Я щелкнул пультом, выключая телевизор. По всем каналам передают одно и тоже: выступление президента России, главы НАТО, шишек из Евросоюза и других «отцов» современной демократии. Наш по крайней мере не принялся нести чушь. Выступил с речью и передал слово людям Власова. Сам генерал на трибуну не поднимался, хотя несколько раз мелькал в кадре.
Уже сутки я валялся в палате с ощущением, что про меня забыли. На улицах Москвы творилось черт знает что, и я не удивлюсь, если меня действительно потеряли. Смотреть телевизор уже надоело, развлекательных передач не было. По всем каналам крутили монологи политиков и диалоги аналитиков. И те и другие попахивали откровенной ересью. Неполной недели вращения в магической тусовке хватило, чтобы понять: телевизионщики совершенно не в курсе ситуации. Хотя свое дело они выполняли на отлично — успокаивали гражданское население.
На общем фоне сильно выделялись краткие вставки аналитиков тринадцатого отдела. Симпатичная девушка в белоснежной униформе лаконично зачитывала набор стандартных действий при обнаружении дара у себя или окружающих. Все рекомендации в итоге сводились к одному: чтобы не пострадать — немедленно обращайтесь к нашим специалистам. В одиночку вам не справиться.
Запись крутили с завидным постоянством.
— Нудистика, — прокомментировал я. — Шестой раз смотрю… или седьмой.
Откинувшись на подушку, я пытался разобраться, как бы сам поступил в подобной ситуации. На собственной шкуре опробовав методы «чертей», я прекрасно понимал, что мой случай очень индивидуальный. Массовое его применение грозит отделу большими проблемами. Да и спецслужба-13 имеет косвенное отношение к новообразованному министерству, репутация которого будет белее белого. Прикидывая так и эдак, я решил, что неофитам ничего не грозит.
«Облизывать их будут. Холить и лелеять», — проскочила завистливая мыслишка.
Такая несправедливость вызывала яркий внутренний протест. Откинувшись на подушку, я раздраженно щелкнул «ленивчиком», выключая телевизор. Соседи по палате возмущенно загомонили.
— Ладно-ладно, смотрите свою оперу. Пойду пока прогуляюсь.
Хорошая, кстати, идея. Стоит развеяться, а то живот такие рулады выводит, что мужики коситься начали. Оправившись от повреждений, организм настоятельно советовал подкрепиться. Голодный оборотень — не самый хороший собеседник.
Меня немного подлатали — вернулось зрение, и я уже мог худо-бедно передвигаться. Хотя общая слабость никуда не делась. Постоянно хотелось есть, а ощущения в теле были как после гриппа — ручки-ножки еле шевелятся. С кормежкой было совсем хреново. Все мои вещи остались возле кладбища — ни тебе денег, ни телефона. Знакомая ситуация. Поэтому в столовую идти бессмысленно. Пожилой мужчина, который меня осматривал, выглядел так, будто не спал третьи сутки. Спрашивать у него про обед язык не повернулся. Операция с упокоением кладбищ только закончилась, и раненые все еще прибывали. Распоряжением Власова нам отдали ближайшие больницы, потому как спецлазарет отдела был просто не в состоянии принять такое количество людей. Персонал зашивался. Нас сортировали уже тут, в приемном отделении. Физические повреждения забирали местные, а за магические брались прибывающие целители.
Дело в том, что раненых латали прямо на кладбище и лишь затем отправляли сюда. Маги работали наспех, топорно, лишь бы выиграть еще немного времени. И когда операция закончилась, их отправили в больницы доделывать начатое. Каково же было удивление, когда выяснилось, что местный хирург в одиночку вытащил с того света десяток безнадежных. Причем безнадежных с нашей точки зрения.
История Коваленко вообще насквозь удивительна. Инициация обрушилась на него прямо за операционным столом. И двадцать три года практики сделали свое дело. Хирург от бога, теперь он вполне мог потягаться даже с Женей-Васильком. В больнице о нем говорили все.
Приезжали репортеры столичного телеканала — эпизод с доктором Коваленко покажут в вечерних новостях. Логично, сейчас людям нужен положительный настрой, чтобы не началась новая охота на ведьм. А что может быть лучше слогана «Маг спасает безнадежно больного»? Не сомневаюсь, что они и лекарство от рака приплетут. Идеологи в правительстве свою работу знают, телевизор все утро забивает голову лозунгами.
Особенно мне понравились записи с улиц. Зрителям явно показали — правительство не сидит сложа руки в ожидании, что все решится само собой. Даже из моей палаты слышен гул пропеллеров — воздушное пространство над столицей кишит вертолетами. Город закрыли мелкой сеткой блокпостов, а по телевизору чуть ли не в каждом кадре мелькают армейцы. Бравые вояки с оружием в руках внушают уважение. Магия магией, а отношение к вооруженным людям в форме за один день не изменится.
Бросается в глаза обилие фигур в рясах. В отличие от магов, церковники не отличаются юным возрастом. Степенные дяденьки с массивными крестами на груди не бездействуют — общаются с немногочисленными прохожими, успокаивают.
Интервью с одним из «крестов» показали в прямом эфире. Дюжий мужчина непринужденно спрыгнул с брони бэтээра. Шириной плеч он легко мог поспорить с любым десантником. Да и в ответ на подколки репортера его массивный кулак нередко сжимал крест, словно оружие. Что-то мне подсказывает — святоша не раз держал в руках автомат и прекрасно знает, как им пользоваться. Но даже наглость телевизионщика не пробила спокойную уверенность священника в своей правоте. Он очень грамотно осаживал своего оппонента и к концу разговора даже завоевал уважение собеседника. Мое мнение о православной церкви изменилось в лучшую сторону. Ее последователь мастерски владел словом, а его речь внушала уверенность в завтрашнем дне. Простые и доступные слова выгодно отличались от пафосных лозунгов.
«Не допустим! Встретим грудью!» — такого бреда не было.
Не удивлюсь, если после репортажа народ толпой бросится в церковь. Надеюсь, там готовы встретить, объяснить и успокоить. Сейчас даже чернорясые лучше, чем хаос и паника.
Второй эпизод, который запал мне в душу, — разговор со взбалмошной теткой. Визгливая женщина в неопрятной одежде размахивала руками и постоянно тыкала пальцем в камеру. Думаю, хотя бы раз в жизни каждый пересекался с таким типом людей. Они наступают на ноги, толкают, лезут без очереди, и, что хуже всего, они лучше всех знают, кому и как стоит жить. Она вцепилась в репортера как клещ, перекрыв тому все пути к отступлению. Начав с гетто, к концу разговора тетка уже откровенно пропагандировала концлагеря. То, что основная часть магов — молодые юноши и девушки, казалось, только распаляло ее карательные планы. Думаю, она не сомневалась, что после ее выступления жители Москвы вооружатся и выйдут на улицу гонять сверхов. К счастью, фанатичный блеск ее глаз подсказал журналисту правильный ход. Вместо того чтобы успокаивать ее, он начал соглашаться. Ободренная поддержкой, женщина начала нести откровенную ересь.
— Скажите, а у вас есть дети? — спросил журналист.
— Конечно! Две девочки, и я не потерплю, чтобы эти ублюдки даже на километр к ним приблизились!
