Пока Форд распутывал веревки, Кардинал вновь обратился ко мне.
— Если желаете, она ваша, мистер Райми. Позвольте мне спокойно дожить. Перенимайте мой опыт. Научитесь ходить, прежде чем переходить на бег. И она будет вашей.
— Она много знает? — спросил я.
— Ровно ничего. Они никак не могли подслушать наш разговор. А я ей ничего не открывал.
— Капак? — К нам подошла Ама. Встретив мой взгляд, замялась — ничего иного я и не ожидал. — Капак? Что стряслось? Почему ты такой… Что случилось, Капак? Что он с тобой сделал?
Я увидел ее прекрасное лицо, ее восхитительное тело. Перевел взгляд на безобразную физиономию Кардинала. Наконец, заглянул в собственную душу и узрел нечто, еще более уродливое, зверообразное.
— Ама, — выдохнул я. Каждое слово причиняло мне боль. — Прости меня. Если… — Тут меня осенило. — Сделайте ее заново, — завопил я. — Вы это можете. Верните ее, только на сей раз пусть будет, как и я, вечной.
— Капак? В чем дело? — недоумевала Ама.
Кардинал покачал головой:
— Во-первых, я отказываюсь. Еще одно могущественное существо — это опасно. Один человек может продержаться хоть до скончания вечности, сосредоточившись на своем деле. Но двое? А если она с вами рассорится? Нет, на такой риск я не пойду. Кроме того, это невозможно. Я могу создать другую — но это будет уже не Ама. — Кардинал встал и, совсем как слепцы, ласково стиснул мои плечи. — Вы только зря себя мучаете, — проговорил он. — Моя смерть в данный момент вам ничего не даст. Страдания Амы и Кончиты — тоже. Время на вашей стороне, мистер Райми. Не транжирьте его зря.
Уронив голову на грудь, я мысленно заглянул на самое дно своей души и понял, что делать. Почувствовав на щеках что-то мокрое, я прикоснулся к лицу рукой — и обнаружил, что плачу. Я перевел взгляд на Аму. Она стояла поодаль, не понимая, во что ввязалась.
Она может стать моей. Мы проведем вместе много упоительных ночей и чудесных дней. Мы узнаем друг друга поближе. Удивительные открытия. Богатые возможности.
Нет. О покое и думать нечего. Если у меня и есть будущее, то оно холодно как лед. Вот единственное, что я знал наверняка. У человека, задуманного Кардиналом — у человека, которым я стал, — нет в сердце места для тепла. Больше нет.
— Зачем ты сюда явилась? — спросил я Аму.
— По телефону ты говорил очень странно, — произнесла она, не приближаясь ко мне. В ее взгляде сквозила неуверенность. Она сомневалась, что я — тот самый Капак, которого она помнит. — Я решила выяснить, что происходит. Думала, Кардинал может-знать, куда ты делся, куда едешь.
— Ты хотела меня разыскать?
— Да.
— Зачем?
— А затем, что я тебя люблю, идиот, — заявила она, глупо улыбаясь.
— Даже после того, что я тебе рассказал? О том, что я сделал?
Ама вытянулась в струнку.
— Я уверена: у тебя не было другого выбора. Я верю в тебя, Капак. Что бы ты ни сделал, я знаю точно: это было необходимо.
Отвернувшись от Амы, я снова встретился взглядом с Кардиналом.
— Она примет меня таким, какой я есть, что бы я ни натворил? — уточнил я. Кардинал утвердительно кивнул. — Как бы низко я ни скатился, она не бросит меня, не перестанет любить. Ради меня она пойдет на убийство, верно? Если я ее попрошу или если она сочтет нужным, она перережет ради меня хоть целый сиротский приют.
— Она — твоя женщина, — подтвердил Кардинал.
Я медленно, почти незаметно покачал головой.
— Нет, — возразил я. — Она — ваша. Вы дали ее мне, но она — не моя. Обо мне можно много чего сказать, но я не рабовладелец. Пока еще нет.
