Сложенный им образ выглядел жутковато, разум не находил для него зримых аналогий, — люди до сих пор не сталкивались ни с чем подобным.
Его мысли нарушил голос Инвара:
— Джон, тебе лучше вернуться в рубку «Ворона».
Митчел вздрогнул, обернувшись в сторону машины Зори-Магира.
— В чем дело?
— Я опять чувствую это. Кто-то смотрит на нас, можешь мне поверить.
— Ты не ошибаешься?
— Нет. Хотя системы тепловидения не фиксируют никаких аномалий.
Последняя фраза Инвара внезапно натолкнула Джона на логичную сообразующуюся с окружающей обстановкой мысль.
— Ты и не должен ничего увидеть посредством термальной оптики, — произнес он, озираясь по сторонам. — Эти существа не имеют собственной температуры тела. Они полностью зависимы от окружающей среды, поэтому их города расположены в зоне с жарким и влажным климатом.
— Тем более, Джон, — ответил Инвар, по-своему восприняв его логику. — Поднимайся в рубку.
— Одну минуту. — Митчел осторожно, стараясь не делать резких движений, обернулся в сторону ближайшей титанической постройки. То, что он почувствовал, было знакомым ощущением, словно он уже однажды испытывал это чувство осторожного, робкого прикосновения к собственному рассудку.
Так было на Рае, когда одно из чудовищ пыталось установить с ним телепатический контакт.
— Осторожно, Инвар. Держи себя в руках и не делай глупостей. Мне кажется, я тоже почувствовал это.
— Не рискуй, Джон. Мы ничего не знаем об этой планете.
— Помолчи. Просто следи за мной.
Он сделал шаг вперед по направлению к городу и остановился, полуприкрыв глаза, стараясь вспомнить, как происходил контакт на Рае, возродить в своем сознании те чувства и ощущения…
Нет… Здесь присутствовало нечто иное — телепатический контакт с монстрами имел совершенно иную эмоциональную окраску. Они сами жаждали его, страдали, не стараясь сдерживать взрывообразные чувства, а тут Джону показалось, что он пытается заглянуть в пустые бездонные глазницы хитинового черепа, за которыми кроется лишь холод и созерцательное равнодушие…
Крайнее напряжение всех жизненных сил, концентрация воли на единственной мысли привели к тому, что он начал терять ощущение времени. Вокруг стояла абсолютная тишина, черные пирамидальные громады древних городов высились немыми монументами, но на этом фоне тишины и безвременья он продолжал ощущать слабые эманации чуждой его рассудку воли.
Джон не знал, как наладить контакт с источником этих робких прикосновений, и его разум машинально обратился к тому зрительному образу, который удалось воссоздать из фрагментов хитиновых покровов.
Реакция на такую мысль оказалась резкой и непредсказуемой. Чуждая воля исчезла, отпрянула, будто Джон смертельно напугал пытавшееся воздействовать на него существо, но спустя какое-то время он вновь почувствовал робкое прикосновение к собственному разуму.
На этот раз он не просто ощутил его — слезящиеся от напряжения глаза внезапно уловили слабое движение, мелькнувшее на фоне темной стены города, и запоздалое восклицание Инвара явилось лишь подтверждением того, что зрительный нерв не ошибся, — на фоне уступчатой постройки действительно двигалось существо.
— Я вижу его, Джон. Это насекомое. Оно идет к тебе.
— Наблюдай… — едва слышно выдохнул Джон.
Инсект выглядел чуть ниже ростом, чем воссозданная из фрагментов фигура, но основные черты его анатомии Джон угадал верно — ноги и руки существа тесно прилегали к бокам заостряющегося туловища, огромные, лишенные век фасетчатые глаза смотрели в никуда — в отсутствии привычного зрачка трудно было определить направление взгляда, дыхательные щели располагались елочкой приблизительно на том участке «лица», где у человека расположен нос, ниже выдавались вперед мощные хитиновые жвала.
Джон заворожено смотрел на приближающегося к нему инсекта, еще не осознавая историческую нагрузку наставшего мгновения.
Он страстно желал лишь одного — мысленного контакта с иным разумом. Имея малый опыт подобного общения, Джон тем не менее был уверен, что обмен мысленными образами возможен, и уже фактически не сомневался, что перед ним далекий потомок тех, кто три миллиона лет назад в корне изменил эволюцию Рая, вмешавшись в сложнейшие процессы биологического отбора. Способность монстров к телепатическому общению тут же нашла логичное объяснение — им была привита эта особенность, скорее всего, методом генной инженерии, с тем чтобы полученные в ходе эксперимента создания могли быть управляемы. Значит, насекомоподобные существа выработали этот дар в ходе собственной эволюции, а затем прививали данное полезное свойство иным формам жизни.
Инсект остановился в десятке шагов от Джона. Теперь стали различимы все особенности строения его тела, покрытого буро-зелеными хитиновыми пластинами, на которых кое-где красовались светлые крапины, образующие что-то вроде естественных маскирующих разводов.
Напряжение Джона достигло пика, и в этот затянувшийся миг он наконец осознал первый расшифрованный его разумом мысленный образ.
Он увидел свою собственную фигуру, удаляющуюся в сторону «Звездного Пса».
Этот образ нес вполне ясную семантическую нагрузку. Ему советовали, просили или приказывали уйти?
Джон отрицательно покачал головой в чисто машинальном человеческом жесте, но застывший напротив инсект, казалось, понял его.
Диалог сдвинулся с мертвой точки, но следующий мысленный образ был туманен и непонятен.
Джон увидел размытую, нечеткую картинку, где присутствовал их космический корабль, окруженный извергающимися ввысь гейзерами перегретой болотной жижи, и поначалу подумал, что они своей посадкой нанесли какой-то ущерб коренным обитателям планеты, но в глубинах туманного мыслеобраза угадывалось постороннее движение, да и «Пес» не совершал посадку, а уже стоят посреди болота.
Выходит, инсект хотел предупредить его о какой-то грозящей опасности?
Немые, иссеченные энергетическими лучами стены городов, казалось, взвыли, подтверждая правильную трактовку осознанной мысли.
Джон продолжал стоять, не шелохнувшись, и следующий образ оказался еще нагляднее он увидел пять городов и проносящиеся над ними странные летательные аппараты, похожие на трехпалую кисть руки, отрубленную в районе запястья. С кончиков исполинских «пальцев» вниз под разными углами срывались разряды когерентного излучения, срезая огромные фрагменты черных городов. Некоторые лучи промахивались, вонзаясь в окружающие города топи, и тогда в местах попаданий вверх начинали извергаться фонтаны воды и пара.
Джон не ощущал, сколько времени потребовалось ему, чтобы полностью осознать эту картину, явно демонстрирующую фрагмент прошлого, но, пока он впитывал ее своим сознанием, общающиеся разумы вошли в глубокий контакт, и он вдруг с содроганием понял, что стоящее напротив существо заговорило, оперируя терминами, заимствованными из его рассудка!..
