Начал говорить второй. Он сказал, что понимает мои чувства по отношению к другу, подарившему мне дудочку, поэтому не просит ее продавать. Дудочка останется у меня. Но я могу с помощью его фирмы организовать свой концерн. Фирма меня финансирует, а прибыль будем делить вместе. Японец предложил назвать концерн «Бабася инкорпорейтед».
– А чем он будет заниматься, этот концерн? – спросил я.
– Грузовыми и пассажирскими перевозками, – отвечает. он, не моргнув глазом. – Мы уже имеем известия, что ваши соотечественники Бубликов и Скворцов благополучно оказались в Москве. Сейчас оба в больнице – с непривычки. Но состояние их удовлетворительное. Наши эксперты полагают, что с помощью вашего прибора можно доставлять людей и грузы в любую точку Земли за минимум времени.
– Это они правильно полагают… Но я капиталистом никогда не буду, – сказал я.
– Простите, а как же вы будете жить здесь, на какие средства? – спрашивает он вежливо.
– А я здесь жить и не собираюсь. Мы домой вернемся, правда, Катя? – говорю Тимошиной.
– А то нет! – отвечает она, листая в кресле японский журнал.
– Разве вы не понимаете, что после письма вашей мамы-сан, – тут он кивнул на «Известия», – вас на Родине отправят в лечебницу?
Я вздохнул. Есть такая вероятность.
– Кроме того, учтите, – продолжает он, а сам улыбается сладко-сладко, – вы незаконно пересекли границу с неизвестным нам оружием. Только наша врожденная вежливость позволяет нам вести с вами переговоры и предлагать выгодные условия. Но наше терпение не беспредельно…
«Ага! Пугать начал, – думаю. – Дело дрянь. Отобрать у меня дудочку – пара пустков. Даже каратиста присылать не надо. Втроем они вполне справятся».
– Ну, а вы что хотите предложить? – спрашиваю у третьего, чтобы время выиграть.
– Я продюсер, – говорит. – Предлагаю вам контракт на гастроли по Японии, Европе, США и Канаде. С вашей дудочкой. Тимошина-сан будет вашей ассистенткой…
– Фокусы, что ли, показывать? – спрашиваю.
– Вот именно. Оплата в долларах. Полмиллиона в месяц.
Я на Катьку посмотрел. Она в журнал уткнулась, делает вид, что не слышит.
– Подумайте, Бабася-сан, – сказала переводчица.
При этих словах в номер вошли двое могучих японцев с бицепсами. Остановились у дверей, руки скрестили и на меня смотрят. Покачиваются слегка с пятки на носок. Натуральные японские гангстеры. Как я не подумал! Эти господа сами у меня дудочку отнимать не станут. Можно в международный скандал влипнуть. Вот они мафию и наняли.
– Я согласен вести переговоры об использовании прибора только с фирмой «Тошиба», – говорю. – Желательно с господином Мацукатой.
Катька на меня радостный взгляд кинула. Поняла с ходу.
– Что ж, ваше право, – японцы говорят. – Мы подождем пока.
Ладошки перед собой сложили, поклонились, попятились задом в коридор.
И мафия попятилась.
Тэйко-сан сняла телефонную трубку и стала связываться с «Тошибой».
Глава 16. Обратный путь
Когда ехали в машине на фирму «Тошиба», мне грустно сделалось. Вспомнил мамино письмо в редакцию. Конечно, мама меня любит, о чем разговор… Но если любишь, то надо же человеку верить, правильно я говорю? Написала бы она: «Мой сын – Хранитель планеты, и отстаньте все от него! Попал в Японию, значит, так нужно!». Вот это было бы да…
Катюша рядом сидела. Сразу заметила, что я губы надул. Девчонки вообще чуткие. Придвинулась ко мне, шепчет:
– Ничего, Бепс, вот вернемся, мы им покажем, как планету хранить!
– А может, остаться хочешь? – шепнул я. – Накупим электронных игр, будем с утра до ночи играть…
Она как отпрыгнет от меня. Глаза круглые.
– Да ты что! А мама?!
– Мама думает, что я больной.
– Передумает. Маму не выбирают. Какая есть, такая есть… Ничего, мы им простим… – Катька отвечает рассудительно.
Мы друг к дружке склонились и стали план вырабатывать. Тэйко-сан впереди сидела. Ушки свои японские навострила, но мы тихо шепчемся, она ничего не слышит.
Самое главное, надо было сработать четко. Я незаметно еще в машине на дудочке координаты Ленинграда поставил и положил дудочку в карман, под руку.
– Следи за мной, – наставляю Катьку. – Как только я скажу «гуд бай» – ты уж ни секунды не медли.
– За меня не бойся, – Катька говорит.
Приехали на фирму. Японцы к дверцам подбегают, распахивают, ведут куда-то… Я дудочку в кармане сжимаю, даже пальцы вспотели.
Представляют нас директору, или кто там он у них – не знаю. Снова вежливые обороты. А я их уже не слушаю, мне бы только до ПИНГВИНА добраться.
– Хочу говорить с господином Мацукатой, – заявляю.
Опять нас ведут по коридорам и приводят в электронную лабораторию. Наконец я этого Мацукату увидел. Маленький такой японец, довольно молодой.
– Я намерен с вами сотрудничать, – говорю ему. – Только покажите сначала, над чем вы работаете.
Катька рядом со мною, ни на шаг не отходит. Но и сопровождающие тоже не отходят ни на шаг.
Мацуката повел нас в соседнюю комнату. Смотрю, а там на пластиковом столе, в окружении каких-то приборов, топчется мой Глюк. Исхудал, бедный, глаза тоскливые и нервные. Японцы его рентгеном просвечивают. На экране – что-то невообразимое. Какая-то электронная схема, сложней, чем в телевизоре.
– В настоящее время, – говорит Мацуката, – мы исследуем сложный электронный прибор. Судя по всему, это некий передатчик, но зачем он сделан в форме пингвина и на каком принципе работает – пока загадка.
– А где вы его взяли? – спросил я как бы между прочим.
– Мы получили его по обмену от дружественной фирмы, – ответил Мацуката.
«Вот врет! – думаю. – Это Панасоник-то у них – дружественная фирма?!»
– Мы могли бы, – говорит, – заняться также исследованием вашего прибора…
– Ну что же, господа, – начал я важно, а сам ближе к ПИНГВИНу подбираюсь. – Ваши деловые предложения очень заманчивы. Они вполне в духе японского гостеприимства. Однако, вы сами понимаете, их надо хорошо обдумать…
Я уже был рядышком со столом, на котором стоял ПИНГВИН. И не успели японцы опомниться, как я схватил ПИНГВИНа в охапку и прокричал скороговоркой:
– Я у себя дома подумаю, хорошо? ПИНГВИН мой, учтите! Спасибо за внимание! Гуд бай!
Катька ко мне бросилась, я ее сграбастал, мы пригнулись к полу, сжались в комочек. Я молниеносно выхватил дудочку и дунул в нее…
Радиус пространства, которое я хотел отправить домой, был совсем маленьким. Я его заранее выставил, чтобы не дай бог, кого-нибудь из японцев не прихватить. Или кому-нибудь ногу не оттяпать. Поэтому мы и сгруппировались.
