Мне нельзя было думать слишком долго — просто не было времени.
— Найди хорошего наездника и свежую лошадь, — сказал я, взглянув на мрачного человека, потом полез в свой мешок, достал листок местной серой бумаги и угольный карандаш.
— Ронни... — мрачный человек посмотрел на высокого крепкого юношу — на вид ему не было еще и двадцати, — тот послушно шагнул ко мне.
— Смотри... — Я положил листок бумаги на столик. — Вот мой дом, здесь печь. За печью на полу всякая рухлядь. Разгреби ее, увидишь лист железа. Под ним люк с кольцом, открой его и достань оттуда черную коробочку, вот такую. — Я показал руками, какого она размера. — Бери ее и что есть духу сюда. Вот ключ от дома.
— Быстрее, Ронни, — распорядился главарь. Юноша схватил ключ и торопливо выскочил за дверь. — Кит, охраняй его.
— Слушаюсь, барон, — второй из присутствующих в комнате бойцов кинулся наверх.
Выходит, он еще и барон? А я принял его за разбойника.
— Вам надо было взять все сразу, — холодно сказал барон.
— Я не мог знать, что мне понадобится, — возразил я. — Вы должны были сказать мне, что это принц, что он отравлен, что он в коме. Без сознания,— поправился я, понимая, что слово «кома» этим людям незнакомо. — Вы этого не сделали.
Барон нахмурился, но ничего не сказал. Да мне и некогда было его слушать—взяв принца за руки, я сосредоточился на том, чтобы не дать ему умереть.
Мне приходилось уже использовать возможности вживленных в мои руки генераторов, но сейчас я впервые выжимал из них все возможное. Я чувствовал напряжение в руках, ощущал, как медленно теплеют руки принца. На лбу у меня выступил пот, в комнате повисла тишина — никто не говорил ни слова. Прошло пять минут, десять, с губ принца сорвался слабый стон. Нет, он не пришел в себя — все, что я мог пока сделать, это немного продлить ему жизнь. Если посыльный не поторопится, Иржи умрет.
Мне пришлось сделать передышку—уж слишком мерзко я себя чувствовал. Эти генераторы были чертовски хорошей штукой, но забирали слишком много сил.
— Принесите воды, холодной... — попросил я.
Один из бойцов вышел за дверь, я слышал, как
он поднимается по лестнице. Прошла минута, и в комнату вошла женщина с кувшином в руках.
— Возьмите... — тихо сказала она, я вздрогнул, услышав ее голос. Медленно поднял глаза — передо мной стояла Яна.
Она стала еще красивее, чем прежде. Теперь, когда вместо боевого облачения на ней было простое платье, перетянутое на талии тонким вышитым пояском, она уже не выглядела свирепой амазонкой. И все-таки это была она.
— Спасибо, — приняв кувшин из ее рук, я медленно и с удовольствием напился.
Поставив кувшин на стол, снова повернулся к принцу и взял его за руки. Да, появление здесь Яны было для меня неожиданностью, но сейчас меня волновало совсем другое — доживет ли принц до приезда посыльного.
Он дожил. Прошло еще несколько минут, и я услышал торопливые шаги. Потом дверь распахнулась, в комнату вошел Ронни с заветной коробкой в руках.
— Вот... — сказал он, передавая коробку барону.— На патруль наткнулись... Кит их увел.
— Хорошо, Ронни. — Барон взглянул на коробку и нахмурился.
— Больше ничего не нужно? — холодно спросил он, передав ее мне.
— Нет, — ответил я, понимая, что не смогу уже ничего утаить.
Открыв коробку, достал инъектор, выбрал самую длинную иглу. Сначала поддержать сердце... Вставив в аппарат нужную ампулу, я расстегнул рубашку на груди принца, прижал головку аппарата к телу Иржи и нажал кнопку.
Принц даже не вздрогнул, когда игла вошла в его тело. Ничего, теперь ему станет лучше.
Барон, Яна, все еще возбужденный от стремительной скачки Ронни и охранявший дверь высокий угрюмый боец молча наблюдали за моими манипуляциями. Сменив иглу, я сделал Иржи еще три укола в вену на руке — теперь я был почти уверен, что он выживет. Почти, но не совсем.
Я сделал все, что мог. Спрятав инструменты в коробку, я сунул ее в мешок и взглянул на барона.
— Теперь надо подождать. Если он очнется в ближайшие минуты, то будет жить.
Барон медленно кивнул, никто из находившихся в комнате не проронил ни слова.
Время текло мучительно медленно, принц все так же лежал, слегка наклонив голову, я продолжал контролировать его пульс. Лучше, значительно лучше. Но почему же он все еще в коме?
Я уже начал волноваться, когда принц вздрогнул, с его губ сорвался усталый вздох. Потом он медленно открыл глаза...
В комнате раздались тихие возгласы, я услышал, как Яна шепотом благодарит Бога за оказанную им помощь. На мой взгляд, благодарить следовало меня, но это были уже частности.
Принц все еще был очень слаб, но здоровью его уже ничего не угрожало: введенные ему препараты уничтожили яд, поддержали организм в самые трудные минуты. Да, когда-нибудь смерть обязательно вернется к принцу — так же, как и к любому из нас. Но пока я заставил ее уйти. Говоря откровенно, я никогда не испытывал особого восторга по поводу моих знахарских упражнений, это было всего лишь прикрытие моей основной деятельности. Но именно сейчас я впервые почувствовал удовлетворение от проделанной работы. У меня получилось, и это было важнее всего.
— С ним все будет в порядке, — сказал я, поднимаясь со стула. — Получше кормите его, пусть больше двигается — как только сможет встать. Не помешают ему и лесные прогулки. Если будут еще какие-то проблемы, вы знаете, где меня найти.
Я стоял и смотрел в глаза барону — не надо, было обладать особым умом, чтобы понять, что это и был знаменитый Райв. Его обвиняли в заговоре против короля и принца — и вот теперь он сделал все, чтобы спасти этого мальчишку. Что-то не сходилось. Не иначе, барона и в самом деле оболгали.
Барон молчал, я продолжал ждать, какое решение он примет. Хоть и барон, а вполне может снести мне голову — за то, что я чужак, что я знаю теперь его тайну, знаю в лицо всех этих людей.
— Отвезите его домой, — хмуро сказал Райв.— Это тебе за труды...
Он достал из кармана мешочек с монетами и небрежно кинул его мне. Я не сделал попытки поймать его, мешочек стукнулся о мою грудь и упал на пол.
— Спасибо, барон, но в данный момент я в деньгах не нуждаюсь.
Я с трудом удержался от того, чтобы не сказать что-нибудь более резкое. Взял свой мешок и спокойно прошел к двери.
Меня не остановили, не сделал никто и попытки надеть мне на голову мешок. От лошади и услуг конвоиров я отказался сам.
— Спасибо, дойду сам...
Оглядевшись, я различил выход со двора и не торопясь вышел на улицу. Я не знал, где нахожусь, поэтому просто повернул налево — это направление показалось мне предпочтительнее. И я не ошибся, выйдя минут через двадцать к знакомым мне местам. За мной вроде бы кто-то следил, но сейчас меня это не интересовало: я чувствовал себя уставшим, мне хотелось спать. Пусть себе следят...
