– О! Сумасшедший город! Но встречаться там опасно, тем более с продолжением. У Амстердама плохая репутация и дурная слава. Вы успели в этом убедиться, не правда ли?
На что намекает этот тип? Он всё знает, что со мной произошло? Кому же знать, как не ему? Он последний, кто видел Лизу живой. Что там рассуждать – он последний, кто занимался с ней любовью, но была ли эта любовь? Бред! Обычный животный секс, как у меня с Настей, но Настя просто исчезла вместе с ним, а Лиза осталась и умерла, и Ливенсон явно имеет к этому отношение. Он последний имел мою сладкую девочку – в этом он навсегда опередил меня, а я снова остался позади. Ливенсон – победитель, а я безнадёжный лузер и вечный аутсайдер. Мне захотелось поделиться впечатлениями. Поразительно, но я не испытывал к нему ревности – глупо ревновать призраков, не испытывал злости – не находил повода, но я и не испытывал к нему сожаления. За что жалеть подонков? Я не испытывал к нему ровным счётом ничего, кроме слабого интереса. И тот угасал, не оставляя следов. Ливенсон оставался прежним.
Проклятый эстет!
– Как тебе Лиза? – вдруг спросил я.
– Хороша. Я редко получал столько удовольствия одновременно.
– Понравилось?
– Очень, – закатывал он глазные яблоки.
Ещё бы моя малышка ему не пришлась по вкусу! Это ведь она выбрала его и постаралась ублажить на все сто. Бедный Роман, ты так и не понял, на что она способна на самом деле. Ты был с ней всего несколько часов, а я провёл целую вечность. Тут ты проиграл, искуситель! А я обрёл вечное счастье, превратившееся в воспоминание.
Но Ливенсон имел её последним – и это дорого стоит!
– Почему она умерла?
– Разве? – изумился он. – Лиза умерла?
– Так ты ничего не знаешь? – не верил я.
Он лжёт, как обычно. И я отбрасывал все его слова, кроме причитаний о Лизе – здесь он не лгал, паскуда! Не лгал.
– Ты должен знать! Мне нет до этого никакого дела, – ответил он, продолжая крутить чашку, как барабан.
– А что я должен знать?
– Разве Лиза ничего тебе не говорила?
Они сговорились! Свингер появился, как подсказка. Он должен был озвучить вырванные страницы или рассказать мне что-то новое. Я решил не отпускать его до тех пор, пока он не откроет то, чего я не знаю. Эстет был на краю гибели, и я готов был задушить его собственными руками, если он рискнёт молчать и отпираться. Пусть он имел мою девочку – это я готов простить, раз сама Лиза пожелала ему отдаться, но скрывать правду? Этого я не прощу!
– Не прикидывайся идиотом! Ты член секты «Кundalini» и совращаешь молоденьких девочек, чтоб потом отправить их в ад.
– В рай! – прошипел Ливенсон, – я отправляю исключительно в рай!
– Расскажи, что ты знал о Лизе? Я не причиню тебе зла, но ты всё скажешь! Иначе! Ты знаешь, на что я способен?!
– Без проблем! Лиза? Хм… Да ты слышал всю эту историю. Илона? Помнишь? Тебе давала кое-что почитать.
– Ты и с ней знаком?
– Илона та ещё сучка! Говорят, её уж нет в живых. Она плохо себя вела.
– Кто говорит?
– Один уважаемый господин.
– Японец?
