– Про пыль – это вы преувеличили. – К ним подошел Канерва, задул свечу. – Пыли здесь, как ни удивительно, нет вовсе. Ну что, энц рыцарь, берите себе сколько надо, вы, кажется, один только еще не набили карманы и сумки. Молодежь потрудилась основательно.
Арчибальд посмотрел на лорда с неприязнью:
– Никак раздаете имущество сюзерена?
Канерва развел руками:
– Я и помыслить не мог, что здесь сокровища, накопленные ну никак не менее чем за пятьсот лет, а то и всю тысячу. Вы заметили, какие здесь деньги? Вот этого, – Канерва подбросил на ладони крупную монету с неровными краями, на которой был вычеканен профиль бородача в короне, – я помню по летописям. Какой-то предок его величества, бог весть какого колена. Давно было. А это, – он вытащил из кармана горсть мелких истершихся монеток, на которых с трудом угадывалось изображение, – и того раньше. Вполне допускаю по очертаниям, что тут сова, символ Афины. То есть не молодая монетка, а очень даже почтенная, вы согласны? Если бы их лежало здесь немного, – Канерва поднял руку, отметая возражение раскрывшего рот рыцаря, – то можно было бы сказать, что это раритеты из клада, из глухих кладовых какого-нибудь греческого или славянского монастыря, где и не такое встречается. Однако там, – он махнул в сторону центра пещеры, – там их целые пласты, слои, залежи. Я еще неглубоко копал.
Канерва кинул монетку протянувшему ладонь рыцарю, тот поймал и стал с интересом разглядывать.
– Видите?
Неподалеку, усиленные эхом, послышались возмущенные крики Алиции. Скоро она сама выступила из темноты, раскрасневшаяся, запыхавшаяся, с растрепанными волосами.
– Мужчины, помогите же мне! – тяжело дыша, воскликнула она.
Мужчины засмеялись.
– Ничего смешного! – Девушка топнула ногой. – В конце концов, это я привела вас сюда! Энц рыцарь, к вам это особенно относится!
– Кажется, я подрядился отвести вас сюда. Но выводить, тем более тащить ваше золото – простите, мадонна, уговора не было.
Алиция сжала кулаки, развернулась и пошла обратно.
– Хорошо же! – воскликнула она. – Вам же хуже!
– Да вы такой же рыцарь, как я, – заметил Канерва. – Тем лучше, мне не будет стыдно, что из-за моего служебного рвения дама осталась без присмотра.
– Вы, господин хороший, как и многие люди вашего круга, вслед за менестрелями путаете рыцаря и кавалера. Советую не торопиться со своим служебным рвением, тем паче лезть с ним ко мне.
– Ах да, я и забыл, что некий неизвестный мне священник якобы подтвердил ваши слова! Но я действительно зря к вам пристаю, потому что дама, эта юная фрейлина, которая сейчас набивает карманы чужим золотом, пойдет под королевский суд и не лишится вашего общества!
Арчибальд молча отвернулся.
– Вы не хотите со мной разговаривать, какое несчастье! Однако, боюсь, вам придется это сделать, потому что вам тоже надо отсюда выбираться. Не станете же вы здесь жить? Или станете? – Канерва зло рассмеялся. – Конечно, как же я не догадался, у вас есть Бенда!
Бенда при упоминании своего имени вздрагивает. Канерва продолжает издеваться:
– Корка хлеба и глоток воды, что еще нужно странствующему рыцарю, нищему бродяге без рода и племени?
Арчибальд вскочил, сгреб паясничающего Канерву за грудки:
– Еще одно слово о моем роде – и ты покойник. – Отпустив лорда, он сел обратно на поблескивающую в неровном свете факела кучу золота, прислонился к ограждению и закрыл глаза.
– О, наконец-то наш рыцарь вышел из себя, – произнес Канерва уже спокойнее. Потирая грудь, он отошел на пару шагов. – Похоже, хоть какие-то понятия о чести у него сохранились. Прекрасно. Может, он еще знатен? Лорд? Князь? Молчит? Неужели принц?
– Считай, король, – буркнул Арчибальд.
Канерва сочувственно покивал:
– И где же ваше королевство, ваше величество? Пропили или в карты проиграли?
Бенда выходит из-за статуи, приближается к Канерве и спрашивает негромко:
– Вы не устали?
Канерва невольно делает шаг назад.
– Исходить желчью? Не устал.
– Нет, вообще, – говорит Бенда. – Может, хотите поесть?
– Ничего мне от тебя не надо, что ты ко мне пристал, колдун!
– Тогда почему вы злитесь, лорд Мельсон? – мягко спрашивает Бенда.
– Почему я злюсь?! – взвивается Канерва. – Потому что я не просил меня оживлять! Меня достала эта жизнь! А эта компания? Да вы только оглянитесь! В каком-то вшивом подземелье собрались бродяга, убийца, доносчик, колдун-еретик и шлюха! Это, по-вашему нормально? Ни одного порядочного человека! И я еще должен оставаться спокойным?!
– Знатного хама забыли сосчитать, – заметил Арчибальд, не открывая глаз.
– Не оскорбляйте меня!
– Вы сами только что оскорбили всех здесь присутствующих, невзирая на пол, возраст и статус.
– Отдайте мне меч, и я удовлетворю каждого, кто пожелает отмщения!
– Ну да, сейчас.
Из темноты показался невысокий округлый силуэт бандита. Кривой шагал, прихрамывая, жмурился на свету и прикрывал глаза рукой. Подойдя, он посмотрел на красного от злости Канерву
– Я, голуба, сопстно, хоте...
– Удовлетворения? – желчно перебил лорд Мельсон.
– Што ты, голуба, тя не хочу. – Кривой помахал перед лицом Канервы пухлыми ладонями. – Я, сопстно, гсподина колдуна спросить хоте, как нащет покушать? Што-т таке слыша ухо мое.
Бенда отвечает, не поднимая головы:
– Может, лучше уже пойдем?
– И пойдем, – согласился Кривой. – Покушам и пойдем. Вы вроде в город, господин колдун? Дак могем вместе пойти.
– Сиди и не лезь! – оборвал его Канерва.
– Чего же ж? – удивился тот. – У мине тута дел нет, я можу и идти.
– Ты пойдешь на виселицу, проклятый бандит!
– Што я там забы?
– Да вы все равно не знаете дороги! – крикнул Канерва, в бессильной ярости сжимая кулаки.
– Небось господин колдун знат? – Кривой, склонив голову к плечу, вопросительно глянул на Бенду.
– Не ходите с ним! – подал голос Арчибальд.
– Чего же ж?
– Вы вроде собирались убить Бенду. – Рыцарь поднялся, встал рядом с Бендой.
– Дак это... – Кривой, посмотрев, с какой силой сжимает рыцарь рукоять меча, отступил на шаг. – Он же ж того, обидевши мине сильно. Дак и я, вдруг вышло, тож его. Пока не разберемся, дак я не, не бу
– Да нечего там у вас было лечить, сколько можно повторять! – восклицает Бенда. – Все у вас в порядке!
– Чего же ж тады они того-этого?
