Книга INFERNAL, страница 3. Автор книги Алексей Вилков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «INFERNAL»

Cтраница 3

А Синька тем временем покончила со всеми работодателями, заявив Белкину, что их отношения до добра не доведут, а довели лишь до папочкиного приступа. И вообще, он ей не пара, раз не поддерживает её в столь сложный момент и не рвётся с ней на Oxford Street, не вытирает её слёзы и не таскает за ней горшок. В общем, обвинила она Владика во всех смертных грехах, а Влад, как мог, отнекивался и оправдывался. Умолял, вставал на колени, пытался и слёзы ей утереть, и горшок поднести, и готов был помчаться на знакомство с родителями, но это уже было чересчур, что, возможно, окончательно отправило бы папочку на тот свет (Белкин на это и рассчитывал), но воспалённое сознание Синьки уловило невыгодность данной идеи. К её чести, девочка не окончательно выжила из ума. Перевернув всё вверх дном, Синька вспомнила старые обиды, вдруг обвинила его в мнимой неверности, намекнув на измены, коих за Белкиным не водилось (он был моногамен, что достойно восхищения и научного изучения), и рванула в Лондон, разрушив последние мосты погибающей любви.

Следуя вековым славянским традициям, Белкин отправился в глубокий запой. Забросил работу и пил, не просыхая, круглые сутки: сначала выходные, а затем и будни предавался Бахусу, но когда деньги закончились и последняя капля вина была допита, Белкин пришёл в себя, поняв, что зря так убивался. Пересмотрел всю коллизию задом наперёд и понял, что эта лондонская Синька и мизинца его не стоит, а он такой замечательный, такой верный и постоянный, что найдёт себе ещё одну, а может и не одну, но только единственную и ненаглядную, чтоб на века, чтоб на всю жизнь, чтоб без разборок и без скандалов. Возвысившись над ней в собственных глазах и в глазах окружающих, Белкин вышел из состояния утраченной любви, спустившись с небес на землю. Бросил неуёмно пить, восстановился в деле, пытался познакомиться с новой суженой. Неудачно. Но он и не проводил отчаянно и бесповоротно свой план «Перехват», а после трёх-четырёх неудачных love story перешёл к самому простому варианту – снятию средненьких проституток, чтоб без разборок, без скандалов и без истерик…

От Секира же не дождаться подобных романтических искушений. Он – человек-машина. Титановый сплав по накачке брезентовых труб оргазмом. Воистину секс-машина. Сопли и слёзы для него – невстречаемый атавизм. Как гусар, он бравирует и клянётся, что никогда не любил, а только трахал цыпочек налево и направо. И чёрт его разбёрет, лжёт он, как последний хач на черкизовском рынке, или доля правды в его словах есть. Сам дьявол его не разберёт. Судя по внушительному списку тёлок в мобильнике, который Секир для понта иногда демонстрирует, желающих накачаться оргазмом изрядное количество. Что ж, если здоровье позволяет, почему бы и нет?! На то он и Секир, чтоб беспощадно и до последнего вздоха рубить своей титановой секирой…

Тройной номер стриптиза подходит к концу.

Белкин так и не успел вложить своей фаворитке бабла под стринги. Здесь нет его вины. Девочка не соизволила подойти поближе, а лезть кубарем на сцену, чтоб стянуть с девочки трусики, ни одна вменяемая администрация не позволит. Нокаутируют на месте, и пиши кривые больничные письма, сидя в инвалидной коляске.

Бакарди больше не лез в глотку. Это значит, я дошёл до кондиции, но это совсем не значит, что я пьян. Не лезет и всё. Чего нельзя сказать о Секире: он выпивает ещё три порции, зачем-то заказывает шампанское «Crystal» и начинает высматривать себе цыпочку на ночь, что совершенно бесполезно в этом злосчастном клубе старых онанистов и облезлых клерков с дешёвыми содержанками. Приличные цыпочки здесь отсутствуют, а шалав везде хватает. И здесь их не меньше, чем на Красной площади на массовые гулянья. Но шалавы, по молчаливому согласию, достаются Белкину. Секиру они не интересны. Он ещё тот мачо! И халява для него расценивается как поражение, как удар ниже пояса. Это ниже его достоинства, как будто он думает, что склеенная им лохушка за пару коктейлей вперемежку с порядочным виски и возможностью прокатиться по ночному Садовому кольцу на клёвой тачиле чем-то отличается от белкинских проституток?! Разве что мотивацией и осознанностью, но это уже высшая математика. Для Секира она запредельна.

