За дверью стоял лейтенант Шустов, в шикарной шинели и ушанке. Только сейчас через глазок Лидочка увидела, что у него есть усы, небольшие черные усы.
Она открыла дверь и сказала, чтобы лейтенант проходил на кухню, кофе ждет.
Лейтенант стал отказываться, ссылаться на то, что им надо спешить, но Лидочка сама еще не завтракала, — так что лейтенанту пришлось подчиниться. Он разбавил свой кофе морем молока и выпил залпом. Пока Лидочка допивала свой кофе, он проверил, хорошо ли вставлено стекло, и спросил, когда комендант принесет стекло для внутренней рамы, а то дует. Лидочка сказала, что комендант ищет стекло. Лейтенант рассеянно водил пальцем по следу от пули. Потом смотрел в окно, как бы проверяя, откуда эта пуля прилетела. Он был серьезен. Лидочка подумала, что когда он говорил с ней по телефону, то был еще дома и вел себя как простой молодой человек, а теперь он уже ощущает себя на службе.
— Вы не женаты? — спросила Лидочка.
— Был женат, — ответил Андрей Львович. — Неудачно. Не сошлись мировоззрениями.
— Да, — сказала Лидочка, — это сложнее, чем не сойтись характерами.
Андрей Львович в очередной раз не понял ее, к тому же он, оказывается, не знал, что женщинам помогают надевать пальто или шубу. Может быть, в этом и заключалось несходство его с женой мировоззрений.
Когда они спустились вниз, было около девяти — невероятно раннее время, если забыть, что вчера она поднялась в шесть. Первой в дверь лейтенант Лидочку не пропустил — но она уже начала привыкать к свойствам его характера. Лейтенант даже задержал ее, выглянув наружу первым и посмотрев по сторонам, как положено делать полицейским из американского боевика. Не увидав никакой мафии, он пошел вперед, правда, придержав дверь для Лидочки. На улице было холодно, как вчера, сразу обожгло щеки.
— Крестный отец спит? — спросила Лидочка.
— А черт его знает, — ответил лейтенант. И Лидочка поняла, что на этот раз ответ лейтенанта следует понимать буквально. По какой-то, еще неясной для Лидочки причине лейтенант Шустов полагал, что ей может грозить опасность. А он вовсе не был похож на человека, который ни свет ни заря приходит за девицей от офицерского безделья…
— А что нового о Петренко? — спросила Лидочка.
— Ему повезло. Пуля пронзила мышцы. Выкарабкается.
— Не нам судить, — сказала Лидочка и смутилась — почему она должна учить морали лейтенантов?
— Судить будет суд, — согласился лейтенант.
Они вышли на площадь Тишинского рынка и направились вдоль сквера. Рынок лишь недавно открылся, но первые белорусские торговцы, что привозят утренними поездами сардельки и сметану, уже располагались на тротуаре.
Лейтенант крутил головой, словно искал злоумышленников, Лидочке он сказал о белорусских торговцах:
— Ну что будешь делать? Они нам своей грязью весь район погубили.
— Вы бы отвели им место, наняли бы уборщиков…
— Ничего не помогает — не хотят за собой убирать. Рынок.
Последнее слово прозвучало ругательно. Свобода торговли, хотя и приносит прибыль, для милиции — источник беспокойства.
В отделении было мало народу. У дверей стоял «газик» с решетками на окнах, туда сажали каких-то сонных оборванцев. В коридоре было пусто и пахло дымом хороших сигарет. Андрей Львович провел Лидочку к себе в комнату, разделся сам и повесил ее пуховик на вешалку в углу комнаты. Она села за стол, лицом к окну. Перед глазами была Васильевская улица. Надо будет сегодня позвонить этой Алене. Жаль, что она не взяла с собой сумку, в которую положила записку с телефоном, а то можно было бы зайти к ней прямо из милиции. Ее дом где-то рядом.
— Я вас пригласил, — заявил лейтенант безличным голосом чиновника, не имеющего ничего общего с галантным ее приятелем, который провожал ее от дома до отделения, — чтобы снять с вас показания относительно перестрелки, имевшей место по Средне-Тишинскому переулку вчера утром.
— Но вы же все знаете.
— Лидия Кирилловна, — сказал лейтенант, — вчера мы разговаривали. А сегодня мне к следователю идти, показывать, что сделано.
— А разве вы не следователь? Я думала, что вы как комиссар Мегрэ.
— Давайте без шуток, — осадил ее лейтенант. — У нас не Франция. У нас следствие ведет прокуратура.
— А вы?
— Мы ей помогаем, — сказал лейтенант, и Лидочка поняла, что его не устраивает такой порядок вещей, он предпочел бы французские порядки.
— Значит, вы как служебная собака, — рискованно произнесла Лидочка. Но лейтенант почему-то не обиделся, а понял ее правильно.
— Вот именно, — сказал он. — Мы прибегаем, берем след, догоняем, хватаем, получаем пулю в живот, а Чухлов разбирает бумажки и проявляет неудовольствие. Все верно.
— Чухлов — это следователь?
— Следователь прокуратуры, — уточнил Шустов. — Мы с вами поговорим, а он прочтет.
— Так, может, ему лучше сразу поговорить со мной?
— Если он сочтет нужным, то он вас вызовет. А может, не вызовет. У него тридцать дел, только и успевает закрывать.
Они помолчали. Этим Лидочка выражала сочувствие своему знакомому милиционеру. Но оказалось, зря.
— И это хорошо, — признался Шустов. — А то бы меня вообще делами завалило. Я же за день два-три раза выезжаю, в городе беспредел. Когда мне все расследовать?
— Значит, он не успевает, и вы не успеваете, — поняла Лидочка.
— Но записать все нужно, — закончил разговор лейтенант. — Вы оказались одной из двух свидетельниц.
— А кто вторая? — Лидочке вдруг стало обидно, что она потеряла монополию из-за того, что какая-то бабуся с шестого этажа выглянула на шум.
— Как кто? Забыли, что ли? Лариса, ваша соседка, — она же тащила его.
— Я думала, что она — потерпевшая.
— А в чем она потерпевшая? Что пальто кровью испачкала?
— Ее могли убить.
— Но ведь не убили.
— Вы жестокий человек, лейтенант.
— Жизнь заставляет… Не улыбайтесь, я даже не шучу. Вы бы насмотрелись на то, что я вижу, — вообще бы в человечестве разочаровались. А я терплю. Жена бывшая меня просто умоляла — Андрюша, уйди из розыска, будем хорошо жить, устроишься, как человек. Чудачка. Я же авантюрист.
— Значит, вами управляет не совесть?
— А вы детективы читали? Наши, совковые?
— И не деньги?
— Теперь за американские принялись. Давайте перейдем к делу. Меня в любой момент могут отозвать. Чует мое сердце, надвигается бешеный день. Итак, начнем с начала: ваше имя, отчество?
— Берестова Лидия Кирилловна.
— Год рождения?
— Тысяча девятьсот пятьдесят девятый.
