— Я снова говорила с Небом, — сказала старуха.
— И что же оно поведало тебе?
— Беда, огромная беда грозит всем нам.
У Тариса глаза полезли на лоб. Что может случиться под вечным Небом такого, что всегда спокойная Мать вдруг всполошилась?
— Боги вернулись! — попыталась крикнуть старуха, но получилось у неё лишь злобное шипение.
— Так мы же знаем, что один бессмертный до сих пор живёт под Небом в башне к северу от Терика.
— Да, он изрядно мешает нам, хотя Великое Небо и сдерживает его Силу. Но теперь появился второй.
— Второй? — удивлённо воскликнул Тарис. — Как же он мог пройти сквозь Небо?
— А он и не проходил, — старуха улыбнулась. — Ты присядь, Тарис, — сказала она вконец побледневшему сыну Великой Матери.
Тарис послушно опустился на табурет и стал тупо смотреть на пламя чадящих сальных свечей, освещавших келью.
— Он родился под Небом.
— Как это? Ведь боги, они же бессмертные, они не рождаются и не умирают. Они просто есть, и все.
— В том-то и дело. Это особенный бог. Он дал клятву самому Творцу.
— Врагу нашей Великой Матери? — ужаснулся Тарис.
— Ему самому. Небо не дало мне знать, что произошло. Оно поведало лишь, что некий бессмертный бог пожелал стать человеком. И было так: он родился в нашем мире в теле простого смертного. Конечно, он теперь не обладает той Силой, что и бессмертный, сидящий в башне. Но его Сила в другом.
— Сколько ему лет?
— Он уже прожил под Небом два десятка.
— Так почему же раньше, когда он ещё был младенцем, Небо не дало приказ уничтожить его?
— Ты сомневаешься в мудрости Неба? — Старуха так зыркнула на Тариса, что тот чуть не упал с табурета.
— Нет, Мать, не сомневаюсь!
— То-то же, — усмехнулась она. — Небо давно следило за ним. Ты знаешь, что оно действует через людей, преданных ему. Всё дело в самом человеке, если бы он сам не открыл в себе Дара, то Небо оставило бы его в покое. Его тело состарилось бы, и он, как и все, попал бы на Небо. Повзрослевшим он был бы более ценной добычей.
— Так в чём его сила? — спросил Тарис.
— Он с помощью песни может показывать людям мир за Небом. Вот в чём его Дар. И люди могут усомниться в том, что Небо вечно.
— Этот человек очень опасен.
— Несомненно. Но Небо понадеялось на своих Слуг, дав им понимание случившегося. И певец должен был погибнуть. Так решило Небо.
— И что же?
— В эту историю вмешалось провидение, а быть может, сам Творец, что гораздо страшнее. Певец остался жив, хотя дважды побывал в руках у Слуг Неба.
Тарис замер, жадно ловя каждое слово.
— Более того, певец попытался проникнусь в башню последнего бессмертного. И это ему удалось. Что случилось в башне, Небу неведомо, ибо, как ты знаешь, башня стоит за пределами власти Неба. Но певец вышел оттуда другим. Нет, он не обрёл новую Силу, случилось более страшное. Он понял, кто он есть на самом деле. Он осознал в себе бессмертного.
— И что же он теперь намерен делать? — спросил Тарис.
— Он идёт ко второй башне.
— Зачем?
— Это одному Небу ведомо. Но было мне откровение, что он не должен в неё войти. И воспрепятствовать этому должны Дети Великой Матери.
— Если ты говоришь, что он один из богов, пусть даже и в человеческом обличье, то не лучше ли нам обратиться за помощью к Сыну Неба?
— К Сыну Неба? — прошамкала старуха. — Тарис, ведь восьмой Сын Неба практически уничтожил нас. Помнишь, я не раз рассказывала всем об этом?
— Я помню это, — вздохнул Тарис. — Но времена изменились.
— Но не изменилась суть. Лишь только мы истинные дети Неба, Дети Великой Матери Бездны. Остальные — это ничто. Они думали, что мы хотим власти над миром. Глупцы, — старуха усмехнулась, — мы хотим места на Небе. Но места иного, чем получит даже Сын Неба. Нам даровано знание, которое не было ведомо Ранде, первому Сыну Неба. Чья душа, чьё сердце бьётся в такт помыслам Неба, тот не просто сольётся с Великой Матерью. Нет! Он получит иную жизнь как часть Бездны. В ином мире, в ином времени. И будет могуч, могуч и силён, как боги. Ты знаешь это.
— А ренегаты? — пытался возразить Тарис. — Они пока не слишком сильно зависят от Сына Неба, мы могли бы воспользоваться их Силой.
— Ренегаты — глупцы. Они поливают свои головы из кувшина Силы. Они упиваются своим могуществом, но они всего лишь обычные люди. А мы, мы с тобой, Тарис, знаем больше, и в этом наша Сила. Дети Великой Матери обладают не только силой меча, но и Силой Неба. Разве этого мало? А, Тарис? Мы победим и без них.
— Это рискованно, — попытался возразить Тарис.
— Ты же мой ближайший помощник, — старуха схватила его за плечо, — ты и никто другой будешь иметь право назначить следующую Мать-предстательницу. Разве ты не понимаешь, что нам нельзя пользоваться ни Силой ренегатов, ни Силой Слуг Неба?
— Но почему?
— Провидение, Тарис, провидение. Если Слуги Неба ошиблись дважды, то они могут помешать исполнению планов Неба и ещё раз. Мы все сделаем сами. У меня уже готов план. Жаль, очень жаль, что нас не так много. Ты и ещё четверо пойдёте навстречу певцу. Ты ведь справишься? А, Тарис?
— Думаю, что да. Нам всего лишь надо будет убить певца.
— Да, и тогда он будет во власти Бездны. Как обычный смертный, он попадёт на Небо. Ведь он сейчас практически человек. Вы выходите сегодня же. Возьми, кстати, с собой и Ранама, того мальчишку, что убил при посвящении Олева.
— Хорошо. Теперь и вся Сила Олева перешла к нему.
— Именно так. Хотя Олева мне жаль. Но он уж слишком был стар.
Мать-предстательница вспомнила обряд посвящения и облизнула сухие, сморщенные губы. По обычаю новообращённый должен был слиться с Великой Матерью через неё. Это было прекрасно! Да и сам новообращённый видел и ощущал руками не горбатую сморщенную старуху, а прекрасную Великую Мать Бездну. И она на это время становилась ею, пусть, кроме неё и новообращённого, этого никто не видел. Но все смотревшие знали, ибо уже проходили этот обряд.
— Так вот, за певцом отряд поведёшь ты, Тарис. Я же выведу всех остальных Детей на поверхность, мы оденемся как обычные люди и небольшими группами пойдём ко второй башне. Ведь самое интересное заключается в том, что путь к ней не так далёк. Даже пешими мы одолеем его за несколько дней. Ты же иди навстречу певцу и не думай, что за тобой все Дети Великой Матери. Мы лишь последнее препятствие. Ты должен победить.
— Да, Мать. Но как я узнаю этого певца?
— В нём Сила, противоположная нашей. Подойди ближе.
Тарис сделал несколько нерешительных шагов и остановился в локте от Матери-предстательницы.
