Повозка подкатила к двум открытым могилам и остановилась. Алексей спрыгнул на землю, подошел к краю могилы.
– Вот и последнее пристанище…
Он повернулся к гробам и патетически произнес:
– Простите, друзья, что не уберег вас от опасности! И мне придется сложить голову здесь, на краю Земли, и никто не скажет последнего прости…
Тут Вадим сел в гробу и спросил обиженно:
– Я все понимаю, одного не пойму: почему Иван на лафете ехал, а меня в повозке везли?
Иван тоже сел:
– Вадим прав. Он званием выше, его надо было на лафете везти…
– Ты уж, Леша, прости, но в следующий раз, пожалуйста… – начал Вадим.
Алексей, закатив глаза, беззвучно повалился в обморок, а метисы, побросав винтовки, с криками ужаса побежали в сельву во главе с капралом.
Иван вылез из гроба, подскочил к Алексею, похлопал его по щекам.
– Леха, ты что? Не в курсе? Я думал, Бранко тебя предупредил.
Вадим между тем деловито выпрыгнул из гроба, вывалил гроб из повозки на землю, отцепил пушку и побросал винтовки солдат в повозку.
– Брось ты его! Хлюпик! Он нас предал, – бросил он Ивану. – Уходить надо.
– Куда?
– В леса. Партизанить будем.
Иван с сожалением посмотрел на обморочного товарища, стянул с себя рубашку, бросил на землю. Вся грудь его была перемазана чем-то липким и красным.
– Клюква эта проклятая! Липнет, – сказал он.
Иван тоже скинул рубаху. Оба они прыгнули в повозку и Вадим хлестнул ослика вожжами.
– Но-о, пошел!
Повозка резво устремилась в сторону леса.
Алексей еще минут десять лежал в обмороке, потом очнулся и увидел рядом с могилами лишь белые рубашки своих товарищей, испачканные кровью. Ни солдат, ни повозки, ничего.
Алексей сложил рубахи на гробы, сам уселся на крышку гроба.
Не успел он осмыслить происходящее, как увидел, что к кладбищу приближается открытый джип, в котором сидели Перес и министр обороны. За ними в открытом грузовике мчалась банда министров, вооруженная карабинами.
Перес резко затормозил перед могилой, выпрыгнул из джипа, достал костыли и подскочил к Алексею.
– Ну? – грозно спросил он.
Алексей поднял к нему просветленное пьяное лицо.
– Воскресли и вознеслись… – сказал он, показывая руками – как они это сделали.
– Я тебе дам – вознеслись! – заорал Перес, замахиваясь на него костылем. – Евангелий начитался, безбожник!
Он взял в руки одну из рубах, исследовал ее, лизнул.
– Клюква в сахаре. Так я и думал. Кто дал Бранко клюкву в сахаре? – обратился он к министрам, которые скорбной стаей сгрудились вкруг могил.
– Я продал, – поник головой министр торговли.
– Вот, Илья Захарович, теперь ловите их, – указал на лес Перес. – Армия дезертировала, черт знает что! Республика в опасности. Поймать и привести живыми или мертвыми! Лучше мертвыми, – добавил он со свойственной ему прямотой. – Все ступайте! А ты будешь ими командовать, раз армию не уберег, – обратился он к Федору.
– Туземцы… Дикий религиозный народ… – оправдывался министр обороны.
– Учтите, если интерполовцы попадут в народную деревню – нам всем хана. Завтра же здесь будет десант парашютистов. Кончится ваша синекура. Так что в ваших же интересах…
Министры, повесив на плечи карабины, понуро поплелись к лесу. Федор шагал впереди с пистолетом в руке.
Алексей тоже поднялся.
– Ты со мной останешься, могильщик херов, – распорядился Перес. – За Христа поговорим, раз ты такой культурный. А сейчас пошли Бранко расстреливать.
Глава 15
Переворот
Старый партизан нервно разгуливал по камере, размышляя о непонятном коварстве Переса.
Прошло уже несколько часов с момента покушения, но никто не собирался освобождать его, прятать и тем более благодарить за правильно выполненное убийство.
Неужто все раскрылось? Бранко очень надеялся на удачливость Ивана и Вадима. В крайнем случае, если обнаружится, что они живы, Бранко не виноват. Ему не дали времени произвести контрольный выстрел в затылок.
Он поглядел в окошко, подергал прутья решетки. Решетка была крепка. Тогда Бранко взял в руки табуретку и, спрятавшись за дверью, постучал в дверной глазок.
Глазок приоткрылся, часовой заглянул в камеру и, не увидев Бранко, вновь закрыл глазок.
Бранко постучал снова.
Часовой снова заглянул, но на этот раз решил разобраться, в чем дело, и открыл дверь. Едва он ступил в камеру, как Бранко сзади оглушил его табуреткой.
Метис повалился на пол. Бранко, сделав извиняющийся жест, склонился над ним и начал расстегивать мундир.
Через несколько минут Бранко, облаченный в солдатскую форму, с карабином на плече, бодро шагал по направлению к лесу. Он тоже решил уйти в партизаны.
Судя по всему, в Касальянке назревала серьезная партизанская война.
Не успел он дойти до опушки сельвы, как навстречу ему показались Алексей Заблудский и Перес на костылях.
Увидев друг друга, они остановились.
– Вот так встреча! – воскликнул Перес. – А мы тебя расстреливать идем, Бранко, – сообщил он бывшему взрывнику.
– Не надо, господин. – Бранко снял с плеча винтовку.
Но Перес, опередив его, выхватил из кармана пистолет и навел его на Бранко.
– Жаль терять такого сообразительного помощника, – сказал он, – но ничего не поделаешь. Нет ли у тебя за пазухой клюквы в сахаре, Бранко? Сейчас она бы тебе очень пригодилась! – Перес захохотал.
И тут Алексей неожиданно выбил ногою из-под него костыль. Перес повалился в пыль, успев нажать курок, но не попал.
Алексей и подоспевший Бранко обезоружили диктатора.
– Вы низложены! – храбро заявил Заблудский.
– Я?! Низложен?! – изумился тот. – Ладно, на сей раз ваша взяла. Пошли обедать.
Алексей помог ему встать. Перес, опираясь на костыли, поковылял к своей резиденции. Бранко шел следом с винтовкой наперевес.
– И не стыдно тебе? – корил его Перес. – Цирк устроил, ей-богу! Нет чтобы по-настоящему убить! Клюкву придумал. Тебе в ТЮЗе работать, а не серьезным террором заниматься…
В сельве забухали выстрелы.
– Слышите? Наши ввязались в перестрелку. Сейчас приволокут голубчиков, – кивнул в сторону леса Перес.
– Вы не знаете Ивана и Вадима. Они будут отстреливаться до последнего патрона, – сказал Алексей.
– Да знаю я их. Остолопы, – сказал Перес.
