— Дверь, — сказал вдруг Чуй, указав рукой чуть в сторону. — Там Дверь.
— Ты ошибся, Чуй, — осторожно сказал Альварос. — Я ничего не чувствую.
— Потому что ты не фарках, — гордо сказал Чуй. — А фаркахи умеют искать Двери. Она там.
— Он прав, — подтвердил я, это вырвалось у меня совершенно неожиданно. — Дверь там.
— Тебе-то откуда знать? — спросил Ив, подозрительно взглянув на меня.
— Не знаю... Только туда я хочу идти, — я махнул рукой в сторону, указанную Чуй, — меня туда тянет. А вот туда, — я указал в нашем прежнем направлении, — я не пойду за все деньги мира. Я просто боюсь туда идти.
— И Чуй боится, — подтвердил фарках. — Они идут за нами, их там много. Будем долго болтать — они придут.
— Иди вперед, Чуй, — сказал Альварос. — Не будем терять время.
— Да, — согласился Чуй. — Не будем.
Мы двинулись в указанном Чуй направлении, я старался не отставать — затеряться в этом тумане было проще простого. Пока мы шли, я размышлял о своих чувствах и пришел к выводу, что сглупил, рассказав о своих страхах и ощущениях. Уж слишком все это было субъективно, я даже начал опасаться, что своей невольной помощью фаркаху сбил нас с правильного пути. Самым же скверным во всем этом было то, что лязг когтей — а я уже не мог воспринимать этот звук как-то иначе—теперь раздавался совсем близко, я оценивал расстояние между преследующими нас существами и нами метров в двадцать. Не будь этого тумана, мы бы их обязательно увидели.
— Ты молодец, Чуй, — произнес Альварос. — Дверь действительно там.
Чуй расцвел:
— Чуй знает, что говорит, — произнес он важно и напыщенно. — Без Чуй бы вы пропали.
— Без Чуй мы бы сюда не попали, — напомнила расхваставшемуся фаркаху Алина. — Кто завел нас в тупик?
— Бывает, — согласился Чуй. — Только все равно вы бы ничего без Чуй не сделали.
Похоже, они и в самом деле нашли Дверь, но я почему-то не разделял их радости. По телу у меня пробежал озноб, я невольно застучал зубами. Да что же это...
— Стойте... — произнес я, не в силах больше сделать ни шага. — Туда нельзя...
— Перестань, Кир, — сурово произнес Альварос. — Мы почти пришли.
Альварос и его спутники пошли дальше, мне ничего не оставалось, как идти за ними. Но не прошли мы и двух десятков шагов, как Альварос остановился сам.
— Проклятье, — произнес он, прислушавшись.— Они ждут нас у Двери.
Все замерли, в этой тишине стал отчетливо слышен стук когтей преследующих нас тварей.
— Нас окружили, — испуганно заявил фарках.— Они везде.
Ив прижал к себе Алину, его глаза внимательно смотрели по сторонам — он в любую секунду ждал нападения. Лязгающие звуки раздавались уже повсюду, потом послышался тихий неприятный треск, напоминающий звук сминаемой яичной скорлупы. Я обратил внимание на то, что мое дыхание вызывает пар — почему-то стало очень холодно.
— Все, — заявил фарках и испуганно взглянул на Альвароса. — Мы пропали.
глава
Ему снился сон. Он шел по Москве, по Красной площади, над головой сияло теплое летнее солнце. Было удивительно хорошо, Корриган с радостью думал о том, что наконец-то смог вернуться в этот мир. Он с невольным удовлетворением смотрел на неторопливо прогуливающихся горожан и гостей города, и даже вечные постовые казались ему на удивление симпатичными ребятами. А цвета, какие здесь были цвета! Удивительно голубое небо, рубиновые звезды башен, яркие пятна флажков в руках детей — не иначе, праздник какой-то. Корриган ощутил упоение: о, теперь все будет совсем по-другому!..
А потом все исчезло, Корриган заворочался и открыл глаза. Посмотрел на протянувшиеся поперек комнаты унылые тени, отбрасываемые слабым огоньком ночника, увидел опостылевшие стены своей спальни. И даже застонал от разочарования: это был всего лишь сон!
В дверь стучали. Осознав это, Корриган даже зарычал от злости. Не иначе, именно это его и разбудило.
— Господин Корриган... Проснитесь, господин Корриган...
Похоже, это был Влас. Корриган никогда не запирал дверь в свои покои, однако войти посреди ночи Влас не решился. Мысленно проклиная всех и вся, Корриган поднялся с кровати, босиком прошлепал из спальни в кабинет, подошел к двери и со злостью распахнул ее.
Это и в самом деле оказался Влас. При виде Повелителя он поклонился, стоявшие у двери стражники почтительно вытянулись.
— Ну?.. — холодно спросил Корриган, уже зная, что утром обязательно убьет эту мразь.
— Гасклита нашли, — торопливо произнес Влас.— Он здесь, в городе. Его узнал хозяин харчевни.
— Ты болван... — Корриган устало поморщился. — И из-за этого ты меня разбудил?
— Но вы же сами велели...
— Я велел сообщать мне о моем гасклите. — Корриган сделал упор на последние слова. — А не о всяком похожем на него сброде. Теперь каждый болван будет говорить, что видел гасклита, и ты будешь меня каждую ночь будить?
— Но господин Корриган, этот человек был с Альваросом...
— С Альваросом? — быстро переспросил Корриган.
— Да, мой Повелитель. И у него есть родинка, его зовут Киром. Так сказал Бучо, хозяин постоялого двора.
Корриган задумался. Итак, этот мерзкий старый колдун в городе, — вполне возможно, что гасклит и в самом деле с ним. К тому же Альваросу вполне по силам снять с гасклита заклятие. Только что им здесь нужно?
— Их только двое?
— Четверо, Повелитель. Эти двое, девчонка лет двадцати и фарках. Они сейчас спят. Бучо сообщил патрулю, командир патруля сообщил начальнику дворцовой стражи, а тот...
— Хватит, — оборвал его Корриган. — Надеюсь, ты не приказал их схватить?
Влас растерянно заморгал.
— Но... Но вы же сами приказали... Я и распорядился...
— Дур-р-рак... — процедил Корриган. — Неужели ты думаешь, что сможешь поймать Альвароса? Страна идиотов... — Корриган вернулся к кровати и стал одеваться. — Который час?
— Скоро начнет светать...
Корриган ничего не ответил, подумав о том, что все это, в сущности, бесполезно. И беспокоило его уже совсем другое: зачем этот вредный старик приходил в город?
Лошадь несла его по ночному городу, позади звенели доспехами стражники эскорта. Глядя на унылые мрачные улицы, Корриган невольно вспоминал свой сон. И ведь был он там, был. И жил хорошо, весело — гасклитки весьма хороши собой. Так зачем же он вернулся? Почему?
Корриган скрипнул зубами — потому и вернулся. Как можно жить, не отомстив? Не расквитавшись с теми, кто лишил тебя дома, лишил всего, чем ты жил и дышал? И разве может эта грязная скотина — Корриган пришпорил и без того летевшую лошадь — заменить летуна? Что может заменить радость полета, радость безмерной свободы — поганый гасклитский «мерседес»? Ведь не заменит, не сможет заменить. Тот, кто жил в мире сваргов, уже никогда его не забудет. И даже Красная площадь является лишь жалким подобием потерянного им блистающего мира.
