Фестиваля больше здесь не было — даже через год. Просто некая большая шишка запретила его. «Шишка» была совершенно невежественной, зато очень патриотичной. «Звуки волынки могут разрушить генофонд нации», — надувшись от собственной государственной значимости, заявил он, и никакие уверения уже не помогли. Возможно, чтобы сладить с «патриотом», помог бы другой, не самый патриотичный аргумент — зеленоватые и похрустывающие бумажки. «Государственники» вроде него бывают особенно падки до этих самых бумажек. Только откуда ж они найдутся у небогатых музыкантов?!
…Но вот, оказывается, достаточно было провести фестиваль «Волынщик» несколько раз, чтобы в мире, где оказался Ян, все пространство около ворот Новой Голландии оказалось безопасным. Здесь не было места ни чудовищам, ни магическим ловушкам.
Ян смело шел по цветущему летнему лугу. Среди пышного разнотравья вовсю стрекотали кузнечики, и, если закрыть глаза, вполне можно было представить, что ты не в центре большого города, а где-нибудь на даче. Тихие звуки музыки резко стихли, и юноша подумал, что, наверное, он стал причиной этому. Здесь никого не было, но у юноши возникло ощущение, что невидимые музыканты просто попрятались, исчезли с его появлением.
В траве мелькнуло что-то красное. Ян нагнулся — это оказалась крупная земляника, величиной не меньше грецкого ореха. Конечно, и крупные сладкие ягоды могли стать чем-то вроде приманки — но только не здесь, слишком уж спокойным и уютным был этот уголок мира.
Земляника и впрямь оказалась необыкновенно вкусной, и Ян — впервые с тех пор, как оказался в новой для себя реальности, смог утолить голод. Что же до жажды, то чуть впереди Ян неожиданно для себя увидел родник с абсолютно чистой и незамутненной водой. Вот это оказалось совсем кстати: пить хотелось не только ему, но и котенку.
И тут же юноша почувствовал тяжелую усталость. Его болезнь не прошла, она лишь отступила на время. И только теперь Ян понял, насколько тяжелым оказался его первый день в новом мире. Он сделал несколько шагов, и понял, что продолжать путь сейчас не сможет. Нужно передохнуть — хотя бы час-другой. Слишком ломило суставы, а головная боль не прошла окончательно даже здесь, на лугу.
Но стоило юноше опуститься в траву, как его глаза закрылись сами. Последнее, что почувствовал Ян — это шевеление у него за пазухой: котенок решил, что на всякий случай будет лучше забраться в убежище понадежнее.
Стоило Яну провалиться в тяжелый, болезненный сон, как над лужайкой снова раздались тихие звуки гитары и скрипки. Но этого он уже не слышал.
Глава 20
По следу беглеца
Редрик шел по следу Яна, не меняя своего нынешнего облика. В конце концов, дело происходило днем, а не ночью. А всем известно, что в Запределье самое опасное время суток — именно день. Ночью нечисть прячется по своим логовам, уползает в щели и норы — и в городе начинается вполне нормальная жизнь. И лишь немногие отважатся выйти из своего дома днем — разве что какие-нибудь вампиры, которые, вопреки всем легендам, нечувствительны к солнечным лучам. Или — оборотни вроде него, Редрика. Или — контрабандисты, этим ничто не указ.
Но сейчас будет лучше передвигаться по городу в виде саблезубого кота — по крайней мере, эта внешность может отпугнуть мелкую и слабую нечисть — вроде того «демона» в метро. Едва завидев Редрика с кошкой на загривке, тварь с фасеточными глазами постаралась убраться как можно дальше. И правильно сделала — если бы демон захотел сразиться с Редриком прямо в своем некрополе, то не продержался бы и минуты.
Жаль только, что эта тварь была всего лишь животным — хитрым, изворотливым, но все же зверем — в гораздо большей степени, чем та же Кассандра, неплохо устроившаяся на загривке саблезубого. Иначе можно было бы отловить монстра и как следует порасспросить его о человеке, проходившем здесь менее суток назад.
Эскалатор, движущийся вниз, помехой для Редрика не стал — он проскочил лестницу в несколько мощных прыжков. И, озираясь по сторонам, выбрался на поверхность.
Куда мог последовать мальчишка?
Самым неприятным вариантом оказалось бы, если он двинулся по Среднему проспекту в ту сторону, где располагалось Смоленское кладбище. Мир призраков на Смоленке мог оказаться для него непереносимым — и первое посещение Запределья наверняка оказалось бы для Яна последним. Сами по себе призраки не могут нанести вреда человеку, но захватить сознание, подчинить разум того, кто неопытен в магии, им вполне по силам. И в этом случае — почти что наверняка — незадачливый путешественник найдет свою гибель на дне речки Смоленки или окажется похороненным заживо в одном из сырых и мрачных склепов.
Но нужный Редрику след ауры тянулся в противоположную сторону. Там тоже было полно опасностей — особенно, в дневное время. Но, по крайней мере, если не идти к Эрмитажу и Невскому, вполне можно остаться в живых.
У колонны, посвященной победе боевых магов над Наполеоном — победе, о которой в реальном мире не знал почти никто, и уж точно никто из непосвященных — Редрик ненадолго задержался. Кажется, здесь задержался и его подопечный. След ауры пересекался с каким-то иным. Что ж, именно этот скверик — одно из достаточно спокойных днем мест. Сюда часто заходят подгулявшие студенты, и, если бы кто-то из них понял, что происходит с Яном, мальчишка был бы спасен. Но, скорее всего, этого не случилось — след тянулся дальше, к мосту.
Редрик еще раз бросил взгляд на колонну. Графа Сен-Жермена он лично не знал, зато с Прудниковым как-то раз пришлось пересечься. Маг был из тех, кто бывает в Запределье, хотя никогда не входил в О.С.Б, больше того, в свое время он склонился на сторону С.В.А., Светлых, разумеется. Скульптор явно польстил Прудникову — в жизни тот был довольно грузным и неповоротливым, что никак не вписывалось в образ боевого мага. Однако же он был одним из лучших боевых магов не только России, но и Европы, его трактаты не устарели и до сих пор.
Исчез Прудников совершенно неожиданно, во время великой неразберихи в начале прошлого века. В те годы Запределье почти обезлюдело, начались пожары и внезапные смерти. Редрик мог жить и здесь, и в текущей реальности, хотя, как любой из магов в те времена, он затруднился бы сказать, где именно легче выжить. Такое уж было непереносимое время.
Что до победителя наполеоновских магов, так и не отыскавших в пустынях Египта и Палестины Святой Грааль, то «мещанин Прудников» просто исчез, растворился среди пожаров и бедствий. Во всяком случае, в реальном мире он больше не объявлялся, в Запределье — тоже. В те времена погибло множество магов самого высокого полета и, вероятно, он стал одним из них — такие, как он, живут долго, они почти что бессмертны — если только сумеют отвести от себя все шальные пули.
Но, вполне возможно, Прудников просто постарался навсегда удалиться от дел.
…Сфинксов Редрик миновал совершенно беспрепятственно, на него, как и на любого представителя кошачьих (пусть даже оборотней) могли обратить лишь благосклонное внимание. Но сейчас этого Редрику не требовалось. А вот каким образом они пропустили Яна, которого, похоже, вначале призвали к себе, осталось для Редрика неразрешимой загадкой.
