Ольга смеялась, стараясь скрыть свое удивление. Было в облике Ильи что-то странное. Он начал отращивать бородку, прИ этом Ольга обратила внимание на то, как молодо он выглядит. Сколько ему сейчас? Тридцать четыре. А выглядит гораздо моложе. С другой стороны, этот облик явно не соответствовал чувствовавшейся в Илье силе. Эта сила была во всем: в том, как он говорил, в походке, в каждом его движение
— Пошли? — Илья взял Ольгу под руку.
— Пошли, — кивнула она.
Цветы пришлось оставить билетерше — чтобы не мешали. Ольга не Думала, что эта сердитая женщина согласится оставить цветы у себя, но ее спутнику каким-то непостИЖИМым образом удалось добиться желаемого. Если сначала в ответ на просьбу Ольги женщина высказала решительное «нет», то после пары фраз Ильи уже без прежнего недовольства приняла Цветы.
В музее проходили не Две, а целых три выставки: картин Николая Рериху работ молодых художников города и области и ик0н пятнадцатого-восем- надцатого веков. Билеты вЗЯли сразу на все.
Сначала смотрели картины Рериха. Илье они очень понравились, он говорил о богатстве красок, об энергетическом воздействии на зрителя. А вот Ольге Рерих был не по душе. Его картины казались ей очень жесткими: если скульптортор вырубает свои творения из камня, то эти Картины были словно вырублены из красок. Ольга не могла не отдать дань мастерству художника, hq восторга его полотна у нее не вызвали.
На другом этаже разместилась выставка работ молодых художников. Картины были очень разные: встречались как откровенно слабые, так и весьма талантливые. И вдруг Ольга остановилась — заметила картину, манера написания которой уже была ей знакома. Подпись в правом нижнем углу только подтвердила ее догадку. Это была картина Ильи.
— Ну и как тебе? — В его голосе Ольга уловила нотки самодовольства.
— Пока смотрю... — тихо отозвалась девушка.
Картина называлась «Страсть». Десятки обнаженных переплетенных тел: мужских и женских, совсем юных и пожилых. И повсюду между ними извивались темные красноватые кольчатые щупальца. Щупальца эти то ли выходили из затылков и спин людей, то ли входили в них. Чем дольше Ольга смотрела на эту картину, тем больше убеждалась в правильности второго предположения. Охваченные плотской страстью люди были марионетками, управляемыми присосавшимися к ним щупальцами.
— Здесь еще две мои картины, — подсказал Илья. — Правее.
Вторая работа изображала какой-то неземной мир. Это было болото: зеленоватая вода, стволы деревьев, покрытые направленными вниз колючками. Гибкие лианы. На кочке сидел небольшой пушистый зверек, похожий на земную ондатру. Присмотревшись, Ольга различила и притаившегося в воде хищника: среди зелени водной растительности можно было разглядеть лишь его глаза, внимательно следящие за зверьком на кочке, и выступающие из воды пластинки спинного гребня. Выглядела картина очень реалистично — и не скажешь, что это фантазия художника. Эта работа Ольге понравилась, хотя в ней и чувствовалась некоторая жестокость — было ясно, что хищник вот- вот бросится на беззащитную жертву.
Но особенно потрясла ее третья картина — с девочкой на фоне пыльных комнат какого-то древнего дворца. Во взгляде девочки Ольга ощутила боль и неземную тоску. Там были и другие люди — точнее, тени людей. И над всем этим царило жуткое чувство безысходности...
— Это очень хорошая работа, — сказала девушка, ощутив на себе взгляд Ильи. — Но и очень грустная.
— Ничего не поделаешь, — отозвался он. — Кто-то наслаждается жизнью. Кто-то страдает. Каждому свое.
— Лозунг «каждому свое» был написан на воротах Вухенвальда, — произнесла Ольга, не отрывая взгляда от картины.
— Да, я слышал что-то такое, — кивнул Илья.
Они осматривали работы молодых художников еще минут сорок, но после картин Ильи все они уже не представляли для Ольги никакого интереса. Перед глазами по-прежнему стояло лицо девочки в белом платье.
— Ну что, посмотрим иконы? — спросила Ольга.
— Может, в другой раз? — Илья демонстративно взглянул на часы. — А сейчас лучше сходим в ресторан, пообедаем. Здесь рядом есть неплохое местечко, я уже бывал там пару раз.
— Нет, давай зайдем, — попросила Ольга. — Не знаю, когда я еще выберусь.
— Ну, хорошо... — без особой охоты согласился Илья. — Пошли.
У зала с иконами он остановился.
— Я лучше схожу покурю пока, а? Я не поклонник церковного искусства.
— Ну что ты, Илья? — даже обиделась Ольга. — Не буду же я ходить там одна. Пошли... — Она взяла его за руку и потянула за собой. Илья нехотя подчинился.
Икон оказалось не очень много — десятка три. Тем не менее, среди них были замечательные ра-
ритеты. Ольга с замиранием сердца вглядывалась в глаза Богоматери на иконе владимирской школы, долго стояла у образа Спаса, чувствуя радость и умиротворение. Иконы были прекрасны — настоящие окна в мир горний. Ольга повернулась к Илье, желая поделиться с ним своими чувствами, — и увидела, что он, неестественно бледный, стоит у окна и смотрит на нее оттуда.
— Ты чего? — не поняла Ольга, подойдя к Илье.
— Отсюда лучше видно, — ответил он, как-то вымученно улыбнувшись. — Прости, у меня что- то живот крутит. Пошли... — Илья взял Ольгу под руку и потянул к выходу.
Уже у выхода из музея Ольга вспомнила о цветах:
— Подожди! Цветы забыли!
— Брось. Я куплю тебе другие. Те уже завяли. — Он с улыбкой смотрел на девушку. Мертвенная бледность, еще недавно заливавшая его лицо, уже исчезла.
На улице Илья действительно купил ей букет роскошных роз, хотя Ольга его и отговаривала.
— Илья, не трать зря деньги! — попросила она.
— Ерунда... — отмахнулся он, рассчитываясь за цветы. — У меня теперь будет столько денег, сколько мне нужно. Держи.
— Спасибо... — Ольга взяла цветы, Илья подхватил ее под руку и повел к ресторану.
Ресторан оказался небольшим и уютным. Илью здесь уже явно знали — девушка видела, как суетится официант, стараясь услужить солидному клиенту.
— Как у тебя дела с работой? — спросил Илья.
— Нормально, — ответила Ольга. — Я теперь больше работаю с издательствами. Знаешь, это оказалось очень интересно.
— Но хоть выгодно?
— Илья, нельзя же все мерить деньгами.
— Всякий труд должен оплачиваться. И желательно хорошо.
— - С этим трудно спорить, - согласилась Ольга.
— На том и порешим... — Илья с задумчивой улыбкой смотрел на девушку.
Его взгляд вызвал у Ольги очень странные чувства — ей показалось, что кто-то коснулся ее груди. Это было мягкое, нежное поглаживание, едва ощутимое. Нечто вроде легкой щекотки. Затем эта щекотка скользнула ниже, проползла по животу. Да что же это... Ольга улыбалась, стараясь не показать, что с ней что-то происходит.
