держать вас за руку, и не буду советовать этому толстому начальнику покупать в «Хэрродсе» драгоценности по миллиону фунтов. Нет, сэр!
— Как же вы догадались? — расстроился Слава.
— Я знаю мужчин, — ответила Лидочка.
Тут пришли краснодарские Кошки. Они притащили дешевый палас, напоминающий анаконду.
Непонятно, каким таинственным способом они собирались везти его в Москву — он точно занял бы весь фюзеляж. Так как руки у Кошек были заняты, они, к сожалению, не смогли зайти в магазин и купить еды. Но вечером, как отдохнут, они обязательно сбегают в «Сэйфуэй» и накупят полный холодильник продуктов.
Успокоив свою совесть, Кошки уселись за стол и умяли все, что приготовила Лидочка, — она еле успела вырвать одну котлету для Иришки.
Валентина осталась несколько огорчена таким поступком Лидочки, и они ушли к себе, где начали жевать. Жевали они громко. Как пояснил Слава, у родственников были запасы сала, привезенные в Лондон на случай голода.
Иришка заявилась довольно рано. Лидочку она избегала, но, видно, какая-то беседа с отцом состоялась, потому что, скушав последнюю котлету, она постучалась к Лидочке, которая лежала на кровати и читала новый роман Дика Фрэнсиса, и сказала от двери:
— Я не имела в виду, только мне за маму обидно.
Очевидно, эту нелепую фразу следовало понимать как попытку попросить прощения. Так Лидочка ее и поняла.
— Я не сержусь, — сказала она, хотя сердилась. Она не привыкла прощать хамство. А в Иришке хамства, к сожалению, было достаточно. Слава объяснял это генетикой, можно было объяснить воспитанием — по сути дела, не так важно. И зачем она согласилась жить в чужом доме?
Пока Слава ездил по Лондону с начальником бывшей жены, Лидочка, разделавшись со своими делами, вдруг поняла, что соскучилась по голосу Андрея. Ей надо было услышать его, чтобы ощутить реальность собственной жизни. И хоть нелепо в шесть часов вечера, когда солнце уже склоняется к вершинам деревьев по ту сторону футбольного поля, идти в город, Лидочка с радостью и облегчением выбежала из дома и поспешила на почту. Из дома Кошко она звонить не стала — как потом рассчитываться?
На почте стояла английская очередь, отличающаяся от российской тем, что никто не боится пришельца, который в нее втиснется. Поэтому англичане стоят свободно, стараясь ни в коем случае не коснуться того, кто стоит перед тобой.
За пять фунтов Лидочка купила пластиковую карточку и в будке на улице набрала домашний телефон. Андрея не должно было быть дома, но он подошел ко второму звонку, словно ждал. В Москве было жарко, пыльно, он обрадовался, что Лидочка дозвонилась, — он сам собирался позвонить вечером.
Отъезд Андрея в экспедицию задерживался, катастрофически не хватало денег, хотя местные власти были обязаны выделить средства. А один ростовский банк обещал денег.
— Кстати, — сказал Андрей. — Мне звонила Алла.
— Кто?
— Ну, Алла, жена твоего квартирного хозяина. Ты меня слушаешь?
— Осталось полтора фунта — здесь так быстро пролетают деньги!
— Два слова: звонила Алла, говорила, что едет к своему мужу в Англию через неделю. Или даже раньше. Спрашивала, не нужно ли что-нибудь для тебя захватить. Она думает, что вы с ней где-то встречались. Твое имя ей знакомо.
— Мы говорили с ней по телефону.
— Хочешь, я передам через нее черного хлеба? Или селедки? Наши за рубежом всегда жаждут черного хлеба или селедки.
— Андрюша! Осталось полфунта!
— Я заверил ее, что вы никогда не встречались. Ты бы не скрыла этого от меня. Может, икры послать?
— Я уже соскучилась по тебе.
— Так тебе точно с ней ничего не передавать?
Последняя зеленая цифра мелькнула, и табло погасло.
Все. Нельзя говорить Кошко, как она истратила пять фунтов. Для него это бешеные деньги.
Лидочка пошла домой. Улица была пуста, машины стояли вдоль тротуара, выключив глаза и заснув до утра. Дразня их, по сиреневому асфальту пролетел закованный в очки мотоциклист, светя множеством фар и подфарников.
Очень любезно со стороны Аллы позвонить Андрею. В конце концов, они не знакомы и не было бы обиды.
Лидочка свернула на Вудфордж-роуд. В сумерках она увидела, как перед ней шагают две фигуры: одна слишком высокая и тонкая, другая ей по плечо — крепкие бедра, толстые ноги, — Слава с дочкой возвращаются домой с прогулки. Они были поглощены разговором и не слышали шагов Лидочки. Та не стала их окликать.
Она догнала их около дома, а когда Слава открыл дверь, попросила:
— Не захлопывайте, это я!
— Ой, вы меня испугали! — сердито отозвался Слава. — Вы где были?
— Ходила…
— Куда ходили? — В голосе звучала подозрительность. Настолько очевидная, что Лидочка призналась:
— Я ходила звонить в Москву, мужу.
— А почему не из дома?
— Не хотела, чтобы вы платили за мои переговоры.
Иришка вошла в дом.
— Спустишься ко мне в кабинет, — окликнул ее Слава. Я буду ждать.
Он пропустил Лидочку и принялся запирать дом. Даже накинул медную цепочку, чего раньше не делал.
Лидочке хотелось отвлечь его от неприятных мыслей.
— Билли Бонс получил черную метку? — спросила она.
Реакция Славы оказалась совершенно неожиданной.
— Могли бы и помолчать! — рявкнул Слава. А так как рявкать он не был приспособлен, получилось нечто вроде тявканья.
— Простите, — сказала Лидочка. — Я не хотела вас задеть.
