Но нет смысла терять зря время. Поразмыслить я успею и в дороге. А сейчас мне надо снова вернуться на вокзал.
Я стоял возле междугородного телефонного аппарата и слушал раздающиеся в трубке гудки. Номер не отвечал. Это значило, как один из вариантов, что Ольги нет дома. Или… Кхм… Опять эта тетка! Она уже два раза звонила.
– Мужчина, разрешите!
И, не дожидаясь моего ответа, она начала медленно, но верно оттеснять меня от телефона. Я раздраженно вернул трубку на место и отошел.
«Да чтоб ты сдох…» Это относилось прежде всего к телефону. Собственно, я ничего такого не желал и подумал это просто так, не от хорошего настроения. Вот только мое колечко отреагировало по-своему. Я ощутил приступ боли и отвратительную вязкую слабость и смущенно втянул голову в плечи, уже догадываясь, что сейчас произойдет, а позади раздался возмущенный вопль надоедливой любительницы долгих телефонных переговоров:
– Так он же не работает!
Я безразлично хмыкнул и вышел на улицу как раз вовремя, чтобы услышать хриплый голос, объявляющий, что пассажирский поезд номер такой-то отправляется через пять минут от платформы номер такой-то. Придется поторопиться, потому что это именно мой поезд, который довезет меня до Екатеринбурга. А уж потом мне придется добираться на электричке или автобусе. Или на каком-нибудь частнике, благо денежки пока еще позволяли.
Предыдущую ночь я провел на вокзале, сидя на жестком сиденье и ожидая своего часа. Спать совершенно не хотелось, а от скуки я избавлялся тем, что раз за разом прогонял в мозгу план своих дальнейших действий. И мечтал о том, что смогу когда-нибудь расквитаться с проклятущим обманщиком Шимусенко, столь ловко меня кинувшим. Хотя при этом я прекрасно понимал, что бороться в одиночку против Братства совершенно бесперспективно.
И так всю ночь.
Конечно, я был уверен, что мог бы провести эту ночь в кровати, хотя и в пропахшей краской квартире. Не думаю, чтобы моя ненаглядная теща отказала в ночлеге муженьку своей единственной дочурки. Но возвращаться назад и потом долго-долго объясняться перед своими родственниками, винясь в том, что потерял где-то их дочь, мне как-то не хотелось. Лучше уж проторчать ночку здесь.
Дважды ко мне подходили местные блюстители порядка. Спрашивали документы. Видимо, своим бомжеватым видом я наводил их на определенные ассоциации. Оба раза я, внутренне сжимаясь, но сохраняя уверенное выражение лица, доставал паспорт, отобранный у того московского типа, и спокойно предъявлял его, будто свой собственный. И менты отступали, так и не найдя, к чему бы придраться.
Конечно, они могли заметить, как меня буквально подбрасывает на лавке, и наверняка удивлялись зверско-измученному выражению моего лица, но вряд ли кто-нибудь из них мог догадаться, что это означало.
Погрузившись в поезд, я тоскливо уставился в окно. Снова сидеть и ждать. И терзать себя мыслями… Может быть, надо было наплевать на все правила и взять билет на самолет? Хотя слишком поздно. Ведь мы уже едем.
Почему же Ольга не отвечала? Ведь я звонил ей раз двадцать.
На этот раз моим попутчиком оказался жизнерадостный краснощекий толстяк, который был говорлив настолько, насколько прежний мой сосед был неразговорчив. То есть тарахтел он без умолку. Его даже не останавливало полнейшее отсутствие интереса с моей стороны. Он мог беседовать абсолютно на любую тему и имел свое мнение обо всем. И при этом искренне желал этим своим мнением поделиться.
Я слушал его, машинально поддакивая и вставляя какой-нибудь ничего не значащий вопрос, когда он начинал было выдыхаться. Его трескотня действовала на нервы, но помогала хотя бы ненадолго отвлечься от снедавших меня тяжелых дум. Чем изводить себя тревогой по поводу неожиданного молчания Ольги, лучше уж слушать эти научно-фантастические бредни о нелегком, но увлекательном приключении, которое этот словоохотливый тип предпринял в этом году, потратив отпуск на то, чтобы спуститься на байдарках вниз по течению Оби. Почему фантастическом? Да потому, что я не мог представить себе ни одной байдарки, которая смогла бы выдержать этого жиртреста.
За окном проплывали станции и полустаночки, леса и поля. Бесконечное повествование все длилось и длилось. Кажется, я уже начинал дремать – сказывалась бессонная ночь…
Кольцо мягко ткнулось мне в руку, напоминая о себе слабой пульсацией. Я резко поднял голову и настороженно огляделся.
Кажется, мы остановились на какой-то небольшой станции. В окно я видел невысокое здание местного вокзала, явно нуждающееся в ремонте. На платформе торчали несколько человек, уныло поглядывая по сторонам. Казалось бы, ничего опасного, но… Почему же кольцо подало сигнал?
А в том, что моей жизни что-то угрожало, я не сомневался ни на секунду. В этом своему колечку я уже привык доверять окончательно и бесповоротно. Вот только откуда может прийти эта неведомая опасность?
– …а Леха ему и говорит: «Какого черта ты ей в пасть пальцы сунул?» – Толстяк продолжал изливать на меня историю своих невероятных приключений.
Я покосился на дверь, высунул голову в открытое окно, осмотрел почти пустую платформу. Вроде бы все нормально.
Сосредоточившись на своих ощущениях, я попытался мысленно обратиться к колечку. Нет ответа. Будто бы все вымерло. Тихо. Спокойно.
Может быть, показалось? Или все уже закончилось, и опасность миновала?
Подождав несколько минут, я расслабился и откинулся назад, предоставляя бесконечному потоку изрыгаемых соседом слов омывать мой окончательно затуманившийся разум.
Поезд тронулся. Посыпанная гравием платформа осталась позади.
Вах… Как спать хочется… Я расслабился и прикрыл глаза.
Возможно, даже задремал.
Дверь в мое купе открылась. Я продолжал незаметно дремать, даже не подумав открыть глаза. Подумаешь, толстячок решил прогуляться. Что в этом зазорного?
Я был уверен в том, что это был именно он, потому что больше не слышал того надоедливого жужжания, льющегося мне в уши. Только тяжелое прерывистое сопение.
Потом этот толстый болтун решил постучать чем-то металлическим о стенку прямо над моим ухом. Я досадливо поморщился. Сплю я. Сплю! Ну что тебе надо? Будто бы мне интересны твои речные авантюры.
Стук повторился. Потом кто-то просто толкнул меня в плечо.
– Блин! Какого черта… тебе…
Я так и не закончил фразу. И вовсе не потому, что мне стало стыдно или я вдруг возжелал выслушать продолжение той истории со щукой и пальцем неведомого мне человека. Я просто увидел направленный прямо мне в лоб тяжелый пистолет.
Кольцо молчало, не подавая и признаков жизни.
Я поднял глаза и уперся взглядом прямо в усмехающуюся физиономию Федора Рогожкина, из-за плеча которого выглядывал его немногословный дружок, знакомый мне еще по тому веселенькому путешествию на «волге» из моего родного захолустья в Екатеринбург. А в дверях поигрывала связкой ключей угрюмая женщина в мешковатом одеянии.
