— Кто здесь? — крикнула Мать-предстательница.
— Здесь, здесь! — подражая эху, ответил мелодичный женский голос.
— Не прячьтесь!
— Прячьтесь, прячьтесь. — На этот раз эху подражал детский голосок.
Неожиданно за спиной Матери-предстательницы раздался душераздирающий крик. Но, обернувшись, старуха успела лишь заметить, как что-то очень огромное и лохматое схватило одного из Детей и словно тряпичную куклу разорвало пополам. Едва другие Дети кинулись на чудовище с обнажёнными мечами, как это нечто с огромной быстротой взобралось на дерево и исчезло в густой кроне.
Первой мыслью Матери-предстательницы было поскорее уйти из леса, но она тут же подавила её. Неужели Дети Матери Бездны испугались какой-то волосатой твари?
— Держаться как можно ближе друг к другу! Не расходиться! — скомандовала старуха.
— Расходиться, расходиться, — вновь передразнил Мать-предстательницу голос. На этот раз это был мужской бас.
— Бежать, бежать, — ответил ему откуда-то сверху детский голосок.
Но тут же все странные звуки стихли. Отряд Детей Великой Матери на мгновение остановился, оглушённый абсолютной тишиной. Даже птицы перестали петь.
— Не останавливаться, мы едем дальше, — крикнула Мать-предстательница.
— Бежать, бежать, — снова раздался откуда-то сверху голос ребёнка.
— Вперёд! Нас не испугаешь какими-то лесными тварями, — начала подбадривать Детей старуха.
И едва она произнесла это, как лес наполнился таким количеством одновременно звучащих голосов и звуков, что захотелось заткнуть чем-нибудь уши. И тут же со всех сторон на отряд набросились чудовища. Они спускались вниз по стволам деревьев, выбегали и вылетали из чащи и даже лезли из-под земли. Крылья, копыта, лапы, хвосты, рога — все смешалось, превратившись в огромное немыслимое существо. Дети Великой Матери сгрудились вокруг старухи и стали яростно защищаться. Мать-предстательница даже почувствовала, как кто-то из Детей пытается применить Силу. Но всё было тщетно. Тварей было во много раз больше, чем Детей. И на месте убитого чудовища появлялось сразу несколько новых.
Старуха с ужасом смотрела, как один за другим падают её Дети, брызжет кровь и летят в разные стороны оторванные конечности. Возле неё оставалось трое Детей, затем двое. И когда упал последний защитник, старуха закричала от страха, но её крик тут же захлебнулся в крови.
ГЛАВА XX
Тильво шёл по лесу в сопровождении двух духов. Один из них был в облике мужчины огромного роста с оленьей головой на плечах, а другой был похож на человека лишь отдалённо. Этот дух тоже был очень высокого роста, с ног до головы его тело покрывала густая бурая шерсть. Вместо двух верхних конечностей у него росло целых четыре. Конечности оканчивались шестипалыми ладонями.
— Скоро ещё? — спросил Тильво.
— Сейчас, бессмертный, — отозвался заросший шерстью дух. — Они даже углубиться в лес как следует не успели.
— Вы точно уверены, что никто не спасся?
— Точно, — отозвался дух с оленьей головой.
Несмотря на мощное телосложение, у духа был тонкий детский голосок.
— Мы их чувствуем, — продолжил он. — Это уже не люди. На вид так, обычные смертные. А в душе пустота.
— Точно, — отозвался мохнатый дух. — Все. Пришли.
Перед глазами Тильво предстала страшная картина, и он в который раз похвалил себя за то, что не взял с собой Лайлу, которая рвалась посмотреть на мёртвых врагов. Впрочем, и привыкшим к довольно примитивной и грубой жизни горцам тоже не стоило смотреть на это.
Небольшой участок леса был полностью залит кровью. Ноги, руки и головы валялись вперемешку так, что было не разобрать, какая конечность кому принадлежит. Из разорванных туловищ торчали наружу кишки. Тильво сделал шаг и на что-то наступил. Это оказался глаз с прилипшим к нему куском окровавленной кожи. У певца закружилась голова, и он почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Он взялся рукой за ствол дерева и начал глубоко дышать.
— А можно было их просто убить? — спросил Тильво, когда ему стало немного лучше.
— Эти — порождения Неба, которые лишили духов их домов. Мы бы совсем погибли, если бы однажды кто-то из нас не наткнулся на эту долину и башню. Сегодня духи были отомщены. И их ярость была сильна.
— Но всё-таки. — Тильво поморщился и сплюнул подступившую к горлу желчь.
— Мы сделали это как могли, — ответил лохматый дух.
— Лучше бы вы пришли на помощь защитникам крепости.
— Мы не могли. — Тильво показалось, что лохматый дух огорчился. — Сотни лет мы бок о бок жили с людьми, помнящими наших прежних бессмертных хозяев. И мы были рады прийти к ним на помощь. Но Небо за последнее время стало слишком сильным. Нам нельзя далеко отходить от башни. Иначе мы тут же истаем.
— Но мы же отомстили за смертных? — спросил дух с оленьей головой.
— Думаю, что тем, кто попал на Небо, уже все равно, — вздохнул Тильво. — Остаётся надеяться на то, что они пробудут там не очень долго.
Тильво вдруг вспомнил последний разговор с Рандисом и их какое-то неправильное, скомканное прощание. Он назвал его другом. Но был ли ему на самом деле другом недавний враг, который на его глазах убил двух людей, которые были ни в чём не виноваты? Самому себе было в этом трудно признаться. Если бы об этом его спросила Лайла, то он, наверное, сказал бы «да», потому что врать девушке было бесполезно.
Но самое поразительное заключалось не в том, что враг, желавший его смерти, сделался другом. Нет. Просто Рандис очень сильно напоминал ему Мастера Бездны. Того, кем Тильво был до того, как принял путь людей. Да, теперь в это сложно поверить. И никто из знающих ныне Тильво не мог бы даже себе вообразить, что он с холодным равнодушием отправлял на смерть целые армии, пусть и ради победы света в Великой Игре бессмертных. А что будет с ним дальше? В следующей жизни он может стать кем угодно. Ведь на это будет влиять и то, в какой семье он снова родится, и множество других причин. Одно Тильво знал точно: он не застынет в едином неизменном миропонимании, в котором пребывал, будучи бессмертным. Он будет меняться. И это одновременно пугало и манило его вперёд.
— О чём думаешь, бессмертный? — спросил лохматый дух.
— Тебе не понять, сотворённый, — ответил Тильво. — Надеюсь, вы уберёте все это?
— Уберём, — ответил дух с оленьей головой.
— Вот что, — начал Тильво. — Пусть кто-нибудь из вас выведет из леса людей. Только про ведите их так, чтобы они не увидели этой кучи мяса. Затем возвращайтесь обратно к озеру. Я буду всех вас ждать.
— Хорошо, мы будем рады говорить с тобой и с хозяйкой.
«Вот ещё одна загадка», — подумал певец. Если в нём духи, даже несмотря на то, что он был в человеческой плоти, сразу же признали бессмертного, то Лайлу по неясной для Тильво причине они называли хозяйкой. Когда Тильво спросил у Лайлы, что это значит, девушка лишь улыбнулась. Сами же духи толком не могли объяснить, что они вкладывают в слово «хозяйка». Хозяйка — и все тут. Хотя в душу Тильво закралось подозрение, что духи намеренно что-то умалчивали. И это было вдвойне странно. Потому что у духов, сотворённых бессмертными, не должно быть от него никаких секретов. Впрочем, Тильво не был одним из создателей этого мира, и, возможно, причина была именно в этом.
