Девушка снова легла, но в глазах ее читался страх. Вот она снова вздрогнула, ощутив прикосновение невидимых рук к своей коже, демон нахмурился. — Вадим, что это?..
— Я ведь сказал тебе — не бойся. Это я касаюсь тебя. Ты хотела узнать, кто я. Вот я и пытаюсь тебе это объяснить.
Он встал и подошел к Марианне, сел рядом на кровати — похоже, придется сделать слегка по-другому. Положил руку ей на голову, девушка охнула. Затем ее лицо расслабилось, в глазах появилась сладкая истома.
— Вадим… — тихо прошептала Марианна и потянулась к нему.
— Лежи. — Демон отошел и снова сел в кресло. Девушка лежала на кровати, прикрыв глаза, Нимрод вновь сосредоточил на ней взгляд. Марианна вздрогнула, затем тихо застонала, впившись руками в покрывало. Нимрод улыбнулся — ему это нравилось.
— Еще, еще… — Губы Марианны тихо шевелились, демон почувствовал, как открывается ее сознание. Он уже чувствовал ее настроение, ее чувства, его сознание проникало в мозг девушки все глубже и глубже. Наконец настал момент, когда он ощутил каждую клеточку ее тела, и с этого момента его прикосновения обрели новое качество. Он знал, чего она хочет, лучше же самой… Это напоминало океанский прилив, мощный и неудержимый. Нимрод с каждой минутой усиливал свое воздействие — Марианна металась по постели, постанывая в экстазе, ее тело содрогалось в волнах наслаждения. Из прокушенной губы на шею сползла тонкая струйка крови. Глаза демона светились. Он контролировал сознание Марианны, стараясь не допустить насыщения центра удовольствия — еще рано. Нимрод следил за ее сердцем, вовремя понижая ритм и глубину сокращений — организм мог не выдержать излишнего напряжения. Демон был уверен: никто и никогда в мире не испытывал того, что чувствовала сейчас она. Ему было даже интересно это — провести ее по лезвию ножа, по максимуму — и не дать сорваться. Умереть от любви — это было бы слишком…
Так продолжалось больше получаса. Тело девушки покрылось потом, кое-где появились багровые синяки — там, где его невидимые ласки оказались излишне жесткими. Марианна была на пределе, и Нимрод это почувствовал — пожалуй, с же хватит. Последнее усилие, последняя волна наслаждения — тело девушки выгнулось и забилось в конвульсиях, из стиснутых губ вырвался крик. Вот и все…
Марианна без сил лежала на кровати, ее лицо было бледным и изможденным. Вот она медленно открыла глаза, взгляд девушки обрел некоторую осмысленность. Марианна с трудом приподнялась на кровати, слегка скривилась от боли. Такого с ней еще никогда не было… — Вадим… — Она смотрела на него, уже ничего не понимая. — Кто ты, Вадим? Нимрод улыбнулся.
— Я колдун, маг, чародей — выбирай то, что тебе нравится. И я бессмертен. У тебя есть шанс пойти со мной. Ты хочешь этого?
Несколько мучительно долгих секунд Марианна всматривалась в его глаза, пытаясь понять, пытаясь поверить. — Пойти с тобой — значит стать… ведьмой?
— Можно сказать и так, — улыбнулся Нимрод. — Ты согласна?
Марианна села на край кровати, на лице ее все еще читалось сомнение. Затем она медленно встала, подошла к сидевшему в кресле демону, тихо опустилась на пол. Положила голову ему на колени.
— Я согласна… Только ты не бросай меня, хорошо? Не бросай…
* * *
Двадцать седьмое число, два часа дня. Этой ночью все решится. Шансов на то, что демон отложит все почти на месяц — до следующего полнолуния, — было слишком мало. И все это понимали.
Они дежурили уже две ночи подряд: по очереди, разбившись на три смены. Рита была в паре с Сергеем, Виктор с Игорем. Андрей дежурил с дедом. В принципе, от него в этом плане особой пользы не было — он не был магом. Тем не менее, Андрей с удовольствием составил компанию Николаю Александровичу. Им выпало дежурить с двенадцати ночи до четырех утра. Все это время они неторопливо беседовали: Андрей ненавязчиво пытался перевести разговор на темы магии, старик столь же деликатно от этих тем уклонялся. Впрочем, этой ночью он все же высказался достаточно открыто. И то, что он сказал, не слишком понравилось Андрею.
Началось все с вопроса: каждый ли человек может стать магом, и может ли старый маг обучить магии его, Андрея? Старик улыбнулся. — Это довольно сложная тема. — Почему?
— Потому что сам мир магии очень сложен. Точнее, слишком требователен. Ты просишь научить тебя магии. А зачем? — Он шевельнул бровями, ожидая ответа.
— Ну, не знаю. — Андрей смущенно пожал плечами. В самом деле, зачем? — Просто мне это интересно.
— Интересно — это не ответ. Точнее, не тот ответ, который бы меня устроил. Ты хочешь иметь знание, но не понимаешь, зачем оно тебе. У тебя нет конкретных целей, конкретных интересов. Любопытство — это не цель, хотя иногда и оно бывает полезным. Отсюда я могу сделать однозначный вывод: я не смогу тебя ничему научить, ты не сможешь понять мир магии.
— Но почему? — Андрей действительно не понимал логики старого мага. — Мне кажется, что научить можно чему угодно — было бы желание. А у меня есть желание учиться.
— Да, я согласен, — кивнул Николай Александрович. — Можно, например, научить обезьяну бить по клавишам. Но вот станет ли она пианистом? — он испытующе взглянул на Андрея.
— Это некорректное сравнение, — возразил Андрей. — Ведь я не обезьяна.
— Да не в обезьяне дело, — усмехнулся старик. — Ты хочешь изучать магию так, как, скажем, в школе учат иностранные языки. Вот скажи мне: ты, окончив школу, хорошо знал язык? Какой ты там учил?
— Немецкий, — ответил Андрей, немного смутившись. — Плохо знал. Я и сейчас его толком не знаю.
— Вот об этом я и говорю. Ты не знаешь его, потому что тебе это не было нужно. Ты учил его спустя рукава, лишь бы оценки были нормальные. В результате, ты его не знаешь. И твое сегодняшнее отношение к магии очень на это похоже. — Да, но я хочу изучать магию. Именно хочу!
— Нет, не хочешь! — твердо ответил его собеседник. — Магия для тебя — развлечение, хобби, способ удивить при случае своих знакомых. У тебя нет жизненной необходимости в магии — вот к чему я пытаюсь тебя подвести. Ты журналист, все твои мысли, интересы, желания — все связано с журналистикой. Мы говорили с тобой об этом прошлой ночью, и ты сам сказал, что не видишь себя вне журналистики — разве не так? — Так, но…
— Вот в этом и все дело, — перебил его маг. — Ты погружен в окружающий тебя мир, погружен очень глубоко. А магия — это другой мир. Другой, понимаешь? Нельзя принадлежать двум мирам одновременно — вот что главное.
— Не согласен, — возразил Андрей. — Возьмем Виктора — он маг?
— Скорее, ученик, — ответил Николай Александрович. — Хотя что-то уже умеет.
— Виктор — маг, — терпеливо повторил Андрей. — Или ученик, не суть важно. И в то же время он владелец крупной фирмы. Так где же логика?
— Ты хочешь сказать, что жизнь Виктора, его интересы целиком связаны с его фирмой. А ты в этом уверен?
— Ну хорошо, пусть не целиком, — согласился Андрей. — Пусть частично. Но ведь и для меня журналистика может быть тем же, чем для Виктора является его фирма. Разве не так?
