— Быстрее некуда.
Молча они дошли до двора. У подъезда уже собрались телевизионщики. Роман усадил девушку на ближайшую лавочку, сам бочком пытался протиснуться мимо оператора, но не получилось — с микрофоном подлетела корреспондент.
— Комментариев не будет, — сразу отрезал он. — Обращайтесь в пресс-службу УВД района, — и поднялся в квартиру.
Санитары ждали разрешения упаковать тела в мешки. Саквояж Евгении закрыт — значит, все возможные улики собраны.
— Кино сняли?
Женя кивнула головой.
— Але! Але! — кричал в трубку Леня. — Черт, сорвалось…
— Как успехи? — усаживаясь за стол и доставая бумагу, спросил Петрович.
— Молодежь. Спят еще после бурной ночи. Или отключены телефоны, или просто идут длинные гудки.
— Что говорят соседи?
— Все спали. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал.
— Значит, так! — он повысил голос, чтобы и Евгения слышала. — В «Азбуке вкуса» сообщили, что девушки в каком-то клубе познакомились с неким иностранным гражданином. Для них — немолодым. То есть будем считать, что ему, во всяком случае, за сорок.
— Почему за сорок? — перебила Женя. — Сорок, это что, старый?
— Ну им-то по двадцать! По двадцать одному, если быть точным.
— Ерунда какая! — отпарировала криминалист. — «Немолодой» — это за пятьдесят, не меньше!
— Короче! Он носит титул графа, герцога, князя или, в крайнем случае, виконта.
Леонид поднял руку:
— Почему «виконта» — «в крайнем случае»?
— Не цепляйся. В квартире был иностранец, и он убил этих девушек. Света послала Люду за алкоголем, и пока та находилась в магазине, он убил первую. Затем пришла вторая, он и с ней расправился. Все — никаких давних приятелей, никаких старых любовников — всех отсекаем за ненужностью. Знакомство произошло в клубе. Жень, посвети-ка им на запястья, может, печать вчерашнего заведения осталась?
— Я уже светила, когда микрочастицы искала — нет никаких штампиков, — ответила эксперт-криминалист.
— Неудача. Ладно. Леня! Сначала дозванивайся до ее подружек, приятелей, всех, кто получал от нее СМС-ки вроде «Как дела?», «Что делаешь?» и прочие — незнакомым людям СМС-ки не пишут. Составь список лиц, представляющих оперативный интерес. Наверняка кто-то знает, какой у них клуб любимый, а если такого нет, значит, три, пять наиболее часто ими посещаемых, обойдем их с фотографиями девушек, найдем среди персонала свидетелей, просмотрим записи камер наблюдения, вычислим сволочь. Также сделай запрос по всем гостиницам — выясни, не остановились ли где за последние дни обладатели дворянских титулов. Если таковых наберется несколько, чтобы сузить круг поисков — старше сорока лет.
— Пятидесяти! — вставила Евгения.
— Для начала учтем и младенцев. А вот потом уже будем думать. Также — кто пересек границу в последнюю неделю — запрос пограничникам.
— Ром, — нахмурился Леонид, — окстись, если в гостинице постоялец еще может козырнуть титулом, то пограничники вбивают только паспортные данные, имя и фамилию. Не ставят титул в паспортах ни одной страны, кроме, может, только какой-нибудь Буркина-Фасо.
— Ты прав! Но поспрашивать надо. Вдруг кто-то что-то видел, что-то слышал… Если мы его найдем, отпереться ему не получится. Мы имеем отпечатки ладоней и пальцев — первое. Вот по сгибам на ладонях нам и установят примерный возраст. Отпечатки пальцев — в Интерпол. Жень, слюна с мест укусов будет?
— Конечно.
— Слюна — второе. Следы зубов — третье. Судмедэксперт сделает нам по следам откусов слепок челюстей. Трупов два, что облегчит ему задачу. Часть ногтя — четыре. Плюс следы обуви. Если он прилетел в Россию в первый раз и не на ПМЖ, то вряд ли тащил с собою несколько пар обуви. И всю кровь он с этой пары не смоет. Проведем идентификацию с кровью Людмилы — еще одно доказательство. Для розыска: если пара не новая, то по стертым краям подошв установим примерный вес. Задачу нам упрощает то, что преступление не планировалось, все произошло спонтанно, никакого холодного расчета — следы не вытер, кровь с рук не смыл и вообще зачем-то сиганул в окно. Странный маньяк, право слово. Почему он не вышел через дверь?
— Может, не хотел на выходе из подъезда с кем-то встретиться? — предположил Леня.
— В полшестого утра?
— Не знаю.
— То-то. Блин, альпинист какой-то… Протокол составь! Про понятых не забудь! Оперов, как закончат, отпускай — наш маньяк уже давно тю-тю.
— Ладно.
— А как приедешь, не забудь про запрос в архив.
— Хорошо…
Роман быстро записал услышанное от Ларисы, посмотрел на лист — вот, даже фамилию не спросил. Взял фотоаппарат, шнур от него для подключения к компьютеру — все нужное у них в отделе есть, но вдруг флешку не вынешь, или еще что, — отключенный телефон Людмилы, ноутбук сунул под мышку.
— Я — в отдел! Закончишь тут — и сразу ко мне! — сказал он Лене.
— Есть…
Девушка по-прежнему сидела на лавочке, Петрович записал ее недостающие данные, дал расписаться и отпустил с миром, два раза уточнив номер ее мобильного.
Кинув на заднее сиденье вещи, сел за руль. Долго вертел в руках бумажку с телефонами Молодчанинова-старшего, подумал-подумал, решил позвонить по дороге.
9. Леонид
Ленькой Роман в общем-то был доволен, и его природную ленцу старался из него вышибить, нагружая работой по самое не могу. Получалось, но никто в отделе не мог понять, какого черта того понесло в следователи. Леонид Самуилович Фринзон, сыскарь, знакомьтесь. Смех да и только!
Этого парнишку к ним перевели два года назад. Щуплый, высокий, нескладный — как у того же Ирвинга, «теловычитание, а не телосложение». Но оказалось, что серьезно увлекался всякими единоборствами, что и доказал при первом подвернувшемся случае — колошматил по головам преступников так, что помощи друзей при аресте даже не потребовалось. Еврейские корни Лени всем служили поводом для шуток. Он кипятился, кричал, что у него греческое имя, и всем показывал крест, висевший на шее, доказывая, что он — православный.
— А Самуил — это древнеримское имя или тоже древнегреческое? — подкалывал его начальник отдела подполковник Слепчук.
Роман же увлекающемуся теологией Леониду всегда повторял:
— Жид крещеный, конь леченый, вор прощеный — одна цена. Ты — «выкрест».
Никто в отделе не был особым антисемитом, и если б Леня не обижался, его бы никто и не трогал. Но раз уж он огрызался, то почему его бы по-доброму не позлить? Работа у ребят тяжелая, грех не позабавиться веселой хохмой. Сначала принялись за его фамилию, Дениска Степнов склонял ее и так, и эдак, переводил на английский, говорил:
— Если бы ты звался Фризоном, все понятно — «свободная зона». Но что делать со второй буквой «н»?
