— Десять. Ровно десять... — зачарованно прошептал Штучка.
— Вы здорово обогатились, ребятам — похлопал его по плечу Микис.
Штучка скривился:
— Мы не мародеры, толстяк! Такие трофеи — а они бывают редко — пускают на поддержку родных... Я имею в виду родных тех, кого поубивали и ограбили. Ну... отстегнув себе процент за труды, конечно. И когда они есть — эти родные...
— Интересно, у кого они это отняли? — сказал Листер, заглядывая ему через плечо.
— Может быть, мы это узнаем, — пожал плечами Рога, — если двинемся дальше, а не будем дожидаться, пока сюда принесет еще одну банду... А в Монастыре нас уже заждались — в Доме Последнего Изменения... Вперед, ребята!
Отряд не стал дожидаться повторной команды и вслед за своим командиром потянулся во тьму. Шли молча. Только раз Трава тихим голосом спросила Кирилла:
— Тебе тяжело?
Он не ответил. Смерть привязалась к нему в попутчики в этом его путешествии. Смерть по имени «Стреляй первым»...
— Не комплексуй, — тихо бросила Трава. — Это были сволочи из сволочей. Много крови на них. И клятв ты никому никаких не давал. Или боишься, что будут мстить? Не бойся, «стервятники» нашего брата и без всякой мести при первой встрече в расход пускают. И это — плюс. Живым им лучше не сдаваться.
Кирилл молчал. Он вглядывался в то возникающий из тьмы, то исчезающий силуэт кэпа Листера. Ему не нравилось, очень не нравилось то выражение, какое он заметил на лице капитана несколько минут назад. Он и раньше замечал его — это напряженное и задумчивое выражение, появлявшееся на узком, бесстрастном лице воскресшего мертвеца. Похоже, что Листер хотел принять какое-то решение, был даже к этому решению близок, но в то же время боялся принять его. Кирилл решил не спускать с него глаз.
* * *
— Вот.
Мюрид положил перед шефом магнитную карточку.
— Здесь все — пароли корабельных компьютеров, схема внутренних помещений, сведения об экипаже... Получено, как говорится, из первых рук — от помощника капитана. Солидный «дальнобойщик». С броском до Инферны справится запросто. И, кстати, тип недорого взял. Не в курсе здешних расценок.
— А это, часом, не ловушка? — с напускным безразличием поинтересовался Хубилай. — Что-то Второе Посольство стало склонно к таким вещам в последнее время...
— Я очень хорошо знаю этого типа, — пожал плечами Мюрид. — Он у меня давно на крючке. Из тех, кто любит пожить не по средствам. Вечно по уши в долгах. Начинал с мелочей и постепенно доехал до переброски партий «пепла». Каждый раз, когда их посудина заваливает на Фронду, является ко мне — за деньгами на карманные расходы. Его расписками можно обклеить весь мой кабинет. И еще столько же останется...
— Вот для того, чтобы аннулировать свои долги, такие типы и закладывают своих друзей! — раздраженно бросил Кубла.
Разговор их происходил как раз в том кабинете, стены которого могли быть покрыты двойным слоем долговых расписок. Но пока что эту экзотику заменяли панели из натурального, с Земли завезенного дуба.
— Что ж, — немного помолчав, бросил Кубла, — ответственность за выбор кораблика — на тебе.
— Я, разумеется, дал ему все гарантии его личной безопасности, — Мюрид косо улыбнулся. — Он ведь не идиот и понимает, для чего нужны все эти сведения...
— Под гарантиями ты понимаешь свое честное слово? — усмехнулся Хубилай.
Мюрид промолчал.
— Учти... — Кубла подхватил со стола старинную вещицу — нож для разрезания бумаги, сделанный под средневековый кинжал, покрутил перед носом и закончил: — Твое слово — это твое слово. Я лично никому ничего не обещал...
— Разумеется, я это учитываю. Теперь еще кое-что...
Еще одна карточка легла на стол.
— Это — разработка по маршруту до Инферны. Обошлась подороже, чем информация по кораблю. Естественно: наши люди из Навигационной службы страхуются. Если выяснится, что они выполняют подобную «левую» работку, то по головке их не погладят...
Хубилай нервно дернул щекой.
— Можешь не объяснять мне азбучных истин. Лучше скажи, тебе удалось найти общий язык с людьми из Орбитальной стражи?
— Да, — с чувством произнес Мюрид. — Они отдают бот нам в аренду на пару суток. И прикрывают нас на это время. То есть обеспечивают радиоопознание, подтверждение Навигационной службы и все такое... Но мне пришлось выписать вот этот чек...
Некоторое время Хубилай рассматривал пластиковый прямоугольничек. Потом поднял глаза на Мюрида:
— И это всего лишь за двухдневную аренду паршивого космобота? Да ты оставил нас без штанов, Мюрид!
— Я предупреждал, что военные возьмут очень дорого, — с чуть заметным упреком напомнил Хубилаю его верный помощник. — И ты разрешил мне не стесняться в средствах...
Некоторое время в кабинете царила тишина.
— Ладно... Теперь о команде... — так, словно не было предыдущей заминки, спросил Кубла.
— Тут все в порядке. Набрал лучших специалистов. Из тех, с которыми мы уже работали... Сам знаешь — дальние перевозки за два года сильно сократились. Почти весь летный состав здешних компаний вылетел на улицу. И никто не думает платить им ни выходных пособий, ни пособий по безработице...
— Среди них нет слабонервных?
— Нет и быть не может. Все прошли через Легион или Космодесант...
— И почему же не задержались там?
— За каждым в Федерации числится слишком длинный хвост. Даже Легион сдает таких. А наш Космодесант — тем более...
— Ну что ж. Подвези через час всю команду к «Кречету». Мне надо познакомиться с людьми лично. А сейчас — принимай дела.
* * *
Доктор Лариса Юрьевна Леонтьева походила на грустную, отягощенную мыслями о своем многочисленном выводке птицу и тем располагала к себе. Ей было сорок восемь лет, и именно на этот возраст она и выглядела. Ничего другого, кроме строгого служения науке, ее внешний вид не предполагал. Среди всей довольно разношерстной компании, прошедшей перед глазами «Объединенной комиссии», она выглядела наиболее спокойным, уравновешенным и предельно далеким от дел разведки человеком. В хозяйстве дока Кульбаха Леонтьева занималась наименее скрытой от людских глаз деятельностью: отбирала материал для открытых публикаций и занималась вопросами совместных с исследовательскими учреждениями Фронды научных программ, посвященных биологии и медицине ранарари.
Занятие это было неблагодарное — «черти» не желали делиться ни с фрондийцами, ни тем более с людьми Федерации никакими сведениями, которые даже в отдаленном будущем могли быть использованы против них, будь то военные или экономические меры воздействия, к которым земляне часто прибегали даже в отношении своих собственных колоний. Опыт, накопленный за годы научной работы представлялся Ларисе Юрьевне ничтожным, и с течением времени, по мере того как выветривался былой оптимизм, безрезультатность лет, проведенных в стенах подвешенной на орбите лаборатории, все более и более угнетала ее. Изредка она делилась своей кручиной с шефом и коллегами, и кручина эта была соответствующим образом зафиксирована в материалах личного дела.
