С уважением,
Джошуа Вэйланд, Консул
- Вас хотят видеть, Миссис Бранвелл.
Шарлотта устало взглянула, чтобы увидеть Софи, стоящую в дверях. Она выглядела усталой, как и все они; очевидные следы рыданий угадывались под ее глазами. Шарлотта знала эти следы - она видела их в своем собственном зеркале этим утром.
Она сидела за столом в гостиной, уставившись на письмо в руке. Она не ожидала, что консул Вэйланд окажется доволен ее новостями, но и не ожидала пустого презрения и отказа. Я командую армиями сумеречных охотников, мадам, не вы. Направьте ваш разум на попытку удержать ваших сумеречных охотников в узде.
Держать их в узде. Она кипела от злости. Как если бы они все были детьми, а она не больше, чем их гувернанткой или няней, выставляя их напоказ перед консулом, когда они были вымыты и одеты, и пряча их в игровой комнате в остальное время, чтобы его не беспокоить. Они были сумеречными охотниками, да и она тоже. И если он думает, что Уилл ненадежен, то он полный дурак. Он знал о проклятии, она сама рассказала ему. Безумие Уилла всегда было как у Гамлета, половина игры и половина дикости, и все сводилось к определенной цели.
Огонь потрескивал в камине; снаружи дождь лил сплошной стеной, расписывая оконные стекла серебристыми линиями. В то утро она прошла в комнату Джема, дверь открыта, с кровати снято постельное белье, его имущество убрали. Это могла быть чья угодно комната. Все доказательства его лет с ними пропали со взмахом руки. Она прислонилась к стене в коридоре, бисеринки пота выступили на лбу, глаза ее горели. Разиэль, правильно ли я поступила?
Она провела рукой по глазам. – Ну, почему именно сейчас? Это не Консул Вэйланд, не так ли?
- Нет, мэм. - Софи покачала темной головой. – Это Алоизиус Старквезер. Он говорит, что это дело величайшей срочности.
- Алоизиус Старквезер? - Шарлотта вздохнула. Некоторые дни просто складывались в один сплошной ужас. – Хорошо, пригласи его.
Она сложила письмо, которое написала Консулу в ответ, и уже запечатала его, когда Софи вернулась и провела Алоизиуса Старквезера в комнату, сперва извинившись. Шарлотта не встала из-за стола. Старквезер выглядел также, как когда она видела его в последний раз. Казалось, он застыл, словно не становясь моложе, он и не старел тоже. Лицо его было картой морщинистых линий, обрамленное белой бородой и белыми волосами. Одежда была сухой, Софи, должно быть, повесила его пальто внизу. Костюм, в который он был одет, по меньшей мере, лет десять как вышел из моды, и от него исходил слабый запах старого нафталина.
- Присаживайтесь, пожалуйста, Мистер Старквезер, - сказала Шарлотта, так вежливо, как только могла, тому, кто как она знала, ее недолюбливал, и ненавидел ее отца.
Но он не сел. Он сцепил руки за спиной, а когда повернулся, осматривая комнату, Шарлотта с тревогой увидела, что одна из манжет пиджака была забрызгана кровью.
- Мистер Старквезер, - сказала она, теперь уже встав. – Вам больно? Мне вызвать Братьев?
- Больно? – Рявкнул он. – Почему мне должно быть больно?
- Ваш рукав. - Указала она.
Он отвел руку в сторону и осмотрел ее, прежде чем раздраженно рассмеялся.
- Это не моя кровь, - сказал он. - Я подрался, до этого. Он возражал ...
- Возражал против чего?
- Против того, чтобы я отрезал ему все пальцы, а затем перерезал горло, - сказал Старквезер, встречаясь с ней глазами. Его собственные были серо-черные, цвета камня.
- Алоизиус. - Шарлотта забыла о вежливости. - Соглашение запрещает неспровоцированные нападения на представителей Нижнего Мира.
- Неспровоцированное? Я бы сказал, что спровоцированное. Его народ убил мою внучку. Моя дочь чуть не умерла от горя. Род Старквезеров уничтожен
- Алоизий! - сейчас Шарлотта всерьез испугалась.
- Ваш дом не уничтожен. Есть еще Старквезеры в Идрисе. Я так говорю не для того, чтобы уменьшить ваше горе, ибо некоторые потери остаются с нами всегда. Джем, - подумала она непроизвольно, и боль от этой мысли толкнула ее обратно в кресло. Она облокотилась на стол, закрыв лицо руками. - Я не знаю, зачем вы пришли, чтобы сказать мне это сейчас, - пробормотала она. Разве вы не видите руны на двери института? Это время великой скорби для нас-
- Я пришел, чтобы сказать Вам, потому что это важно! - вспыхнул Алоизий. - Это касается Мортмейна и Тессы Грей.
Шарлотта опустила руки.
- Что вы знаете о Тессе Грей?
Алоизий отвернулся. Он стоял, глядя в огонь, и его длинные тени через персидский ковер на полу. - Я не являюсь человеком, который много думает о Соглашениях, - сказал он. - Вы это знаете; вы были на Советах со мной. Я был воспитан в убеждении, что все, чего касались демоны было отвратительно и испорчено. Что это было кровное право сумеречных охотников, убивать этих тварей, и забрать их в качестве трофеев и сокровищ. Зал трофеев в Йоркском институте остался на моем попечении, и я хранил его заполненным до того дня, когда были приняты новые Законы. Он нахмурился.
- Дайте угадаю, - сказала Шарлотта. - Вы на этом не остановились.
- Конечно, нет, - сказал старик. – Что значат человеческие законы для Ангелов? Я знаю, как правильно жить и вести себя. Я не привлекал к себе внимания, но не прекращал брать трофеи или уничтожать существ из Нижнего Мира, встречающихся на моем пути. Одним из них был Джон Шейд.
- Отец Мортмейна.
- Колдуны не могут иметь детей, - прорычал Старквезер.
- Они нашли и воспитали человеческого мальчика. Шейд научил его своим дьявольским способам. Завоевал его доверие.
Вряд ли Шейд украл Мортмейна у его родителей, - сказала Шарлотта. - Наверное, он был мальчиком, который иначе умер бы в приюте.
- Это было противоестественно. Колдуны не должны растить человеческих детей. Алоизий пристально всматривался в красные угли костра.
- Вот почему мы ворвались дом Шейда. Мы убили его и его жену. Мальчик убежал. Механический принц Шейда. Он фыркнул.
- Мы взяли несколько его вещей к нам в институт, но никто из нас не мог создать голову или хвост из них. Все, что было до этого - плановый набег. Все по плану. То есть, пока не родилась моя внучка. Адель.
- Я знаю, что она умерла от руны на ее первой церемонии, - сказала Шарлотта, ее рука бессознательно легла на ее живот. - Мне очень жаль. Это большое горе, иметь больного ребенка-
- Она не родилась болезненной! - рявкнул он. - Она была здоровым младенцем. Красивой, с глазами моего сына. Все души в ней не чаяли, пока однажды утром моя невестка не разбудила нас с криком. Она настаивала на том, что ребенок в колыбели не был ее дочерью, хотя они выглядели совершенно одинаково. Она клялась, что знает собственного ребенка, и что это была не она. Мы решили, что она сошла с ума. Даже когда глаза девочки изменились с синего на серый - что ж, такое часто случается с детьми. Так и было, пока мы не попытались применить на ней первые Знаки, я начал понимать, что моя невестка была права. Адель - боль была мучительной для нее. Она кричала и извивалась. Кожа у нее горела, где стило коснулось ее. Безмолвные Братья сделали все, что могли, но на следующее утро она умерла.
