— Я слышал о нем. — Корриган лениво кивнул.— Где сейчас Райв?
— Идет по следам разбойников. Хочет найти их логово, потом окружить и уничтожить. Вашу карету мы привезли.
— Хорошо, — снова кивнул Корриган. — И напомни Райву, что гасклит мне нужен живым. Пусть присылает посыльных каждое утро. Иди...
— Да, Повелитель... — Бще раз поклонившись, воин звякнул доспехами и вышел, придерживая меч.
Хлопнула дверь, стало тихо. Сидя в кресле, Корриган задумчиво пожевал губами, потом поскреб пятерней шею. Итак, гасклит, вероятно, еще жив, как это и можно было предположить. Может быть, и колдовство на него не подействовало, иначе давно бы уже вернулся в замок. А значит, Рай- ву надо постараться его найти. Это, кстати, и в его личных интересах.
* * ♦
К городу мы шли другой дорогой, в основном пробираясь узкими лесными тропинками. У Альвароса явно не было желания с кем-либо встречаться, поэтому он обходил попадавшиеся на нашем пути редкие поселения. Двигались мы на удивление быстро, мои опасения по поводу того, что фарках будет нас задерживать, рассеялись в первые же минуты. Фактически Чуй мог дать фору любому из нас: он шагал, очень резво перебирая ногами, на ходу что-то бормотал и размахивал в такт шагам левой рукой. Правой он придерживал перекинутый через плечо тощий мешок.
Город я увидел на исходе второго часа пути, что стало для меня полной неожиданностью: я предполагал, что идти еще как минимум столько же. Наверное, мы просто шли более короткой дорогой. Отдохнув под большим раскидистым деревом, мы выбрались из леса и пошли к городу.
— В городе тебе лучше молчать, — сказал Альварос, взглянув на меня. — Притворись немым, так будет безопаснее. Если что, ты — мой работник, в прошлом месяце бежал из Ордеи.
— Хе, работник... — усмехнулся Чуй. — Пусть лучше скажет, что он прокаженный, больше подходит. У меня даже колокольчик есть.
Чуй полез в карман и действительно вытащил маленький колокольчик.
— Динь-динь... — сказал Чуй, звякнув колокольчиком. — Это просто, будешь ходить и звенеть. Никто не тронет, даже денег дадут. Возьми, — он протянул мне колокольчик. — Пригодится.
Взгляд Чуй был теплым и доброжелательным. К тому же фарках явно лучше меня разбирается в городской жизни — подумав об этом, я протянул руку и взял колокольчик.
— А теперь вдень его себе в нос, — сказал фарках и залился смехом.
Засмеялась и Алина, даже губы Альвароса дрогнули в усмешке.
— Чуй, ты маленький негодяй, — сказал Альварос. — А ты, — старик посмотрел на меня, — никогда не верь этому плуту.
— Я это уже понял, — пробормотал я, сунув колокольчик в карман.
— Эй, а колокольчик? — Чуй требовательно протянул руку.
— Какой колокольчик? — спросил я, взглянув на фаркаха. — О чем это ты?
— Мой колокольчик! — возмущенно заявил Чуй. — Верни сейчас же!
— Ничего не знаю... — ответил я и под звонкий смех Алины прибавил шагу, оставив фаркаха позади.
— Чуй, это тебе урок, — сказала Алина. — Никогда не связывайся с гасклитами.
Чуй не ответил, однако до самого города я слышал позади себя его тихое раздраженное бормотание.
То, что я принимал за окружавший город ров, на деле оказалось рекой. Там, у центральных городских ворот, реку просто сузили, засыпав часть русла, чтобы можно было построить мост. Альварос не решился идти через центральный въезд, где всегда дежурили стражники, поэтому мы подошли к городу километрах в трех правее моста. На реке было много рыбаков с лодками, один из них за два рейса переправил нас на другую сторону реки, получив за это от Альвароса пару мелких монет.
Со стороны города берег оказался очень грязным, от груд мусора шло зловоние. У самой кромки воды лежал раздувшийся труп какого-то большого животного, похожего на корову. Выбравшись из лодки, Алина зажала пальцами нос и быстро пошла вперед, я последовал ее примеру. Альварос и Чуй уже ждали нас, они переправились первыми.
— В центр сейчас лучше не ходить, — сказал Альварос. — Здесь неподалеку есть постоялый двор, подождем там до вечера, потом пойдем к Бучо. А тебе, — старик взглянул на меня, — лучше надеть капюшон.
Я молча повиновался. Впрочем, накинув на го^ лову глубокий капюшон, я и в самом деле почувствовал себя уютнее.
Постоялый двор оказался в паре сотен метров от берега, это был большой трехэтажный дом, сложенный из массивных каменных блоков. Внизу располагалась харчевня, а верхние этажи занимали комнаты постояльцев.
Хозяином оказался плюгавенький человек в замызганном красном халате. Увидев Чуй, он помрачнел и замотал головой.
— Здесь нет места фаркахам. Убирайся отсюда!
— Он со мной, — сказал Альварос, посмотрев хозяину в глаза. — Надеюсь, это компенсирует ваши неудобства. — Он протянул руку и положил в торопливо подставленную ладонь золотую монету.
— Хорошо, — с готовностью согласился хозяин, проворно спрятав монету. — Но если он что-нибудь украдет, я позову стражу.
— Он ничего не украдет, — успокоил хозяина Альварос. — Это очень хороший фарках.
— Хороших фаркахов не бывает, — ответил хозяин. — Есть будете или комнату?
— Сначала комнату, потом есть. — Альварос протянул хозяину еще одну монету.
— Сколько вас?
— Четверо. Дама будет с нами.
— Второй этаж, шестая комната... — Хозяин извлек из кармана связку ключей, отстегнул один и передал Альваросу. — В девятой барон Шаро, поэтому старайтесь поменьше шуметь.
— А что так? — поинтересовался Альварос.
— Нервные очень... — с досадой отозвался хозяин. — Еду наверх прикажете?
— Да, — кивнул Альварос и не спеша пошел к лестнице.
Мы постарались не отстать.
Комната оказалась довольно маленькой, мутные стекла единственного окна задерживали большую часть света, поэтому в помещении царил полумрак. У окна стоял большой деревянный стол, к стенам жались кровати. Рядом со столом стояли два стула, еще двумя стульями служили изголовья кроватей.
На столе стоял масляный фонарь, точно такой же я видел у Чуй, когда он наведывался ко мне в подвал. Стекло у фонаря было очень толстым и состояло из четырех пластин, заключенных в металлический каркас. Одно стекло вынималось — вытащив его, Альварос взял с подоконника плоскую жестяную баночку, открыл ее, там оказались трут, кремень и кусочек рифленого металла, напоминающий обломок напильника. Подняв кремень над баночкой, Альварос стукнул по нему железякой, несколько крупных желтых искр метнулись к труту. Старик тут же раздул едва тлеющий огонек, потом осторожно взял горящий трут и зажег фитиль лампы. Кинув трут в баночку, закрыл ее и поставил обратно на подоконник. Потом вставил в лампу стекло и удовлетворенно вздохнул.
