– Да ничего…
– Врешь! – Ольга вдруг как-то обмякла и примостилась на подлокотнике кресла, в котором я сидел уже половину вечера, слепо уставившись в телевизор. – Тоша, у тебя проблемы? Скажи мне. Пожалуйста.
Несколько долгих мгновений, глядя в ее лучащиеся искренним сочувствием глаза, я лихорадочно решал: сказать или нет? Нет резона обманывать свою собственную жену. Тем более в таком серьезном деле. Но с другой стороны… Разве она мне поверит? Подумает еще, что Антон Васильевич Зуев спятил.
Я открыл рот… и закрыл его снова.
– Все нормально, Оля. Все хорошо.
– Нормально? Ты уже третий день сам не свой. Ворочаешься по ночам, бормочешь во сне, днем слоняешься как в воду опущенный. Нет, Тоша. Нормально, по-твоему, бродить по ночам из комнаты в комнату? Нормально час за часом смотреть в телевизор, не замечая ничего вокруг? Ты непрестанно теребишь левую руку. Что у тебя с запястьем?
Ольга схватила меня за руку и повернула к падающему от лампы желтоватому свету.
– Ну-ка покажи.
Прохладные нежные пальчики размотали бинт и прошлись по расцарапанной покрасневшей коже, прощупали утолщение на запястье, кажется, даже проверили пульс.
– Что это?
Я вздохнул. Поморщился. Поднял на нее глаза:
– Оля, выслушай меня. Выслушай и постарайся поверить.
И я рассказал ей все. Все, что знал и о чем только догадывался. Ольга слушала, не перебивая, и только время от времени скептически поджимала губы. Я выдохся через пятнадцать минут и замолк. Ольга тоже не спешила ставить диагноз и молчала, но по глазам я видел, что она мне не поверила.
Да и кто, будучи в здравом уме, поверит в этот бред?
Я молчал, с иронической улыбкой смотря на свою жену. И Ольга, не выдержав, отвела взгляд.
– Значит, ты говоришь, что та штука теперь у тебя под кожей? Так? И попала она туда ночью, когда ты спал, забыв снять браслет?
– Это легко доказать, – бросил я. – Достаточно всего лишь сходить в больницу и сделать еще один снимок.
Ольга негромко фыркнула, но от комментариев воздержалась.
– Значит, ты утверждаешь, что браслет приносит тебе удачу?.. Тоша, а может быть, мы действительно сходим к доктору, только…
Она на несколько секунд замялась, но я, криво улыбнувшись, продолжил фразу за нее:
– …только к тому доктору, который ведает такими же сдвинутыми парнями, как я?
Ольга смущенно улыбнулась. Я равнодушно поднялся с кресла и вытащил из шкафа потрепанную колоду карт.
– Хочешь увидеть небольшой фокус? – Я бросил карты на стол: – Назови карту.
Ольга поморщилась:
– Да какая разница?.. Ну, пусть будет бубновая дама.
Отвернувшись, я ощутил слабый укус боли, кольнувший мое запястье, и, не глядя, выудил из середины колоды карту. Бросил на стол и только потом повернулся. Бубновая дама.
– Назови еще одну.
Кажется, Ольга заинтересовалась. По крайней мере, на ее губах уже не блуждала эта улыбка типа «все-что-угодно-милый-но-ты-не-прав».
– Семерка пик.
Отвернувшись, я закрыл глаза и нащупал колоду. Слабое эхо боли в руке и прошедшая по моему телу волна слабости. А на стол рядом с бубновой дамой легла пиковая семерка.
Глядя на свою жену, я усмехнулся:
– Хоть семерку пик, хоть червового туза… Может быть, ты хочешь сыграть со мной в карты?
Я уже знал, что будет, если Ольга согласится играть. Я выиграю. И потом снова выиграю. И снова. Эту свою новообретенную способность я узнал, когда вчера после обеда зашел Иванович, заставший меня в самом скверном расположении духа. Мы с ним раздавили по бутылочке пивка и перекинулись в картишки. Я даже не отдавал себе отчета в том, что делаю. И только левое запястье постоянно радовало меня уколами режущей боли.
Семен Иванович ушел, качая головой и шутливо пригрозив арестовать меня за шулерство – мы сыграли не менее двадцати партий, но Иванович не выиграл ни разу. Ни разу! А ведь раньше я в этой области особым корифеем не являлся. Когда за старым блюстителем порядка закрылась дверь, я вернулся к картам и…
Я мог делать с ними что угодно. Я мог узнать карты соперника еще до того, как он взял их в руки. Я мог перемешать карты так, чтобы они выстроились по масти. Я мог… Я мог все. Единственное, что мне не удалось, – вытащить из колоды еще одного туза, но это только потому, что все четыре уже были у меня в руках – в тот раз браслет просто не отозвался на мои пожелания.
Почти два часа ушло у меня на то, чтобы понять пределы своих возможностей. Я отложил карты, только когда охватившую левое запястье боль стало невозможно терпеть, а поднявшаяся откуда-то из желудка тошнотворная слабость угрожала захлестнуть меня с головой.
Я мог стать самым удачливым игроком в карты во всем мире. Пора было перебираться куда-нибудь ближе к Лас-Вегасу.
– Ну и что? Ты всего лишь продемонстрировал мне ловкость рук. – Ольга все еще не желала принять реальность такой, какая она есть.
Или все же это я свихнулся, а она права? Только теперь, излагая своей любимой все свои догадки, я понял, насколько безумна моя теория. Ну как может какая-то железка влиять на раздачу карт? Но я не собирался сдаваться.
– Монетка есть?
Монета нашлась. Металлический кругляш достоинством в пять рублей. Я протянул его Ольге:
– Подбрось. Пусть она упадет на стол.
Этот фокус я узнал только сегодня. Оля взяла пятирублевку и с задумчивым видом выронила на стол. Металл блеснул в лучах солнца.
– Ребро, – небрежно бросил я, даже не смотря на монетку. И вздрогнул, ощутив прошедшую сквозь меня волну вяжущей слабости.
Зазвенев, пятерка покатилась по столу и упала на пол, исчезнув где-то под креслом. Я наклонился. Монета стояла на ребре, прислонившись к ножке стола.
– Смотри. Можешь попробовать снова.
Ольга все еще сомневалась, но теперь я разглядел в ее взгляде нечто новое. Удивление, потрясение, недоумение и… пожалуй, страх.
Монета вновь звякнула о стол и замерла, слабо покачиваясь. Ребро.
– Антон… Что же это такое, Антон?
«Просто непозволительно упускать такой шанс, если уж он подвернулся». С такими мыслями я вышел из дома в это солнечное утро, намереваясь немного разжиться деньгами. Я был готов играть с кем угодно и во что угодно, собираясь на деле испытать свою удачу.
Позади остался долгий разговор с Ольгой. Мы спорили почти до полуночи. И в конце концов мне все же удалось убедить жену в своей правоте. Я продемонстрировал множество трюков, начиная с карточных фокусов и заканчивая сброшенным с балкона куриным яйцом, которое не разбилось только потому, что я этого не желал.
