дом Евментьева
— Ну, я только один способ знаю, — выпятив толстую нижнюю губу, сказал Эдик Кротов, по прозвищу Крот, своему новому приятелю Коле Фомину, по кличке Муром. Этимология обоих прозвищ была совершенно прозрачна: у Эдика она происходила от весьма распространенной фамилии, а у Коли обозначала местность, из которой он заявился в Питер и где обретался все годы своей недолгой восемнадцатилетней жизни.
— Если ты хочешь ее вернуть… — деловито разглагольствовал Крот. — Тогда…
— Я хочу ее найти! — поправил Муром. Он угрюмо смотрел перед собой, сунув руки в карманы джинсов и побрякивая мелочью.
— Я только один способ знаю, — повторил Крот, пожимая плечами. — Все люди рано или поздно сходятся в центре мироздания.
Муром откинул рукой уже начавшие слегка лосниться патлы, стянутые на лбу пестрым хайратником, и вопросительно уставился на Крота.
— И где это? — насмешливо спросил он. — Точку покажешь?
— А то, — ответил Крот. — Потусуешься там среди наших. Система знает всех. Пойдем.
Они свернули с Гороховой улицы во двор какого-то дома, прошли через бывший сквер старинной усадьбы, вошли в дверь со стороны заднего фасада, и тут Муром, словно Алиса в Стране Чудес, почувствовал, что оказался в Странном Месте.
Диковинная архитектура поражала нелогичностью. Как будто старый питерский дом — в целях маскировки, что ли? — возвели над совсем древним храмом с куполом на шести колоннах.
В обе стороны от двери по кругу вдоль стен взбегала вверх чугунная лестница, разветвляясь и вправо, и влево.
Все стены вдоль лестницы и сами колонны были исписаны и изрисованы самодеятельными художниками вкривь и вкось, но это только придавало значительности удивительному сооружению: столько людей приложили здесь свою руку, что уже без слов было понятно: место — культовое, подобное пещерам первобытных людей — с магическими петроглифами. Возможно, и без жертвоприношений не обошлось.
Площадка по центру лестницы, возвышаясь от первой ступени, несомненно, годилась для проведения каких-нибудь ритуалов.
— Ротонда! Центр Мироздания, — сказал Крот и с горделивой улыбкой повернулся, чтоб оценить реакцию приятеля.
— Эй, братья, забить есть? — окликнул обоих какой-то тощий паренек в драных джинсах, жавшийся к стене возле батареи.
— Извини, брат, пусто!
— А дринч?
— На! — Крот отдал пареньку недопитую бутылку пива, которую держал в руке.
— Приход, — обрадовался парень. Вскочил, выхватил бутылку, быстрыми жадными глотками опустошил ее, рыгнул и деловито спросил: — А че пришли-то?
— Он… Вот ему надо. Герлу одну ищет, — пояснил Крот.
Парень нагнулся, катнул пустую бутылку в темный угол подъезда и подошел знакомиться. Протянул руку дощечкой вперед сперва Кроту, потому Мурому:
— Привет, я — Весло. Так что за герла?
— Марина. Говорила, с Обуховской Обороны. Такая… на джинсовке стрекоза нарисована, ручкой. На спине.
— Рыжая?
— Кто?
— Дед Пихто, — засмеялся Весло. — Герла, конечно!
Муром помотал головой.
— Не. Черненькая.
— Не видал. Извини, брат.
Весло, улыбаясь, отошел в сторону — туда, где бренчали на гитаре трое каких-то подростков.
На его место с верхней площадки лестницы спустилась лохматая длинноносая девица. Уселась на нижней ступеньке и окликнула Мурома.
— Эй, пионер!
[21]
А зачем тебе эта герла? Вписка твоя? Ну, вписаться,
[22]
что ли, некуда?
Муром пожал плечами.
— Да нет. Я так…
Ну не объяснять же этой длинноносой, что Марина с Обуховской Обороны — первая в жизни Кольки Фомина герла, из-за которой он вдруг понял, зачем эти девчонки вообще на свет появляются.
— Может, завернутый?
[23]
— засмеялась девица. — А где ты ее видел-то?
— У Фаины, — ответил за приятеля Крот. — Но там она уже три дня не появляется. Да какая разница? Система знает всех.
— Система, конечно, — усмехнулась длинноносая. — Но я не знаю. Кстати, привет, я Линда.
Она лениво встала, развинченной походкой подошла к батарее и, пошарив за ней, вынула из заначки припрятанную кем-то мятую пачку «БТ».
Внутри обнаружились пять сигарет. Тяжело вздохнув, девица сунула одну сигарету в рот, другую — за ухо и с пачкой вернулась к ребятам, щелкая зажигалкой.
Весло, допивший пиво у Мурома, вернулся и сел рядом с длинноносой Линдой и потеснившимся Кротом на ступеньку. Честно разделив курево, засмолили все четверо, прищуриваясь от едкого дыма.
— Если хочешь здесь кого-то найти, — сказала длинноносая Линда, — нужно написать желание. На стене…
— А еще хороший способ, — добавил Весло, глубоко затягиваясь, — переночевать здесь. После полуночи явится Дьявол — скажешь ему свое желание, он все исполнит.
— Почему? — вытаращился Муром. Не может быть, чтоб они все это серьезно, мелькнуло у него в голове. Или они психи больше, чем я, или просто подкалывают. — Почему это Дьявол будет исполнять мое желание?
— А почему он сюда явится в полночь, ты узнать не хочешь? — ответил вопросом на вопрос Весло. Он ухмылялся, глядя на заезжего провинциала.
— Ну и почему? — озадаченно спросил Муром.
— Потому! — сказал Весло. — Потому что здесь Центр Мироздания! И ты в нем. Смотри сюда — вот. — Он ткнул рукой в кованые узоры чугунных перил. — Что видишь?
— Что? Звездочку, — ответил Муром.
Весло заржал:
— В глазах у тебя звездочки!
— Октябрята — веселые ребята, — бормотнула Линда, затягиваясь. Она держала сигарету в кулачке, по-солдатски.
— Это тебе не звездочки, а символ рогатого Бафомета, врубаешься?
— Бафомет — одно из имен Дьявола, — пояснила Линда. — Этот дом, ходят слухи, строили когда-то специально для масонской секты. Ложа Бафомета. Ему розенкрейцеры поклонялись.
— А, — сказал Муром и оглянулся на Крота. Крот пожал плечами: мол, а че? Нормально. Система знает все.
Расспрашивать, кто такие розенкрейцеры, Муром не стал.
* * *
Новичка встретили внизу. Человек в маске и в глухом плаще до пят попросил повернуться, завязал вновь прибывшему глаза черным шелком и повел вверх по ступеням невидимой бесконечной лестницы.
