— А река? — не сдавался Кевин. — Можно сделать плот и перебраться на ту сторону. Или просто уплыть по реке.
— Я думал об этом, — кивнул Гена. — На той стороне тоже болота, без проводника там не пройти. Ниже по течению пост федералов с автоматическими пушками — расстреляют прямо на плоту. Да и плот просто так не сделаешь — если начнем рубить лес, нас сразу услышат. К тому же Лаянна не позволяет мне уходить надолго. Сейчас вот за водой послала. Не вернусь минут через пять, пошлет мальчишек искать меня.
— Как у тебя с ней дела? Много работы?
— Хватает, — вздохнул Гена. — У Лаянны восемь свиней и две коровы. Мало того, что днем пашу как лошадь, так от этой чертовой бабы и ночью покоя нет. — Гена посмотрел на Кевина, затем быстро отвел взгляд. — Аленка убьет меня, если узнает об этом.
Кевин с трудом сдержал улыбку. Что и говорить, Лаянна была женщиной колоритной. Ничуть не уступая по габаритам Гене, она отличалась редкой сварливостью, Кевин не раз слышал, как она ругалась с соседками. Появлению Гены она была искренне рада, считая, что Господь наконец-то услышал ее молитвы и послал ей нового мужа. Сам Гена, понятное дело, ее восторгов не разделял.
Так прошло около месяца, за это время Кевин вполне разобрался в местном укладе жизни. В принципе, варги оказались совсем неплохими людьми — им можно было даже посочувствовать. Тем не менее он знал, что при попытке побега его просто пристрелят. А могут и того хуже — отвести к реке и столкнуть в воду. Кевин еще не видел обитающих там тварей, но уже успел услышать о них массу жутких историй. Поэтому понимал: второй попытки побега у него не будет. А значит, план должен быть безукоризненным.
Увы, время шло, а варианта побега Кевин так и не находил. Подумал было о том, чтобы пройти через минное поле, но Гена посоветовал даже не думать об этом.
— Говорят, там стоят С-50,- сказал он. — Это «умные» мины, их не обманешь. Та же корова пройдет без проблем — мина определит, что это не человек. А если пойдешь ты, то такая мина подпустит тебя на минимальную дистанцию и взорвется.
— А если я сяду на корову? — поинтересовался Кевин.
— Не поможет, — покачал головой Гена. — У этих мин несколько каналов съема информации. В том числе инфракрасный, с определением теплового портрета. Короче, я тебе зуб даю, что там не пройти.
За все время своего нового плена Кевин много раз вспоминал отца Леонида. Надеялся, что тот все же придет к нему во сне и поддержит хотя бы словом. Но надежды оставались тщетными. Кевин все еще пытался верить в Силу, однако его вера постепенно начинала таять. Отец Леонид и его тайны остались где-то далеко, а здесь, на Вероне, у Кевина был совсем другой мир.
Потом начался сезон дождей. Кевин почти безвылазно сидел с Элией в его избушке, слушая звук дождевых капель, и продолжал думать о побеге. Старик мучительно кашлял, Кевин поил его травяными отварами и понимал, что долго Элия не протянет. Так и получилось — однажды утром, проснувшись, Кевин обнаружил его мертвым.
Он не знал, что принесет ему смерть старика. Но все обошлось.
— Дом Элии теперь твой, — сказал Кевину Нолан. — У Амусена две дочери: старшую возьмет в жены Гранон. Младшую можешь взять себе. И не спорь! — повысил голос вождь, когда
Кевин попытался было возразить. — У нас здесь свои законы. Вечером она переберется к тебе. И только попробуй отнестись к ней плохо.
Так Кевина женили. Самым неприятным было то, что Кевин не знал не только своей будущей жены, но и самого Амусена. Он со страхом ждал вечера и даже вздрогнул, когда в дверь тихонько постучали. Тяжело сглотнув, на негнущихся ногах прошел к двери. Осторожно потянул за ручку, ожидая увидеть кого-нибудь вроде Лаянны.
Перед ним стояла худенькая смуглая девушка, еще совсем ребенок. И если Кевина ощутимо трясло, то девушка боялась еще больше.
