С вампирами дело обстояло куда сложнее. Их можно было четко разделить на два вида: рожденных, живущих, в основном, в Запределье, и инициированных, которые чаще встречались в нашем мире. Сами по себе вампиры из обычных людей, как правило, не делались. Общей для всех их видов оставалась лишь способность поглощать энергию, да еще — повышенная склонность к ментальной магии. В остальном не наблюдалось никакого индивидуального сходства. Даже глаза у кого-то светились, у кого-то нет.
У проявленных вампиров кровь имела отличия от человеческой, хотя и в допустимых пределах.
Тут у меня появилась элементарная мысль: что, если вампиризм объясняется изначальным наличием какого-нибудь определенного соединения в крови, которое при инициации активируется и приводит к последующим изменениям? Тогда потенциальных вампиров можно искать не только, так сказать, магическим зрением, но и опознавать по медицинской карте. А вот это для О.С.Б. может оказаться более чем полезным.
Марина пошла мне навстречу сразу, но немедленно предупредила: расспрашивать о подробностях инициации не более вежливо, чем о первой брачной ночи: «И не вздумайте так поступать с нашими, хорошо? Если они захотят, сами расскажут».
Потом она заметила, что такие исследования пытались проводить в начале прошлого века, только ничегошеньки тогдашними средствами не нашли. В общем, разрешила ребенку взять игрушку, чтобы не плакал, и заранее согласилась с формулировкой «отрицательный результат — тоже результат».
Я проштудировал в кратчайший срок кучу книг на двух языках, поскольку владел английским, получил удостоверение сотрудника некого мифического Центра изучения проблем крови, полезное для официальных контактов, и взялся за проблему всерьез. Так что зимняя спячка мне только снилась.
В один из вечеров я вернулся из НИИ Экспериментальной медицины и расположился в комнате отдыха, приводя в порядок заметки. Здесь даже в рабочее время вечно кто-то торчал, поскольку она входила в число мест для общего пользования, как и все помещения по левую руку от главной лестницы. У нас на втором еще были актовый зал и серверная, по старой памяти именовавшаяся «вычцентром». В рабочие помещения без серьезного дела и особого приглашения сотрудникам других подразделений заходить было не принято, зато здесь коллектив бездельников, особенно по зимнему застою, не рассасывался с темноты до темноты. Этому способствовал громадный камин, какие нынешнее поколение может увидеть только в кино. К камину полагались и все соответствующие атрибуты: ведерко для угля, щипцы, кочерга, совочек — все, как на подбор, антикварные, помнившие еще царские времена. На мраморной полке примостились статуэтки кошек, коллекцию которых иногда оживляла Кирсти, любившая там дремать в особо холодную погоду. С самого краю размещалась медная ящерка на куске необработанного малахита — чистая иллюстрация к сказкам Бажова, приехавшая с его любимого Урала. Вадик недавно внес в интерьер свои изменения, повесив на стены голограммы Петропавловки и Исаакиевского собора. Еще одну, с Медным Всадником, он преподнес Марине.
Сейчас народу здесь тоже хватало, но каждый был занят своим делом. Юхани просматривал пятничные выпуски районных и партийных газет, отправляя большинство в камин, а в оставшихся помечая интересные статьи для Марины.
— Что скажешь, Кирсти? «Зина, в печку календарь?» — спрашивал он свою кошку.
Та молчала. Видимо, соглашалась. И очередная газета летела в камин.
В конце концов, Кирсти уютно устроилась у него на плечах, изображала меховой воротник. Временами она тянула лапку к шуршащим листкам — вероятно, поиграть хотела. Но не удивлюсь, если она указывала хозяину важные для О.С.Б. сообщения.
Учитывая разумность наших кошек, я готов даже в это поверить. Их вообще окружало не меньше легенд, чем самих сотрудников. Кирсти не без оснований считали самой старой кошкой Отряда. Сам Юхани как-то упоминал, что подобрал на улице белого с пятном котенка еще в тридцать девятом, когда вышел из Крестов, неожиданно расставшись с ярлыками «белофиннского шпиона» и «агента Маннергейма».
Случилось это за десять дней до его вступления в организацию, которая теперь зовется О.С.Б.
Юхани действительно был из финнов, но мог считаться коренным жителем города. Уже пятое поколение Урханенов проживало в Питере — сначала на Охте, потом на Выборгской стороне, поближе к заводу Розенкранца, на который устроился отец Юхани.
Сам Юхани работал там же литейшиком, когда завод уже переименовали в «Красный Выборжец». А в начале Зимней войны его арестовали. Неизвестно, как сложилась бы судьба «финского шпиона» — вполне возможно, расстреляли бы.
Но к счастью, ему попался внедренный в НКВД сотрудник организации. Впрочем, об этом он узнал гораздо позже — шифруются маги из О.С.Б. очень хорошо. Так что в тот момент Юхани посчитал, что спасли его случайно, просто из обычной человеческой жалости. Вот и решил для себя тоже спасти кого-нибудь, хоть какое-то живое существо — почему бы и не кошку.
Вероятно, и был тот котенок Кирсти…
Эд, очень натурально щурясь, помешивал угли в камине. Остальные сосредоточенно учились. Бим, грызя карандаш, одолевал курс лекций Ольховского по раннехристианской философии — могу только вообразить, каково это для деревенского парня. А Маша чахла над учебником литературы, как царь Кащей над златом. Читать ее, бедолагу, в детстве не приучили, оттого халявный, в общем-то, предмет давался нелегко.
Меня Маша словно не заметила, даже не поздоровалась, но вдруг взяла со столика лист бумаги, отобрала у Бима многострадальный карандаш, и принялась что-то записывать. Неужели, черт побери, я похож на интернатского надзирателя?
Остальные приветливо мне кивнули, а Эд даже неопределенно спросил:
— Ну как?
Я ответил не менее неопределенно:
— Помаленьку. Материала не хватает, стандартные методики, похоже, не годятся. Не один год возиться можно, чтобы хоть до каких-то результатов дойти. К тому же я не биолог, а химик. А ты чем занят?
Вопрос был, скорее, дежурный. Но Эд ответил:
— В великого детектива играю. Выясняю, были ли в последнее время кражи из запасников музеев, или «желтая пресса» просто брешет.
— Ну и как? Были?
— А кто его знает. Несколько новоделов вместо настоящих экспонатов отыскалось. Но когда их подменили, сказать нельзя.
Маша оторвалась от книги и съехидничала:
— Злые бесы не дремлют и нам дремать не дают?
Эд ответил без тени улыбки:
— Вполне возможно, что это — наши добрые знакомые из С.В.А. Подменили-то несколько египетских древностей, да еще кое-что из Ассирии. Там артефакты делать умели. Будем теперь запросы коллегам рассылать по всему миру — возможно, что-то и всплывет, хотя надежды маловато. Простую кражу я, кстати, тоже не исключаю. Но уж больно специфические были объекты.
— Шерлок Холмс, однако! А где твой доктор Ватсон женского пола? — Вадик, наш сисадмин, явно слышал из-за двери предыдущий разговор.
