Книга Адские механизмы. Книга 3. Механическая принцесса., страница 111. Автор книги Кассандра Клэр

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Адские механизмы. Книга 3. Механическая принцесса.»

Cтраница 111

Multas per gentes et multa per aequora vectus advenio has miseras, frater, ad inferias—

Уилл знал слова.

Через много принесенных водами, брат, я пришел на твою печальную могилу, чтобы я мог дать этим последний подарок умершим. Во веки веков, брат,здравствуй. Отныне и навсегда, прощай.

Он посмотрел.

- Ты ... запомнил стихотворение на латинском? Но ты был всегда тем, кто сможет запомнить музыку, а не слова ...

Он замолчал с коротким смешком.

- Не бери в голову. Ритуал Братства изменил это.

Он повернулся и прошел несколько шагов, затем резко развернулся лицом к Джему.

- Твоя скрипка в музыкальной комнате. Я думал, ты, возможно, возьмёшь её с собой ... Ты так заботилась о ней.

Нам нельзя брать с собой в Город Молчания ничего, кроме собственного тела и души, - сказал Джем. - Я оставил здесь скрипку для какого-нибудь будущего Сумеречного охотника, который возможно захочет на ней сыграть.

- Не для меня, значит.

- Для меня была бы огромная честь, если бы ты взял ее и позаботился о ней. Но для тебя я оставил кое-что другое. В твоей комнате моя шкатулка для инь фень. Я подумал, что может ты, ее захочешь.

- Это кажется жестоким подарком, - сказал Уилл. – Который напоминал бы мне … - О том, что забрало тебя у меня. О том, что заставило тебя страдать. О том, что я искал и не смог найти. И о том, как я подвел тебя.

- Нет, Уилл, - сказал Джем, который как всегда, понял Уилла без всяких объяснений.

- Она не всегда была шкатулкой для моих наркотиков. Она принадлежала моей матери. На ней изображена Богиня - Гуань Инь. Говорят, что когда она умерла и достигла врат рая, она остановилась и услышала крики страдания из человеческого мира, и не могла оставить его. Она осталась, чтобы помогать смертным, когда они не могут помочь себе. Она утешает страдающие сердца.

- Шкатулка не утешит меня.

- Изменение - не потеря, Уилл. Не всегда.

Уилл провёл рукой по влажным волосам.

-О, да-, сказал он с горечью. -Возможно, в какой-то другой жизни, после этой, когда мы перейдем реку, или окажемся на Колесе, или какие другие слова вы используете для описания того как покинуть этот мир, я снова найду моего друга, моего парабатая. Но я потерял тебя сейчас-сейчас, когда ты нужен мне больше, чем когда-либо !-

Джем пересек комнату – как мерцающая тень, с легкой грацией Безмолвного Брата – и сейчас стоял возле камина.

Свет от камина озарил его лицо и Уилл увидел, что сквозь него словно проходит свет, своего рода сияние, которого прежде никогда не было.

Джем всегда светился от жизнелюбия и еще больше от великодушия, но это было что-то другое.

Казалось, сейчас Джем горит; это был далекий и одинокий свет, как свет звезды.

- Я не нужен тебе, Уилл.

Уилл посмотрел на себя, на нож у его ног, и вспомнил нож, обагренный кровью Джема и его, который он закопал у дерева на дороге Шрусбери-Уэлшпул.

- Всю жизнь, с тех пор как я появился в Институте, ты был зеркалом моей души. В тебе отражалось то хорошее, что было во мне. Только в тебе я обрел милосердие. Кто будет видеть меня таким, когда ты уйдешь?

Потом наступило молчание. Джем стоял неподвижно, как статуя. Взгляд Уилла искал и нашел руну парабатая на плече Джема; как и его собственная, она стала бледно-белой.

Наконец Джем заговорил.

Холодное безразличие исчезло из его голоса.

Уилл тяжело вздохнул, вспомнив что этот голос был с ним рядом с детства, будто устойчивый маяк, маяк доброты среди темноты.

- Верь в себя. Ты можешь быть своим собственным зеркалом.

- А что, если я не могу? - прошептал Уилл - Я даже не знаю, как мне быть Сумеречным Охотником без тебя. Я всегда сражался только с тобой.

Джем шагнул вперед, и в этот раз Уилл не двигался, чтобы не помешать ему.

Он подошел так близко, что к нему можно было прикоснуться - Уилл рассеянно подумал, что он никогда прежде не находился так близко к Безмолвному Брату, что пергаментная одежда была соткана из странной, бледной ткани, жесткой, как кора дерева, и казалось, что от кожи Джема исходит холод, так же как от камня даже в жаркий день.

Джем взял Уилла за подбородок, заставляя смотреть прямо на него. Прикосновение его пальцев было холодным.

Уилл прикусил губу. Это был последний момент когда Джем, смог бы прикоснуться к нему.

Воспоминания полоснули его, как нож – как годами Джем похлопывал его по плечу, как он протягивал руку, чтобы помочь Уиллу, когда тот падал, как Джем, сдерживал его, когда он был в ярости, собственные руки Уилла на худых плечах Джема, когда Джем кашлял кровью в его рубашку.

- Послушай меня. Я ухожу, но я живу. Я не совсем ухожу от тебя, Уилл. Когда ты борешься, я буду по-прежнему с тобой. Когда ты идёшь в мир, я буду светом на твоей стороне, устойчивой землёй под ногами, силой, которая заставляет держать меч в руке. Мы связаны, вне клятвы.Маркс этого не изменит. Не изменит клятву. Он просто дал слова на то, что уже существует.

- Но что для тебя? - сказал Уилл - Скажи мне, что я могу сделать, ведь ты - мой парабатай, и я не хочу, чтобы ты вошёл в Город Молчания один.

- У меня нет выбора. Но есть то, о чём я хочу тебя попросить. Будь счастлив. Я хочу, чтобы ты имел семью и старел с теми, кто любит тебя. И если ты хочешь жениться на Тессе, то не позволяй мыслям обо мне держать вас отдельно друг от друга.

- Ты знаешь, возможно, она не захочет быть со мной, - сказал Уилл.

Джем быстро улыбнулся.

- Хорошо, думаю это решать вам.

Уилл улыбнулся в ответ, и только в этот момент они снова были просто Джем и Уилл. Уилл мог видеть Джема, и через него прошлое. Уилл помнит как они вдвоём пробегали по темным улицам Лондона, прыгая с крыши на крышу, кленки серафима блестели лезвиями в руках; их часы в тренажерном зале, они толкали друг друга в грязь, лужи, бросали в Джессамину снежки изо льда во дворе, спали, как щенки на коврике перед огнем.

Ave atque vale, подумал Уилл.

Здравствуй и прощай.

Прежде он никогда не особо задумывался об этих словах, никогда не интересовался почему они обозначали не только прощание, но и приветствие.

Каждая встреча вела к расставанию, включая эту, поскольку жизнь жестока.

В каждой встрече таилась печаль расставания, а в каждом расставании была радость встречи.

Он не забыл бы радость, счастье.

- Мы говорили о том, как прощаться, - сказал Джем.

- Когда Джонатан прощался с Дэвидом, он сказал -Иди с миром, потому что мы оба поклялись: Господь да будет между мною и тобою во веки.- Они больше никогда не виделись, но друг друга не забыли. Так будет и с нами. Будучи Братом Захарием и не видя мир человеческими глазами, в какой-то степени я все же останусь тем Джемом, которого ты знал, и буду видеть тебя своим сердцем.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация