– Я не могу отпустить тебя, – выдавил он наконец. – У меня приказ доставить тебя живым. Хотя предупреждаю сразу: короля устроит одна твоя голова. Так что не играй со мной – ничего не выторгуешь. Но учти: если не скажешь мне, куда побежал Бенда, ты все равно умрешь, а он останется жив. Но если скажешь... ты сдохнешь, зная, что я его убил. То есть убивал – долго и мучительно.
Над Алицией заливалась какая-то пичуга, мешая расслышать тихие слова лорда. Девушка подняла голову, ища птицу взглядом, чтобы посмотреть, нельзя ли ее отогнать. И увидела лицо незнакомца. Он смотрел перед собой, морщась, как будто у него болели зубы.
Плешивый внизу заговорил, и девушка уловила в его насмешливом голосе нотку мольбы:
– Слышь, капитан, возьми мине. Чтоб мы с Сержиком не сбегли по дороге, ты ж нам в охрану обоих, а то и троих ребят отдашь, так?
Канерва кивнул.
– С колдуном ты один не справишься. Да еще с девкой. Я грю: пошли все. Возьми мине с собой. Если пойдем быстро, догоним. А я хоть посмотрю, как ты пустишь Бенде кишки. И все довольны, да, голуба? Мне будет легше сдохнуть, ежли увижу, как колдун помре.
Канерва помолчал, обдумывая предложение. Алиция закусила губу, чтобы не застонать. Скорей бы они ушли! У нее вся задница отсижена! Ноги затекли!
Лорд Мельсон медлил. Оглянулся, словно ища поддержки у стражников. Тем было все равно, они молча смотрели на командира, ожидая приказов. Наконец Канерва спросил:
– А дама? Ты уверен, что они вместе? Бенда, в конце концов, – личное. А она... – (Алиция напряглась.) – Есть в округе какое-нибудь подземелье? Там... она... в общем, это приказ короля. Она мне тоже нужна. Живая. Срочно!
– Подземелье? – Бандиты переглянулись. Старший улыбнулся: – Вроде как есть одно. Не зна, то ли, што те надоть, голуба, но подземелье самое верное. Ну так што?
– Показывай, – решился Канерва, нервно сжав и разжав пальцы так, что хрустнули суставы.
– А это? – Плешивый поднял связанные руки.
– Это нет. – Канерва махнул стражникам, и те начали подталкивать бандитов. Плешивый двинулся в сторону холма, прихрамывая.
– Мож, по пути? – оглянулся он, споткнувшись пару раз. Канерва кивнул и вслед за бандитами и солдатами пошел к дороге.
Когда они скрылись, Алиция – не без помощи незнакомца – спустилась с дерева.
– Мое платье, – вздохнула она, пытаясь счистить с подола смолу. – Но какие они кровожадные, эти разбойники! А Канерва! Что за халатность! Надо было срочно вести бандитов в город, чтобы их там повесили. А высокий лорд договаривается с ними. С лесными разбойниками! Благородный Канерва!
Алиция оглянулась, прислушалась. Пожалуй, можно попросить незнакомца ее сопровождать. В случае чего он защитит ее. Как бы половчее предложить, чтобы не отказался? Для начала – завести знакомство и понравиться. Что для искусной придворной дамы плевое дело. И девушка начала светским тоном, ласково улыбнувшись:
– А все же позвольте узнать ваше имя, мой таинственный и благородный спаситель. Я уверена, вы представитель забытого, но древнего и знатного рода!
Алиция не могла потом сказать, осветилось ли это лицо легкой полуулыбкой или оставалось таким же спокойно-безмятежным, когда нечаянный спутник произнес только одно слово:
– Бенда.
Девушка вскрикнула и тут же зажала себе рот ладонью.
* * *
– Пройдет!
– Не пройдет.
– Да пройдет же, говорю вам, вон какая полка широкая!
– А бока у нее какие?
– Она же не бочка! Я сидел – промежность не порвал.
– А сумки?
– Снять!
– На себе, что ли, нести?
– А что бы и не на себе? Чай, доспехи на плечах таскаете, так и в руках поносите – не рассыплетесь.
– Понесешь ты.
– Я?!
– Отойди с дороги.
Юлий остался стоять с разинутым ртом около кучи скинутых чересседельных сумок. Рыцарь повел лошадь на каменную полочку, тянувшуюся вдоль черного подземного озера.
Арчибальд с оруженосцем потратили несколько часов на поиски обходных путей, но все ближайшие коридоры заканчивались тупиками, гладкими каменными стенами или завалами. Да и лошади отказывались идти в другом направлении, упорно возвращались к озеру. Поэтому когда Юлий забрел в нишу около воды, чтобы справить нужду, и обнаружил там выступ, неширокий, но на глаз достаточный даже для рыцарского коня, Арчибальд решился идти по нему. Снарядился факелом, вытащил кинжал и двинулся вдоль стены над водой. Оруженосец, причитая от страха, остался с лошадьми.
Довольно быстро выступ окончился у нового коридора, и Арчибальд вернулся с сообщением об этом. Завязался спор. Рыцарь, уставший от препирательств, в ответ на предложение переправить лошадей вплавь вспылил. Только-только отошедшая от первой затрещины голова Юлия вновь зазвенела. На некоторое время между господином и оруженосцем восстановился мир. Арчибальд провел коня, но Юлий застрял: кобыла отказывалась вступать на полочку. Рыцарю пришлось вернуться, чтобы попасть в очередную перепалку. Теперь Юлий стоял около груды тяжелых мешков с доспехами, оружием, вещами и провизией и таращился вслед рыцарю, глядя, как упрямая животина, только что не желавшая ни ногой встать на каменный выступ, совершенно спокойно, покорно опустив голову, шагает за Арчибальдом.
– Вот дура! – Юлий сплюнул и потянул какой-то ремень. Взвалил на плечо гремящий мешок и, склонившись под ним, побрел к краю озера. Пару раз он чуть не свалился. Сумка давила на плечо, клонила к воде. Юлий инстинктивно отшатывался к стене, упирался в нее мешком и отклонялся обратно, чтобы не помять доспехи. Не сразу удалось ему выровнять шаг. Факел мешал: мешок было не перехватить, он оттягивал руку...
Когда Юлий добрался до коридора, Арчибальд сунул ему поводья обеих лошадей, забрал факел.
– Этак мы сто лет провозимся, – буркнул он, исчезая за углом стены.
Юлий опустил узел на землю и пнул его.
– Индюк надутый!
Рыцарь вернулся, держа в каждой руке по сумке; два мешка висели за плечами.
– Пора ехать. – Он передал вещи юноше, и тот охнул: ремни дернули руки вниз.
Кое-как Юлий приторочил все к седлу, влез на лошадь. Арчибальд ждал его, сидя верхом.
– Поехали. – Рыцарь дал коню шенкелей, и тот послушно двинулся вперед.
Юлий ударил свою кобылу пятками и тронулся следом. Некоторое время он молчал, затем не выдержал:
– Не понимаю, почему вы все время издеваетесь надо мной. Это так принято среди рыцарей? Оруженосец у вас не считается за человека? Положено его бить, срывать на нем гнев, заставлять таскать тяжести? Скажите уж сразу, чтобы я знал, к чему готовиться!
Рыцарь молчал, ехал, глядя перед собой, и Юлий собрался уже спросить снова, но тут Арчибальд произнес устало:
