– А вы, часом, меня за дурня не имеете? – осведомился Шишел. – Если так, то обижаете. Может, я и могу глупость какую спороть, да только не такую, как вы, мистер, от меня хотите. Штучка-то эта, по всему судя, за семью замками, где-нибудь в Метрополии упрятана. Что до снимочка вашего, что ж, хороший снимочек. Только толку мне от него чуть. Такие вещи, которых вы от меня хотите, под честное слово не делают...
Лидделл усмехнулся с каким-то даже удовлетворением.
– Короче говоря, – определил он позицию собеседника, – вы не хотите работать без гарантий...
– Именно что без гарантий не хочу и не буду, – подтвердил Шишел.
Лидделл послушно наклонил голову в знак согласия. И из такого положения внимательно, по-птичьи посмотрел в глаза Шаленому.
– Этот предмет... Будем называть его...
– Амулетом будем его называть, – перебил его Шишел. – На Корабле мы так обычно говорили...
– Прекрасно, – согласился Лидделл. – Пусть это будет амулет. Так вот, он находится здесь. В нашем полном распоряжении. Мы даже готовы продемонстрировать его вам. Вы сможете провести коротенький – пробный, так сказать – сеанс связи с вашими друзьями. Я думаю, это будет хорошим доказательством серьезности наших намерений...
– Да вот как раз и не будет! – развеял в пыль его оптимизм Шишел. – Фокусом все это запросто может оказаться. Нагребаловкой... Мне ваше предложение ох как обмозговать надо...
Лидделл пожал плечами:
– Что ж, никто не требует от вас немедленного согласия. Обдумайте свои условия. Но на размышления я могу вам дать только сравнительно небольшой срок. До восьми часов утра завтра. И вот что вы должны понять хорошо: в случае отказа вы лишаетесь не только возможности воспользоваться... э-э... амулетом. Вы в конечном счете останетесь и без тех денег, которые вам посулили ваши ненадежные партнеры...
– А вот пугать меня не надо, – сурово остановил его Шаленый. – Кстати, о партнерах. Если мне уж из игры этой выходить, то им немалый отступной положен. Неустоечка...
Очередной состав монорельса почти бесшумно притормозил у платформы. С еле слышным шуршанием раздвинулись двери вагонов. Лидделл похлопал Шишела по плечу (для этого ему, правда, пришлось привстать на цыпочки).
– С этого момента, Дмитрий, вы можете забыть про ваших здешних приятелей. Выбросить их из головы. Завтра в восемь мы встретимся. Я сам найду вас -будьте спокойны... Ну, а если понадоблюсь срочно – мисс Д'Арси, как говорится, в полном вашем распоряжении...
Он приятно улыбнулся, повернулся к Шишелу спиной и исчез в проеме дверей вагона. Двери сомкнулись за ним, и поезд стремительно скользнул вдаль. Шишел остался на платформе один – словно и не было тут никаких мистеров Лидделлов. Только снимок амулета остался у него в руке – Шаленый и не заметил, когда его собеседник всучил ему этот кусочек пластика.
Некоторое время он, нахмурясь, рассматривал странный, одновременно похожий и непохожий на лик Лукавого рельефный рисунок, украшавший древнюю вещицу, потом усмехнулся неожиданно посетившей его мысли. Бросив неласковый взгляд вслед унесшему господина Лиддедла поезду, Шишел упрятал снимок поглубже во внутренний карман куртки и стал ждать своего поезда.
* * *
Шишел не очень хорошо представлял себе, как ему придется строить предстоящий разговор с Фугу. Как-никак не так уж и легко объявить партнеру, что выходишь из игры сам, а ему – этому самому партнеру – обещаешь свернуть шею набок в случае выполнения им своих контрактных обязательств. И это при том, что вчера еще совал ему ствол в печень и требовал вещей совсем противоположных. В таких скользких случаях Шаленый привык всецело полагаться на свою способность к импровизации. Конкретные же детали предстоящей встречи сводились к одному-единственному условию: состояться она должна как можно быстрее – пока насмерть перепуганная черная образина не выбралась на охоту за головами.
Адресок, полученный от Вась-Вася, соответствовал вполне пристойному на вид многоквартирному дому в не самом престижном, но отнюдь и не захолустном «спальном» районе Санта-Финиты. Слухи об идиллически патриархальных нравах Террановы успели, судя по всему, изрядно устареть – подъезды здешних жилищ были оснащены всей домоохранительной электроникой и машинерией. Впрочем, только подъезды. На просторные балконы высоко расположенных этажей все вышеупомянутые меры безопасности не распространялись. Шишел помнил об этом еще со времен своего прошлого – не слишком удачного, надо сказать – визита в этот чересчур, пожалуй, благополучный Мир.
Он с удовлетворением заметил, что деревья (гринзейские эльмы, хорошо прижившиеся в местном климате) порядком вымахали за то время, покуда он обретался в иных пространствах и временах, и тем самым порядком облегчили ему намеченную задачу. Тому же способствовала и павшая на город вечерняя полутьма. Сменившаяся затем и полной тьмой длинной ночи Террановы.
Когда бывало надо, Шишел, несмотря на свои габариты и внешнюю неуклюжесть, мог двигаться с бесшумным проворством пантеры, так что его проникновение в жилище подруги жизни придурошного Фугу прошло без сучка без задоринки. Открыв хлипкую балконную дверь, он осторожно шагнул в полумрак освещенной только мерцанием телевизионного экрана комнаты.
Прислушался.
И решил уж было, что ошибся квартирой. Потому что даже в бреду не мог бы себе представить Фугу, созерцающего трансляцию концерта камерной музыки из зала столичной консерватории.
Но тем не менее именно он – Фугу – расслабленно сидел на полу, привалясь к торцу гидрокровати, прямо перед экраном ТВ, из которого изливались на него сладостное пиликанье скрипок и аккорды клавесина.
– Да ты, брат, успел поднабраться... – с досадой окликнул Шишел своего бестолкового партнера, – Или уже на игле торчишь? – предположил он, заходя так, чтобы видеть его физиономию.
В сумраке ему показалось было, что черномазый мокрушник напялил на лицо какую-то идиотскую, клоунскую маску. И лишь пару секунд спустя, приглядевшись, он понял, что то, что он принял за бутафорскую – от уха до уха – улыбку, улыбкой вовсе не было. Горло Н’Гамы было рассечено одним ударом какого-то очень острого инструмента, и вытаращенные, мертвые глаза его пялились в потолок так, словно их хозяин успел узреть там, в высоте, что-то необыкновенно его поразившее. Ковер под ним был черен от крови и от вина, вылившегося из зажатой в руке покойника бутылки.
Шишел рванул из кобуры пистолет, снял его с предохранителя и, тихо ступая, обошел комнату по периметру. Заглянул в две соседние и только в ванной обнаружил ту, кто при жизни звалась, судя по всему, Тин-Тин. Кожа у совсем еще молоденькой метиски была посветлее, чем у фугу, а лампы, освещавшие место действия, были поярче, чем мерцание экрана ТВ, поэтому появившиеся уже на теле трупные пятна были хорошо заметны. Стало быть, сыграть на опережение Шишелу не удалось – кто-то опередил его на несколько часов.
Девушку – в отличие от Фугу – отправили на тот свет без кровопролития. То ли приемом карате, то ли просто ударом демократизатора по черепу. Что, в общем, не меняло ситуации. В ванной она, видно, искала спасения, но дверь за собой захлопнуть не успела (да и не помогло бы это). Так и осталась сидеть на полу, подбородком зацепившись за борт джакузи.
