Усевшись за стол, фарках с улыбкой глядел то на Альвароса, то на меня. Альварос пытался быть мрачным, но это у него не слишком получалось. Я и сам уже все понял: Чуй был из той редкой породы людей — в данном случае фаркахов, — на которых совершенно невозможно сердиться. В их исполнении даже самая большая гадость казалась невинной шуткой, а главное — эти люди на самом деле не чувствовали за собой вины. Чем больше я смотрел на Чуй, тем лучше понимал всю безнадежность своего положения. Глупо рассчитывать на то, что он поможет мне вернуться домой. Да и вряд ли он сможет помочь: сказал же Альварос, что Дверь меня не пропустит.
— Чуй, — сказал Альварос, внимательно глядя на фаркаха. — Ты когда-то хвастал, что можешь пройти куда угодно. Это так?
— Хе, гляка барабука! — маленькие глазки фаркаха радостно сверкнули. — Куда угодно. Фаркахи все могут.
— И даже к сваргам? — осторожно спросил Альварос.
— К сваргам? Хе, могу и к сваргам. Чуй нет разницы.
— Как же ты попадешь к сваргам? Ты же не пройдешь через их Дверь.
— Пройду, — убежденно заявил Чуй. — Спорим.
— Ты не ответил. Как ты попадешь туда?
Чуй замялся, его маленькие глазки забегали,—
видимо, он сообразил, что попал в ловушку. Не сказать нельзя, а говорить — не хочется.
— Я жду, — напомнил Альварос. — Или мне снова прочитать заклинание?
— Не надо заклинание, — торопливо сказал Чуй.
— Тогда говори...
— Кольцо-.—произнес Чуй, на него в эти секунды было жалко смотреть. — У Чуй есть Кольцо.
— Какое Кольцо?
— Простое. На один раз.
— Где ты взял его?
— У мальчишек выменял. — Чуй виновато поднял глаза. — Им оно не нужно, они даже не знали, что это. А Чуй пригодится.
— Где они его взяли?
— А Чуй без разницы. Где взяли, там взяли.
— Чуй!
— Ну хорошо, хорошо... В горах они его нашли — давно, года два назад, даже больше. Там обвал был, они дыру увидели. Пещера оказалась, там раньше древние жили. Там и нашли.
— Что там еще было?
— Не знаю, они все уже продали. Книги были, еще что-то было, не знаю. Книги у них какой-то лавочник купил. Говорят, потом он их самому Корригану продал.
— Почему ты мне не сказал? — нахмурился Альварос.
— Ты же не любишь древних. Сам же не любишь, а Чуй виноват... — Фарках обиженно взглянул на Альвароса.
— Где Кольцо?
— Спрятал. Там же, у Золотого ручья. Тогда стражников много было — боялся, отберут. Думал, схожу потом, заберу.
— Собирайся.
— Туда?! — возмутился Чуй. — Не пойду. Лошадь ищи, или пусть вот он Чуй несет. — Фарках указал на меня. — А сам не пойду. Туда же целый день идти, да обратно еще, два дня будет. Не пойдет Чуй. Не проси даже.
— К Золотому ручью мы пойдем завтра, — ответил Альварос. — А сейчас мы с тобой пойдем в город.
— Зачем в город? — В голосе Чуй появилась озабоченность. — Не пойду в город. В городе не любят фаркахов. Чуй в последний раз чуть палками не побили.
— Ты пойдешь, Чуй. Ты мне что тогда говорил про тюрьму?
— Про тюрьму? — удивился Чуй. — А что тюрьма? Тюрьма ничего, стоит.
— Я знаю, что стоит. Ты говорил, что вы ее всю обыскали, что ты сам чуть ли не под койкой у Корригана лазил. Говорил?
— Ну, говорил... — Чуй неопределенно пожал плечами. Судя по всему, он все еще не понимал, к чему клонит Альварос. — Чуй всегда помнит, что говорил.
— Тогда почему вы не нашли сварга?
— Нет там сварга. Потому и не нашли, — убежденно произнес фарках. — Был бы, Чуй бы знал.
— Нет, говоришь? — В голосе Альвароса проскользнуло ехидство. — А вот он, — старик ткнул в меня пальцем, — его видел.
— Врет, — убежденно заявил Чуй. — Гаскли- ты всегда врут. Гасклитам нельзя верить. Чуй на твоем месте его бы выгнал.
— А я бы на твоем налил ему отвара.
— Ну ладно, налью. Почему не налить...
Чуй довольно лениво поднялся с табурета, взял чайник. Налив в тяжелую керамическую кружку пахнущего травами отвара, поставил ее передо мной и усмехнулся.
— Вот, бери. Чуй воды не жалко.
— Спасибо... — произнес я, хотя никакого чувства благодарности к этому мерзкому существу у меня не было и в помине.
— Так ты идешь, Чуй?
— Куда? — удивился Чуй. — В тюрьму? Ни за что.
— В тюрьму, Чуй. Сварг там, это так же верно, как верно то, что я сейчас превращу тебя в дерево.
— Все! — Фарках примирительно поднял руки.— Чуй идет. И вообще, у Чуй в городе важные дела. Чуй и без вас туда собирался.
— И не забудь Прутик, — напомнил Альварос, поднимаясь с табурета. — Жду вас наверху.
Отвар оказался довольно вкусным и на удивление сладким. Тем не менее, мне не хотелось оставаться наедине с фаркахом, поэтому я отставил кружку в сторону.
— Вкусно, — сказал я, взглянув на Чуй. — Только очень горячий. Я потом допью, когда вернемся.
Альварос уже почти выбрался наверх, я вылез из-за стола и последовал за ним, спиной ощущая плутоватый взгляд Чуй. Только сейчас, поднявшись наружу, я понял, как жарко было в доме фаркаха. С удовольствием вдохнул полной грудью свежий лесной воздух — и замер...
На бревне сидела Алина, а прямо перед ней жмурил свои огромные желтые глазищи Вещий Кот. Жмурил по той простой причине, что Алина почесывала его за ушами, гладила по голове, по сверкавшей золотистыми искрами спине.
— А вот и Кот... — сказал Альварос, увидев зверя. — Ты как раз вовремя.
Он наклонился и поднял свой посох.
— Р-р-рад видеть тебя в здр-р-равии и благополучии... — промурчал Кот, продолжая жмурить глаза. — О, я вижу молодого человека... — Кот чуть пошире открыл глаза. — Вы уже не путешествуете с господином Кор-р-риганом?
— Нет, — ответил я, во все глаза наблюдая за Котом. — Уже не путешествую.
— Это пр-р-равильно... Господин Кор-р-ри- ган — не тот человек, с которым стоит пр-р-рово- дить вр-р-ремя...
— Я и не знал, что у вас водятся коты, — произнес я и тут же пожалел о сказанном: фраза показалась мне не только глупой, но и бестактной.
Впрочем, Кот не обиделся.
— Увы, молодой человек, я единственный Кот на этой земле, — грустно произнес он, даже его отсвечивающая золотом шерсть слегка потускнела.— Хотя возможно, я когда-нибудь и встречу своих сородичей.
— У нас много котов, — сказал я. — Но они другие. Не говорят, и у них нет такой красивой шерсти.