– Здесь все японцы! И коль уж мы находимся здесь, то логично предположить, что ты прав. Японцев тут хватает. Послушай, Герман?! Зачем ты так привязался к этим потаскухам? Твоя Лиза была прирождённой блядью! Блядью была и Илона, и моя маленькая Настенька! Одно призвание! Получай удовольствие от жизни – она даётся всего один раз. Ты сам на себя не похож: весь в синяках и морщинах. Зачем ты ухватился за косу смерти и не отпускаешь её? Приближаешь свой час? Тебе это надо? Живи и радуйся! Посмотри на меня? Чем я плох? И я тут совершенно ни при чём! Во всей этой истории я только пешка, случайный свидетель. И я никого не убивал. Тем более – Лизу! Я всего лишь клиент «Kundalini», старый проверенный клиент, любитель волшебства тайных комнат, раб удушающего оргазма и ловец смертельного наслаждения! Я раб – да! Но я именно в этом рабстве обретаю свободу. Мы все несвободны, Герман, но я кое-как свожу концы с концами, бегая за оргазмом, а ты бегаешь за своей Лизонькой, как за мечтой. Лиза тебе уже не поможет. Очнись! На кого ты похож? Благодаря её стараниям ты сам стал членом клуба! И для тебя двери открыты. Могу предложить тебе кое-что любопытное. Хочешь? Для членов клуба – эксклюзив. В клуб попасть сложно, там не важны деньги и статус – вход исключительно для избранных – политики, звёзды, мировая элита, а ты стал избранным, Герман! А усопшая ныне Лиза тебя посвятила, и в этом её, пожалуй, единственное благое дело в твоей судьбе. Кончай себя кошмарить! Начинай ловить смертельный оргазм, ну? Я же вижу, как загорается твоя похоть! Герман, ау?
Ливенсон член клуба – немудрено. И появился здесь неспроста. В рукописи написано, что именно здесь столица «Kundalini». И эстет предлагает мне мировую, идя на уступки.
Боже! Сам я – член клуба свингеров и прочих мутантов, превратился в подобную тварь, и все извращенцы клеятся ко мне, как банные листы. Что ж, я достоин своей избранницы и даже достоин Ливенсона. Ему мои похождения и не снились. Подлец никогда не купался в грязи, а выходил чистеньким. И сегодня его белый костюм в пасмурной реальности города смотрится вычурно и совершенно не по погоде.
Почему бы и не принять его льстивое предложение? Он предлагает расслабиться? Льстец и подхалимажник. Это мне не помешает, а выгляжу я хреново, и напоминать мне об этом неприлично – даже самому отъявленному негодяю и рабу смертельного удушающего удовольствия.
– Так что ты собираешься предложить?
– Ничего криминального. Отдохнуть немного, – спокойно сказал Ливенсон, словно на самом деле хотел удружить, и точно представлял как вручает мне волшебное лекарство.
– Ну?
– Давай я закажу тебе девочку? Или двух? Ты не пожалеешь. Это в знак компенсации. Ты же считаешь меня в чём-то виноватым?! Повторюсь: я не виноват, но чтоб не оставалось неприятного осадка, а? Спасибо за Лизу! Она была чудесна, но я в долгу не останусь. Предлагать тебе совместное времяпрепровождение было бы глупо, согласись? Меня ты не жалуешь. В каком отеле ты остановился?
– В «Marth Moon».
– Удобно. Туда без проблем доставляются любые сюрпризы.
– Ты работаешь на клуб?
– Нет же! Я самый преданный ценитель его удовольствий – не более. Но к моему мнению прислушиваются, так как я vip-клиент, иногда подгоняю клубу новых девочек, но только по их согласию. Я не сутенёр! Не подумай! Это делается само собой, если малышки сами захотят, а я никому не могу отказать, Герман! Я очень добрый и безобидный человек и тебе предлагаю удружить? Что ты какой бука? Смотри на вещи проще?!
– Я согласен. Давай свой сюрприз, – ответил я.
Ни одна гейша до сих пор не побывала в моих объятиях. Вчерашний массаж не закончился разумным продолжением, и я остался не у дел. Напряжение оставалось. Короче, хотелось любую тёлку. Даже от вчерашних толстушек не отказался бы и взял бы их двоих в свой продажный отель, где оттрахал бы бесплатно взамен чаевых. Толстушки остались бы довольны, а я б немного отдался сексу.