Друзья теребят воротники сорочек: то ли от скопившейся духоты, то ли от предвкушения нового номера, слепо надеясь, что их что-то может ещё удивить. Серьёзно? И этот чёртов клуб умудряется выполнить их желания. Вместо очередного номера с несколькими завшивевшими танцовщицами на сцене появляется целый кордебалет. Клуб словно перевоплощается в кабаре. Поистине «Мулен Руж» в миниатюре. С той же легендарной атмосферой, хотя я там не бывал, и с теми же возгласами.

В клуб подкатывает очередная порция народа. Десять отборных клубничек под развесёлый музон с привкусом начала двадцатого века начинают лихо отплясывать, задирая разрезанные подолы вверх и поднимая длинные, но не всегда стройные ножки. Но позвольте, у кого они были стройными в оригинале? Разве что у Николь Кидман, с большой натяжкой и под грифом грима и спецэффектов. Вуаля! И настроение идёт вверх. Мужчины отставляют недопитый коньяк, убирают ладони с бёдер собеседниц, и всё внимание устремляется на танцовщиц. Кто-то встаёт со стула и пританцовывает в такт. Зрелище грандиозное. Мы словно окунаемся в атмосферу раннего Чикаго, безбашенных гангстеров и первого мюзикла, успевшего уже потерять невинность.

– Вау! Шоугёлз! – искренне радуется Белкин, позабыв о всех куртизанках на свете или наивно думая, что они в полном составе телепортировались на сцену. Бывает.

Моя рука вновь тянется к бокалу, но волею судеб я останавливаю себя. Глупо отвлекаться от зрелища.

Секир хлопает в ладоши. Словно ребёнок на утреннике, он разевает рот до ушей перед белоснежной, в просвечивающем сарафане, снегурочкой в предвкушении новогоднего подарка. Это на него не похоже. Он никогда не открывался со столь неожиданной стороны.

– Супер! Девчонки! У-у-е-е..! – громко присвистывает он в зал, как былинный соловушка.

– Банзай! – подхватывает Белкин.

И если б он был послушником старого монастыря Шаолинь, то наверняка бы изобразил несколько кувырков на столе и показал пару приёмов ушу громоздким причиндалам-охранникам.

– Ластов?! – окликает Секир.

– А?

– Ты тормоз!

– Почему?

– Полный дзен вокруг, а тебя не вставляет!

– А… – меланхолично отвечаю я.

Не знаю, почему, но меня точно не вставляет. Или вставляет, но не до такой степени, чтоб пускать слюни и оглушать пьяными воплями соседей. Или я не привык так яростно выражать эмоции, выплёскивая их в толпу. Не на публику. Не здесь. Не при столпотворении у десятка каблуков муленружного кабаре.

Не медля, Секир встаёт из-за стола и присоединяется к собравшимся любителям ретро. Девочки протягивают ножки и даже разрешают дотронуться до них. К лодыжкам привязаны специальные кружевные узелки, чтоб особо расчувствовавшийся любитель грациозных форм мог всучить туда сотенку-другую. Некоторые так и делают на радость танцовщицам и арт-директору клуба. Вот долгожданный бенефис Белкина. Последний шанс, чтоб расстаться с честно заработанным баблом. Но Белкин не отрывает зад от стула. Я осторожно спрашиваю, что же он медлит. Белкин отвечает, что этот танец не увлекает его, как предыдущий. Теперь я начинаю втирать ему, что он ничего не понимает в стриптизе, и чуть ли не прочитываю ему лекцию об истории кабаре и славных традициях этого фееричного ремесла, упоминая примеры из кинематографа, глянцевых журналов и немного привирая – не без этого. Мои увещевания играют важную роль. Белкин соглашается, берёт свои слова обратно, отрывает зад от стула, скрипя ножками по паркету, и идёт на линию фронта. Танец почти в финале.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация