Глайдер набрал высоту и теперь стремительно скользил над городом. В отличие от Сайруса, Марсуф управлял машиной очень хорошо, даже слегка небрежно — как и положено настоящему таксисту.
— Вы действительно таксист, или это всего лишь маскировка? — спросил Ким.
— Я действительно таксист, — кивнул Марсуф. — В то же время это всего лишь маскировка. Все зависит от того, что считать правдой.
— Я понял. Куда мы летим?
— Увидишь. Умей быть терпеливым.
Марсуф замолчал. Молчал и Ким, чувствуя себя уязвленным. Впрочем, его раздражения хватило ненадолго. Ким уже хотел задать Марсуфу очередной вопрос, когда тот, мельком взглянув на Кима, вдруг замер с выражением тревоги на лице..
— Не шевелись… — прошептал он. — Сиди спокойно, или она тебя укусит.
Ким замер.
— Кто? — одними губами спросил он, боясь пошевелиться.
— Молчи, сейчас я сниму ее… — Марсуф медленно потянулся к Киму. — Закрой глаза. Закрой, эта тварь может брызнуть ядом…
Киму было очень нелегко это сделать — тем не менее он послушно закрыл глаза. И тут же вскрикнул, ощутив болезненный укол в шею.
— Она укусила меня! — Ким быстро провел рукой по шее, желая смахнуть неведомую тварь. Почему-то закружилась голова, Ким схватился за ручку двери, с ужасом думая о том, что яд уже начал действовать. Приборная панель перед глазами расплылась, Ким почувствовал, что теряет сознание. Попытался что-то сказать — и провалился в пустоту…
Он открыл глаза, ощутив резкий удушливый запах. Вскинулся было — и увидел сидевшего рядом с ним седобородого старика. В руке старик держал маленький флакон. Убедившись, что Ким очнулся, старик улыбнулся, закрыл флакон и спрятал его в карман.
— Здравствуйте… — пробормотал Ким, пытаясь понять, где он находится. — Где я?
— Ты в Золотом Храме. Мне хотелось встретиться с тобой, поэтому ты здесь. Я Айкутма.
Только сейчас Ким сообразил, что лежит на невысокой каменной скамейке в небольшой, но очень уютной комнате. Каменный свод комнаты был выкрашен в теплый бежевый цвет, на стенах висело несколько картин. Скорее даже икон, понял Ким, вглядевшись в изображения. Сами стены были покрыты тонким, едва заметным резным орнаментом. Окон здесь не было. Лампа и кожух воздуховода подсказали Киму, что он снова попал в подземелье.
— Что со мной? — Ким сел на скамейке и тут же вспомнил полет с Марсуфом. Осторожно коснулся шеи. — Меня что-то укусило?
— С тобой все в порядке, — мягко улыбнулся Айкутма. — Марсуф должен был усыпить тебя, прежде чем привезти сюда. Он сделал тебе инъекцию снотворного.
Ким нахмурился — выходит, его снова разыграли. Хотя за такие розыгрыши надо бить по морде.
— Зачем было нужно меня обманывать? — спросил он. — Не лучше ли просто все объяснить.
— Да, конечно, — согласился старик, на его губах снова мелькнула улыбка. — Но это было бы слишком просто. Марсуф предпочел слегка развлечься. Не осуждай его.
— Просто я не люблю, когда меня обманывают, — пробормотал Ким.
— Да, это неприятно, — снова согласился старик. — Зато поучительно.
Теперь, уже окончательно придя в себя, Ким смог как следует рассмотреть собеседника. Сказать, что Айкутма был стар, значит не сказать ничего. На взгляд Кима, ему уже давным-давно перевалило за сотню. Волосы и борода Айкутмы были белы как снег, лицо избороздили глубокие морщины. Одет он был в серый монашеский балахон, перетянутый на поясе тонким кожаным ремешком.
По всему было видно, что Айкутма прожил очень долгую жизнь. Тем не менее никто не рискнул бы назвать его немощным старцем. При всем благообразии и спокойствии облик Айкутмы лучился силой. Больше всего Кима привлекли глаза этого человека. Тогда, при первой встрече, Ким видел глаза дарга. Настоящие глаза, не скрытые личиной притворства. Эти глаза его тоже не обманывали, он готов был в этом поклясться. Глаза дарга — но совсем другие. Более человечные, что ли, более сострадательные. Более живые. Казалось, они светились изнутри, вызывая ощущение тепла и умиротворения.
— Вы сказали, что хотели меня видеть? — спросил Ким, нарушив затянувшееся молчание.
— Да. Ты решил стать даргом, и я хочу понять почему.
— Я уже говорил об этом Сайрусу. Там, на Земле, у меня остались весьма могущественные враги. Одного из них зовут Чалми. Роджер Чалми, вы наверняка слышали о нем, он руководит Департаментом Наказаний. Я должен отомстить ему.
Айкутма едва заметно кивнул.
— Это многое объясняет. Месть во все времена жгла людям сердца.
— Поэтому я здесь.
Ким замолчал, молчал и старик, погрузившись в какие-то воспоминания. Наконец он снова взглянул на Кима.
— Пошли. Я хочу показать тебе Храм… — Старик встал и медленно вышел из комнаты.
Храм находился под землей, теперь Ким убедился в этом окончательно. Следуя за стариком, он миновал длинный ряд дверей и вышел в просторный светлый холл. На стенах висели картины — остановившись у первой из них, Айкутма взглянул на Кима и указал на портрет.
— Это Леонард Бердников. Он жил около восьмисот лет назад, именно его мы считаем основателем нашего братства.
На картине был изображен человек лет пятидесяти, его вполне можно было принять за какого-нибудь фермера. Судя по всему, художник не пытался придать портрету выигрышные черты и просто передавал реальность такой, какой она была.
— Леонард был простым монтажником на одном из местных заводов, — продолжил Айкутма. — Его обвинили в преступлении, которого он не совершал. Обвинили умышленно, он стал жертвой большой политики — маленькой пешкой в чужой игре. Его должны были расстрелять, однако Леонард смог бежать. Любой другой на его месте попытался бы покинуть планету. Он этого не сделал и вместо бегства предпочел борьбу. Не имея возможности добиться справедливости законным способом, он избрал путь террора. Собрав вокруг себя небольшую группу таких же униженных и обездоленных, он стал методично уничтожать продажных судей, лживых политиков, вороватых дельцов. Расправился он и со своими обидчиками. Кончилось все обыденно — его предали. Леонард был схвачен и казнен по приговору суда.
— Он не был даргом?
— Нет, если говорить о нынешнем толковании этого термина. Но именно Леонард Бердников заложил основы нашего братства. Он знал, что не сможет скрываться слишком долго, знал, что рано или поздно будет арестован — за его голову уже была объявлена награда. Леонард готов был погибнуть, но он не мог допустить, чтобы его дело погибло вместе с ним. Он выбрал трех человек из своего ближайшего окружения и вместе с ними разработал новую тактику борьбы, с учетом всех прежних ошибок. А затем вывел этих людей из своей группы, прекратив с ними всякое общение. После смерти Леонарда именно эти трое продолжили его борьбу. Вот они. — Айкутма указал на следующие портреты. — Будимир Лансдорф, Валентин Волков, Самуил Гутман. Именно эти три человека развили идеи Бердникова и превратили их в целостное учение.