— Я Тана… — едва слышно прошептала она и опустила взгляд.
— Проходи, — столь же тихо ответил Кевин и отошел в сторону.
Первые дни стали для него самыми сложными, он просто не знал, как вести себя с этой девушкой. Тана тоже его боялась, хотя бы потому, что он был чужаком. Девушке он отдал кровать Элии, сам же снова стал спать на полу за печью.
Но постепенно лед недоверия начал таять. Тану вряд ли можно было назвать красивой, но и дурнушкой она тоже не была. Неприметная, молчаливая, хозяйственная, больше всего она напоминала тихую серую мышку. С ее появлением в дом пришел странный, незнакомый доселе Кевину уют.
Обычно Кевин целый день занимался хозяйством — ходил в лес за лувами, заготавливал дрова. Ставил ловушки на чапиков — пушистых зверьков, напоминавших земных зайцев. Ловушки остались от Элии, как и весь хозяйственный инвентарь. Тана принесла двух маленьких поросят, пришлось сделать для них загородку. Если в первые дни туземка смотрела на Кевина с опаской, то вскоре ее страх прошел. Да и Кевин смотрел на нее со все большим интересом — так сильно она отличалась от тех девушек, которых ему приходилось знать раньше. Примерно две недели спустя, вернувшись домой из леса, Кевин не обнаружил на полу своего соломенного ложа. В ответ на его вопрос Тана указала рукой на кровать:
— Ты не должен спать на полу. Твоя кровать — моя кровать.
Кевин посмотрел девушке в глаза — и не стал спорить.
С этого дня у Кевина началась совсем другая жизнь. Он впервые ощутил себя связанным какими-то обязательствами, и это ему нравилось. У него был дом, было место, где его ждали. Действительно ждали. Однажды Кевин с удивлением понял, что совсем не безразличен этой девушке. Ей было хорошо с ним, как и ему с ней. Раньше он никогда никому не был нужен, даже Санчес ценил его только за то, что Кевин приносил деньги. И вот в его жизни впервые появилась та, которой он действительно был нужен. Невероятное, удивительное чувство — Кевин уже и не знал, печалиться ли ему, что вместо Геммы попал на Верону, или радоваться. Скучал ли он по тому миру? Да. Кевин по-прежнему думал о том, как обрести свободу, но в этих планах теперь непременно присутствовала Тана. Все представлялось ему теперь предельно отчетливо: выбраться отсюда вместе с девушкой, поселиться где-нибудь на Агре. Их ждет тихая спокойная счастливая жизнь. Кевин верил, что все так и будет.
Тана не могла помочь ему с побегом — просто не знала дороги через болото. Более того, когда однажды Кевин признался ей в своих планах, девушка испугалась. Она была счастлива тем, что имела, и не хотела ничего менять. Тем не менее Кевин и не думал отказываться от своих планов. И знал, что убежит при первой же возможности.
За те месяцы, что Кевин и Гена провели в селении, отношение к ним несколько изменилось. Их уже не считали чужаками, однако доверяли еще далеко не во всем. Люди в племени делились на несколько каст: высшей считались воины, низшей — женщины. Чуть выше женщин стояли работники, в основном это были представители других племен, случайно попавшие к варгам. Если воины заботились о своем пропитании и защите селения, то работникам приходилось выполнять и всю общинную работу. Они подправляли дома одиноким старикам и старухам, ремонтировали мостики через ручьи, выносили мусор — в общем, делали все, в чем возникала необходимость. Любой воин мог приказать работнику выполнить какую-то работу, и тот не смел отказаться. Однако при этом никто не заставлял работников трудиться непосредственно на себя — таковы были неписаные правила. Выше работников, но ниже воинов стояли обычные жители. Кевин и Гена входили в касту работников — в селении их было порядка двадцати человек. Тем не менее благодаря своим знаниям они быстро снискали среди жителей селения некоторый авторитет. Особенно Гена — он оказался мастером на все руки, был способен починить любой механизм. За работу ему платили едой, чему Гена был очень рад. К исходу третьего месяца Кевин заметил, что его друг даже слегка поправился. Сам Гена признался однажды Кевину, что ему здесь в общем-то нравится. И если бы не Аленка…
