– К Речным аллеям. Похоже, он не торопился... Роше вздохнул:
– Благодарю вас, мсье... У нас к вам больше нет претензий...
– Всего хорошего, са-а-аг...
– К Речным аллеям, – распорядился Роше, хлопаясь на сиденье, – Если я достаточно хорошо представляю ситуацию, кар мы найдем где-то там. Не очень далеко...
* * *
Шишел прекрасно понимал, что времени у него – кот наплакал. Поэтому не стал забираться слишком далеко от стоянки и свернул в тихую безлюдную улицу, быстро перешедшую во что-то вроде лесной просеки. Там он вырулил на петлявшую меж сосен гравиевую дорожку и поставил машину на тормоз. Затем принялся быстро и сноровисто обыскивать салон и багажник.
Как и следовало ожидать от прокатной машины, ничего, кроме унылой чистоты и пары проспектов фирмы «Корона», в бардачке не оказалось. В баре обнаружились графины с русской водкой и виски, а также полдюжины сандвичей с ветчиной и сыром. В багажнике – стандартный набор инструментов на случай аварии и ничего больше. Зато на самом виду – на сиденье, рядом с водителем – валялась барсетка. Явно личная вещь того типа, что арендовал машину. В барсетке что-то шуршало и звякало.
Шишел не хотел терять времени зря. Прихватив бар-сетку, он не стал тратить время даже на то, чтобы захлопнуть двери и багажник кара. Скатился по лесной дорожке прямо на набережную какой-то из речек, протекающих через гостеприимную Санта-Финиту. Отыскал столбик вызова такси и через пятнадцать минут уже шагал по брусчатке старых улиц центра города.
* * *
Снова случайное ночное кафе. Снова докучная и по большому счету бесполезная проверка «хвоста». Пристроившись к пустой стойке, Шаленый расстегнул барсетку и сделал вид, что ищет в ней свою кредитную карточку.
В сумочке было много всякого-разного.
Три обоймы для карманного бластера – «шимми» или «сэнтинелла». Серьезная, в общем, вещь. Деньги в основном местная мелочь, но к ней вдобавок аккуратно свернутые в рулончик и затянутые резинкой федеральные кредитки. Десять тысячных купюр. На эту сумму можно было купить домик на окраине Санта-Финиты. Кредитные карточки – четыре штуки, все на разные имена. Восемь карточек-ключей. От электронных замков, запиравших неизвестно что. Каждая была помечена ничего Шишелу не говорящими буквами и цифрами. Фотография девицы непотребного вида, но довольно-таки симпатичной. На обороте – нечто неразборчивое и жаргонное. Местного жаргона Шишел не знал. Полпачки салфеток «Клинекс». Пустая упаковка от таблеток с характерной меткой. Счет из ресторана Счет от неведомо кого, под фирменным именем «Феникс». Начатая пачка сигарет. Карточка на суточную аренду кара от фирмы «Корона» – с правом продления. Выписана на какого-то Джо Кристальди. Шишел бы поставил сто против полуцента на то, что имя высосано из пальца. Карточка, естественно, просрочена на двадцать часов. Чертова уйма презервативов. Электрокарандаш. Зажигалка.
И – письмо.
Такое, которые сейчас пишут редко. В конверте. Конверт был слегка потрепан, марок на нем не было, а адресован, он был Рудольфу Райнеру. Без указания адреса или хоть чего-то ему подобного. Просто размашисто написанное имя. И все.
Прежде чем взяться за письмо, Шаленый, прикрыв тяжелыми веками усталые глаза, попытался представить себе, кем же был спаливший себя адовым пламенем человечек. В средствах по обыденным меркам не ограничен. Крутился вокруг чего-то секретного. Имел солидное оружие. Но, кстати, на дело его с собой не взял. Взял пороховой пистолет.
Образ жизни – беспорядочный. Бабы, рестораны... И наркотики. Правда, мягкие. Те, что не сразу утягивают на тот свет. Ну и курил, конечно. Что для аборигенов Террановы – редкость.
Хорошее прикрытие – кто-то запросто обеспечивал этого типа «левыми» ксивами и кредитками.
Работал на Организацию.
Что и без того ясно как божий день. Вот на какую?
И как та сила, что стояла за ним, теперь испепеленным, соотносилась с той, что стоит за безликим господином Лидделлом и за теми козлами, что нанимали Фугу, Бюсси, Додо и его самого – Шишела-Мышела – Дмитрия Евгеньевича Шаленого?
Ладно. Работаем на опережение.
Шишел сунул первую попавшуюся из кредиток в щель дешевенького бара-автомата и заказал «Тау Кита». Индикатор послушно высветил остаток на счете...
В общем-то мизер. Месяц-другой пристойной жизни в Санта-Фините. Год – на Плантациях. Мимо...
Шишел ткнул пальцем в опцию «Обналичить местной валютой». Из щели банкомата посыпались банкноты.
Вторая карта. Заказ на армянский коньяк.
Такого нет.
Тогда – виски «Грант». Остаток?
«Ваш кредит перерасходован на тридцать четыре талера восемнадцать терций»...
На фиг, на фиг...
Следующая карта.
Шишел заказал «Стартрек № 25». И попросил снять остаток со счета.
Банкомат задумался.
«Уважаемый господин Райнер. Для того чтобы собрать востребованную вами сумму, нашему отделению банка «Чейз-Хатт» требуется некоторое время, исчислимое примерно девятью или десятью часами. Не будете ли вы так любезны на этот период времени прибегнуть к услугам нашей дочерней фирмы «Чейз-Чейзвитт», которая предоставит вам дисконтную карту для совершения актов купли-продажи на указанный период. Для подтверждения ваших прав на распоряжение счетом наберите, пожалуйста...»
Шишел ударом ребра ладони пресек дальнейшие поползновения тупого электронного клерка уточнить его личность. Судя по всему, на этом счету значилась сумма с солидным количеством нулей. И скорее всего, покойного Кристальди на самом деле звали Райнером.
По четвертой карточке Шишел отоварился «Смирновской» и пополнил запас карманных денег на четыреста с хвостиком местных талеров.
Насыпавшиеся из банкомата деньги он сгреб, не без труда рассован по карманам и только тогда оприходовал «Стартрек».
Потом перешел к письму.
«Рудольф! – писал кто-то, видно состоявший в родстве или в близком знакомстве с покойным. – И я, и Клэр тронуты твоей заботой о нас. Те деньги, что ты перевел на мое имя, действительно сильно пригодились бы нам в сложившейся ситуации.
Однако я вынужден отказаться от твоей помощи. Не прими это за оскорбление. Просто я не хочу ни в малейшей степени ощущать свою зависимость от тех, кто эти деньги тебе платит. Их вернет тебе тот же человек, которого я попросил передать это письмо. В наше время единственный способ обеспечить хоть какое-то подобие тайны переписки – это посылать письма вот так, с оказией.
Мне очень горько сознавать, что ты попался в тот же капкан, в который угодил и я. Только я смог – пусть и дорогой ценой – из этого капкана выбраться, а тебе этого уже не удастся. Собственно, мы с тобой оказались по разные стороны баррикад. Плохо, что мы оказались просто пешками в чьей-то большой игре. Но с этим уже ничего не поделаешь. Поэтому единственная услуга, которую мы с тобой можем оказать друг другу, как старые друзья, – это забыть друг друга.
