Когда война пришла в Париж, они вместе поехали в Нью-Йорк, и Магнус повторно представил ей город, в котором она родилась - занятая, яркая, гудящая столица, которую она только признала, где автомобили переполняли улицы, как муравьи, и поезда просвистывали на высоких платформах. Она не видела Джема в том году, потому что Военно-воздушные силы обстреливали Лондон, и он считал слишком опасным встречаться в то время, но через несколько лет...
- Тесса?
Ее сердце остановилось.
Большая волна головокружения прошла над ней, и на мгновение она подумала, что сходит с ума, если после стольких лет прошлое и настоящее смешались в ее воспоминаниях, пока она не могла понять разницу. Голос, который она слышала не был мягкий, тихий голос-в-ее-голове брата Захарии. Голос, который эхом отдавался в ее голове, один раз в год последние сто тридцать лет.
Это было голос, который вытягивал воспоминания, простирался к годам памяти, как бумагу разворачивая и сворачивая слишком много раз.
Голос, который принес, словно волна, воспоминание о другом времени на этом мосту, о давней ночи, всей в черном и серебристом цветах и о реке далеко несущейся под ее ногами ...
Её сердце стучало так бешено, что она чувствовала, будто оно пытается вырваться из груди. Она повернулась медленно, задом к балюстраде. И посмотрела.
Он стоял на тротуаре перед ней, застенчиво улыбаясь, руки в карманах очень современных джинс. Он был одет в синий хлопковый джемпер, завернутый до локтей. Бледные белые шрамы украшали его предплечья, как кружево. Она могла видеть форму руны Спокойствия, которая была такой черной и сильной на его коже, выцветшая сейчас до слабого отпечатка серебра.
- Джем? - прошептала она, понимая почему не увидела его, когда искала в толпе. Она искала кого-то, выглядящего как брат Захария, одетого в пергаментно-белый плащ, скользящий незаметно через толпу лондонцев.
Это был Джем.
Она не могла оторвать взгляд от него. Она всегда думала,что Джем красив. Он был не менее красивым для нее сейчас. Однажды у него были серебристо-белые волосы и глаза, как серое небо. У этого Джема были волосы цвета вороного-крыла,слегка завивающиеся из-за влажного воздуха, и темно-карие глаза с отблесками золота в радужке. Однажды его кожа была бледной, а теперь на ней был румянец. Там где на его лице были знаки, прежде чем он стал Безмолвным Братом, были два темных шрама, первые руны Братства, выделяясь резкими и мрачными дугами на каждой скуле.
Там, где воротник джемпера был немного ниже, она увидела бледные очертания руны парабатай, которая однажды связала его с Уиллом. Это могло до сих пор связывать их, если представить, что души могут быть связаны даже через пропасть смерти.
- Джем,- она облегченно вздохнула. На первый взгляд он выглядел на девятнадцать или, возможно, двадцать лет, немного старше, чем когда он стал Безмолвным братом. Когда она посмотрела глубже, она увидела мужчину -долгие годы боли и мудрости в его глазах, и даже, то как он двигался говорили о заботе или о тихой жертве. - Ты - ее голос повысился с дикой надеждой - это навсегда? Ты больше не связан с Безмолвными Братьями ?
- Нет - сказал он. Он перестал дышать и посмотрел на неё, будто понятия не имел, как она среагирует на его появление. - Нет.
- Лекарство - ты нашел его?
- Я не сам его нашел - медленно сказал он. - Но оно найдено.
- Я видела Магнуса в Аликанте всего несколько месяцев назад.Мы говорили о тебе.Он не сказал ....
- Он не знал, - сказал Джем. - Это был тяжелый год, темный год для Сумеречных охотников. Но из крови и огня, потери и горя, появились великие новые изменения. - Он протянул руки, самокритично и с некоторым удивлением в голосе сказал, - Я сам изменился.
- Каким образом?
- Я расскажу тебе эту историю. Еще одна история Лайтвудов, Херондейлов и Фейрчайлдов. Но это займет больше часа, а ты, должно быть, замерзла. - Он двинулся вперед, как будто собираясь коснуться ее плеча, потом, словно опомнившись, опустил руку.
- Я ..., - слова покинули её.
Она все еще пребывала в глубочайшем шоке от того, что видит его таким. Да, она видела его каждый год, на этом месте, на этом мосту.
Но до этого момента она не понимала, что видит как сильно он изменился.
Но это - это было для нее как падение в прошлое, все прошедшие века стерлись, и она чувствовала головокружение и ликование и испуг.
-Но - после? Куда ты пойдешь? В Идрис?
Какое-то мгновение он выглядел искреннее сбитым с толку, и несмотря на то, что она знала сколько ему лет, таким молодым. - Я не знаю, - сказал он. - У меня никогда прежде не было целой жизни, чтобы планировать.
- Тогда...в другой Институт? - Не уходи, хотела сказать Тесса. Останься. Пожалуйста.
- Я не думаю, что пойду в Идрис, или в какой-то институт, - сказал он, после такой долгой паузы, что ей казалось, что ее колени подогнутся, если он не заговорит. - Я не знаю, как жить в мире, как Сумеречный Охотник без Уилла. Я не думаю, что хочу этого. Я до сих пор парабатай, но моя другая половина ушла. Если я пойду в какой-нибудь институт и попрошу их, взять меня, то я никогда не забуду об этом. Я никогда не почувствую себя целым.
- Тогда что?
- Это зависит от тебя.
- От меня? - Некий ужас охватил ее.
Она знала, что она хотела услышать, но это казалось невозможным. За все время, когда она видела его, с тех пор как он стал Безмолвным Братом, он казался отчужденным.
Не то чтобы злым или бесчувственным, но таким, словно между ним и окружающим миром был слой стекла. Она вспомнила мальчика, которого она знала, кто отдала свою любовь так же свободно, как дыхание, но это был не тот человек, которого она встречала только один раз в год в течение более чем столетия.
Она знала как сильно время между -тогда- и -сейчас- изменило её.
Как сильно оно должно было изменить его?
Она не знала, что он хочет от своей новой жизни или, непосредственно, от нее.
Она хотела сказать ему все, что он хотел услышать, хотела обнять его и держать, взять его руки и убедиться в их очертаниях, но она не смела.
Не зная, чего он хочет от нее.Прошло так много лет
Как она могла предположить, что у него всё ещё есть чувства, как раньше?
- Я ... - Он посмотрел на свои тонкие руки, вцепившиеся в бетонный мост. - За сто тридцать лет, каждый час моей жизни был расписан. Я часто задумывался о том, что бы я делал, если бы был свободен, если было когда-нибудь нашлось лекарство. Я думал, что сразу улетел бы, как птица, выпущенная из клетки. Я не думал, что выйду и увижу мир таким изменившимся, таким отчаянным. Тонущим в огне и крови. Я хотел выжить в нем, но только по одной причине. Я хотел...
- Чего ты хотел?
Он не ответил. Вместо этого он протянул руку и легко прикоснулся пальцами к ее жемчужному браслету. - Это твой браслет на тридцатый юбилей, - сказал он. - Ты все еще носишь его.
