— Да, — кивнул Альварос. — Вот переночуем у тебя, а там и делами займемся.
— Конечно, конечно, — согласился Бучо. — У меня и номер есть хороший... Алиночка, конечно, будет отдельно?
— Нет, Бучо, дай нам одну комнату на четверых. — Альварос протянул Бучо золотую монету.
— Ну что ты, Альво, не стоило... — сказал Бучо, но монету все же взял. — Пойдемте, я вас провожу, у меня есть очень хорошая комната...
Он подошел к стене, снял ярко горевший масляный фонарь и засеменил вперед.
Комната и в самом деле оказалась хорошей. Большая и просторная, не с четырьмя даже, а с пятью кроватями. Бучо быстро зажег от своего фонаря две находившиеся в комнате лампы, стало совсем светло.
— Вот и хорошо будет... — произнес Бучо, прилаживая на место стекло фонаря. — Тепло, светленько... Располагайтесь, я сейчас велю принести ужин...
Он приторно улыбнулся и выскользнул за дверь.
— Терпеть его не могу, — проворчала Алина.— Лучше где-нибудь под мостом ночевать, чем у него.
— Перестань, Алина. — Альварос устало опустился на кровать. — Он, конечно, не золото...
— Зато любит золото, — вставила Алина.
— Любит, — согласился Альварос. — Так ведь это и хорошо. Пока я плачу ему, все будет нормально.
— Хочется верить, — сказала Алина и тоже села на кровать. — Да, здесь ничего. Мягко.
Мы с Чуй последовали ее примеру. Кровати действительно были хорошие, я подумал о том, что даже там, дома, далеко не в каждой гостинице встретишь такой комфорт.
В дверь постучали, в комнату вошли три официанта в сопровождении Бучо. Повинуясь его указаниям, они быстро расставили на столе посуду, хозяин лично разлил в большие серебряные кружки эль. И хотя мы совсем недавно ели, я был не прочь перекусить снова — уж больно аппетитно все выглядело.
— Я ухожу, — улыбнулся хозяин, подходя к дверям. — Приятного аппетита. Бели что нужно, я внизу...
Выскользнув в коридор вслед за официантами, Бучо аккуратно прикрыл дверь.
— Прошу к столу, — сказал Альварос.
Впрочем, кого-кого, а Чуй упрашивать не приходилось. Первым усевшись на табурет, он схватил вилку и подтянул к себе тарелку.
— Еда ничего, — сказал он, прожевав первый кусок. — Но хозяин — дрянь.
Я был склонен с ним согласиться.
После ужина, и в самом деле оказавшегося на редкость вкусным, мы легли отдыхать: Альварос хотел дождаться глубокой ночи. Фонари не тушили, да никто и не спал. Лежа на кровати, я размышлял о том, как Альварос планирует пробраться в замок. За ужином я попытался было спросить его об этом, но Альварос молча прижал палец к губам и кивком указал на дверь. Намек был вполне прозрачным, я даже смутился — и как я не догадался, что нас могут подслушивать? И вот теперь, глядя в потолок, я думал о том, как мы проберемся внутрь. Вероятно, Чуй знает дорогу, не зря же Альварос взял его с собой. Но все-таки мне было немного не по себе, я не представлял, как мы, безоружные, справимся с охраной. И хотя у меня был подаренный Альваро- сом нож, я сомневался, что смогу противостоять вооруженным мечами стражникам. Хоть бы что-нибудь более солидное было — шпага какая-нибудь или сабля, как у разбойников. На худой конец, тот же меч, хотя это тяжелое оружие мне не нравилось. В итоге, как следует поразмыслив, я пришел к следующему выводу: если Альварос не позаботится об оружии, нам придется туго.
Насколько я успел понять, время в городе определяли по колокольному звону дворцовых часов. Гулкий звук колокола раздавался каждые три часа, всегда было слышно пять ударов. Особой точности здесь не требовалось, жители уже давно привыкли к столь экзотическому способу, и трудно было предположить, что кто-то спутает полночь с тремя часами ночи. Не спутали и мы — когда снова раздался гул колокола, сообщая о трех часах ночи, Альварос поднялся с постели.
— Пора, — сказал он и взглянул на сладко похрапывающего фаркаха — Чуй успел задремать.— Алина, толкни его...
Алина так и сделала, причем не без удовольствия.
— А? — Чуй поднял голову, его взгляд был сонным и непонимающим. — Чего?
— Вставай, Чуй. Нам пора.
Альварос надел сапоги, натянул на себя куртку, я последовал его примеру.
— А, идти... — Чуй убито вздохнул, было видно, что ему чертовски не хочется вставать.
Но спорить с Альваросом он не стал. Я сам не слишком верил в то, что старик способен превратить кого-то в дерево, но кто его знает. По крайней мере, Чуй в это явно верил, а потому без лишних проволочек поднялся с кровати. Обувь он не снимал, куртку тоже, поэтому оказался готов раньше нас. Пока мы одевались, он налил себе из оставленного хозяином маленького бочонка эля, с удовольствием выпил.
— Хороший эль. — Чуй с сожалением поставил пустую кружку. — Вкусный. Не то что на берегу.
— Росу доставай... — сказал Альварос, хмуро взглянув на фаркаха.
— А, росу... — Чуй взял свой мешок, развязал его. — Чего ее доставать. Здесь она...
Он поставил на стол небольшой пузатый флакон, потом вытащил с десяток перемотанных кусочками бечевы бумажных пакетиков. Пакетики были небольшие, размером с яйцо.
Альварос взял два пакетика, взвесил на руке, потом протянул мне.
— Держи.
— Что это? — спросил я, с опаской беря пакеты.
— Сонная роса.
— Роса?
— Ну, не совсем роса, просто мы ее так называем. Не задавай глупых вопросов.
Я слегка обиделся.
— Но я могу хоть узнать, для чего она?
— Конечно, — в глазах Альвароса мелькнула усмешка. — Если тебя увидит стражник, кинь в него этот пакетик.
— Это что, гранаты? — Я удивленно взглянул на старика.
— Кинешь в стражника, и он уснет. Главное — попади, — терпеливо объяснил старик, я успел понять,, что слова «граната» в его лексиконе не было.— И не забудь хлебнуть вот этого...
Альварос взял флакон, открутил крышку. Понюхал содержимое, поморщился, потом пару раз отхлебнул из флакона. Поставив его на стол, быстро запил элем.
— Чертова штука... — произнес он. — До костей пробирает.
— А это что? — Я осторожно взял флакон.
— Ты пей, — ответил Альварос. — Надо торопиться. Не меньше двух глотков.
Пришлось пить — приложившись к флакону, я влил в себя пару глотков.
Это оказалось даже хуже, чем я ожидал. Меня мгновенно бросило в жар, потом в холод, тело покрылось мурашками. Поставив флакон, я торопливо прильнул к кружке с элем.
— Мне тоже пить эту гадость? — спросила Алина.
— Нет. Ты останешься здесь, — твердо сказал Альварос.
— Ну уж нет...
