Память медленно возвращалась к ней. Эллис узнала этот зал, вспомнила, что за темные столбы возвышаются вокруг, и ее вдруг охватила неосознанная тревога — почему в криогенном отсеке никого нет?..
Подобные мысли не могли облегчить необычайно тяжелых постэффектов низкотемпературного сна. Никогда еще Эллис не выходила из состояния анабиоза так мучительно и долго.
«Господи, Коллинз, где ты? Почему же ты меня не встретил, милый?..»
Мысль о муже позволила ей немного прийти в себя, собраться с силами. Тревога, проснувшаяся вместе с сознанием, не отпускала, и блуждающий в груди холод казался от этого еще пронзительнее и резче…
Наконец Эллис удалось приподнять руку и уцепиться бледными пальцами за наклонный край низкотемпературного саркофага. Как ни странно, но это ничтожное усилие согрело ее, напомнило о том, что она вновь жива и может, должна двигаться…
Напрягаясь, борясь с дурнотой, которая волнами подкатывала к горлу, она сделала еще одно усилие и вдруг очутилась на ногах. Цепляясь руками за холодные, темные колпаки пустующих камер, Эллис кое-как добрела до встроенных в переборку по обе стороны от выхода из отсека шкафчиков и, распахнув один из них, увидела в его глубинах стандартный набор полетной униформы, нижнее белье и, главное, большое махровое полотенце из синтетической ткани.
Поборов возникшее искушение сразу же схватить его, Эллис дрожащими от напряжения пальцами пошарила по полке, пока не наткнулась на заботливо уложенные в отдельном углублении капсулы стимулятора. С трудом вскрыв упаковку, она вытащила два янтарных шарика, засунула их под язык и резко зажала рот обеими ладонями, ведя мучительную борьбу со своим желудком, который тут же взбунтовался, мгновенно отреагировав на рефлекторную работу слюнных желез.
Спустя некоторое время ей стало значительно легче. Действие стимулятора было оглушающим — Эллис вдруг почувствовала, как кровь ломится ей в виски глухими, ритмичными толчками, да и мышцы уже не казались такими дряблыми и беспомощными, как за минуту до этого.
Взяв с полки полотенце, она тщательно, даже с некоторой брезгливостью стерла с себя липнущие к телу остатки желеобразной массы из криогенной камеры. Потом взяла комплект одежды, с наслаждением ощутив теплое прикосновение ткани к своей заледеневшей коже…
Вместе с ощущением жизни к ней вдруг как-то разом вернулись все страхи.
Тишина вокруг стояла слишком вязкая и неправдоподобная.
Эллис подавила в себе рефлекторное желание кинуться к панели интеркома.
«Хороша ты будешь, выйдя на связь по общей сети в таком виде…»
Одеваясь, она непроизвольно продолжала слушать тишину, и ее едва осознанный страх стремительно рос.
Даже слабые попытки здравого смысла как-то прояснить ситуацию не помогали — Эллис не забыла, что находится на борту космического корабля, в глубоком космосе, очень далеко от Земли и у немногочисленного экипажа могут быть сотни причин оставить ее просыпаться одну. Любая самая незначительная нештатная ситуация требовала присутствия на рабочих постах всех бодрствующих, и это могло и даже должно было объяснить тишину, но…
Эллис застегнула магнитные липучки униформы, обернулась…
Вот что, оказывается, подспудно тревожило ее!..
ВСЕ КРИОГЕННЫЕ КАМЕРЫ, ВКЛЮЧАЯ ТЕ, ЧТО ПРЕДНАЗНАЧЕНЫ ДЛЯ РЕЗЕРВНЫХ СПЕЦИАЛИСТОВ, БЫЛИ ПУСТЫ!..
Такое могло случиться лишь в одном случае — они прилетели!
От этой мысли стало и легче, и тревожнее одновременно. Одни страхи вроде бы ушли, отступили, но на их место тут же вползли новые.
Эллис подошла к вмонтированной в стену панели интеркома, положила палец на углубление сенсора, секунду поколебалась, а потом чуть нажала на мягкий, податливый материал псевдокнопки…
Экран интеркома осветился практически мгновенно.
В его глубинах возник отлично знакомый Эллис фрагмент ходовой рубки «Антея»: несколько секторов обзорной сферы демонстрировали рассыпчатый узор звезд, на их фоне скупо перемигивались огни приборных панелей, на переднем плане в фокусе передающей камеры затылком к ней сидел человек.
Эллис не успела угадать, кто бы это мог быть, как человек обернулся.
Это был капитан Нортон. Дейвид Нортон…
— Да?.. — хмуро осведомился он, пытаясь узнать лицо вышедшей на связь с рубкой женщины. Конечно, как командир корабля, он знал каждого члена экипажа, но в текучке полета, который длился не один год, лица одних становились ближе, роднее, а других — постепенно отдалялись на периферию памяти.
— Эллис Хойланд? — выдержав некоторую паузу, полувопросительно произнес он. — Вы проснулись?
— Да, капитан. — Она невольно выпрямила чуть ссутулившиеся плечи.
— Что вы хотели мне сообщить?
Эллис вдруг почувствовала, что краснеет. Господи, как глупо все вышло… Сейчас, наверное, подумает — истеричка. Посоветует зайти в медблок, показаться Святогору…
— Я хотела узнать, все ли в порядке на корабле, капитан? — Несмотря на внутреннее замешательство, голос Эллис остался тверд. — Я вышла из сна в полном одиночестве, и это показалось мне странным.
На лице Нортона не дрогнул ни один мускул. За все время их короткого разговора Эллис не заметила на нем следов какой-либо мимики. Черты капитана казались каменными, застывшими.
— Все в порядке, навигатор. Мы приближаемся к Альфе, поэтому разбужен весь действующий состав экипажа. У вас, видимо, задержался процесс пробуждения. Думаю, тут нет причин для беспокойства. — Он скосил глаза чуть вбок, и это было первым изменением на его лице за весь разговор. — У вас есть еще тридцать минут до объявления общего сбора. — Очевидно, он смотрел на бортовой хроно. — Приятного пробуждения.
Эллис кивнула.
— Спасибо, капитан. Я буду вовремя. Экран перед ней, мигнув, погас.
И тут же, несмотря на разъяснение ситуации и испытанное от этого облегчение, на нее со всех сторон опять навалилась тишина — злая, давящая, вязкая.
Эллис тряхнула головой, резким движением захлопнула шкафчик и приложила ладонь к светящемуся углублению сканера подле двери.
Овальная преграда с шипением уползла в стену.
Эллис вышла в кольцевой коридор яруса. Тут было светло, тихо и чисто. Стерильно чисто. Вдоль меньшего радиуса закругления стен бежала серая полоса транспортной дорожки.
Она посмотрела в обе стороны коридора и, пожав плечами, пошла к шахте главного лифта.
Шагая по коридору, Эллис, помимо дурноты, внезапно ощутила раздражение. Если ее навязчивые, подспудные страхи напрасны и на борту все в порядке, то отчего ее не встретил хотя бы Коллинз? Уж он-то наверняка не забыл о ней?!
Мысль о муже почему-то не согрела, как это бывало обычно, а, наоборот, лишь усилила раздражение и вернула тревогу.
Все было не так… Все…