Она мне ни к чему, — произнес я, хотя внутри у меня все разрывалось. — Я ее люблю. Я в ней нуждаюсь. Но она мне ни к чему. Я не хочу, чтобы она видела, во что я превратился. Не хочу, чтобы она сопровождала меня и смотрела, как я меняюсь. Не хочу, чтобы ее душа сроднилась с моей. Я согласен на свою дерьмовую роль в жизни — но чтобы такая же досталась Аме? Нет. Если я буду проклят, то в одиночку.
Проваливайте, — сказал я Кардиналу. — Сейчас же!
Он мрачно кивнул.
— Мы с вами очень похожи, мистер Райми, — произнес он еле слышно. — Будь я на вашем месте, я, наверное, принял бы такое же решение. Оно вам дорого обойдется — вы даже себе не представляете, как дорого. За этот безрадостный успех платят собственной кровью. Я наслаждался им всего несколько десятков лет — и уже измотался, выдохся, чуть с ума не сошел. Не знаю, выдюжите ли вы целую вечность такой жизни среди зверств и грязи. Однако позвольте пожелать вам удачи.
Подойдя к краю крыши, он замер, чтобы напоследок посмотреть на город. Пока он мялся на карнизе, люк, ведущий на лестницу, распахнулся и на крышу выскочила темная фигура.
Паукар Вами.
— Стоять! — гаркнул он, наводя на Кардинала револьвер. Великий киллер впервые выглядел испуганным и растерянным. Узнав, что не является человеком, он наконец понял ценность человечности. Обнаружил, что он — вовсе не повелитель, а чужая марионетка, жертва. Было совершенно ясно, что эта новость напугала его до полусмерти. — Еще шаг и стреляю.
Тассо, выругавшись, тоже выхватил револьвер.
— Форд! — взревел Кардинал, повелительно взмахнув рукой. Убери. — Тассо помедлил. — Сейчас же, Форд. — Тассо неохотно повиновался. — Он знает? — спросил Кардинал у меня.
— Когда я пошел сюда, он прицепил мне «жучок», — пояснил я. — Он все время подслушивал.
Кардинал захохотал. Вами сощурил глаза.
— Если ты попробуешь прыгнуть, я…
— Что ты сделаешь? — ядовито поинтересовался Кардинал. — Застрелишь меня? Убьешь? — Он саркастически выгнул бровь. Вами с ненавистью уставился на Кардинала, а затем опустил револьвер. — Толку никакого, верно? — пробурчал Кардинал. Вами весь затрясся. От гнева? От страха? — Ты здесь бессилен, Паукар Вами, — заявил Кардинал. — Я создал тебя для того, чтобы обрывать жизни, а не спасать их.
— Если ты прыгнешь, а я выживу, я еще несколько жизней оборву, — пригрозил Вами, свирепо глядя на меня.
— Звучит зловеще, мистер Райми, — заметил Кардинал с улыбкой. Паукар Вами его больше не интересовал. — Не хотел бы я быть на вашем месте, если мои расчеты окажутся неверными. — Улыбка погасла. — Если я все-таки ошибся насчет других, — проговорил он тихо, — и они останутся жить, вы позаботитесь о моей Кончите? Удержите ее в городе, если сможете, передайте, что я ее любил, искренне любил, в меру своих способностей. Несмотря на все, я любил ее до самого конца.
— Вы же знаете, что я это сделаю, — ответил я.
Кардинал мрачно кивнул. Ноги у него задрожали, но челюсть гордо выпятилась.
— В таком случае, — заявил он, — осталось только одно. Прощай, Форд Тассо. — Тассо глядел на него, скосив голову, со странным выражением на лице. — Прощай и ты, Паукар Вами, — расхохотался Кардинал — а Вами с негодованием плюнул в его сторону. — Прощайте, мисс Ситува. — Игнорируя его, Ама шагнула ко мне, протягивая вперед руки, приоткрывая рот, чтобы вновь окликнуть меня по имени. — Долгих лет жизни, Капак Райми! — вскричал Кардинал, заглушая ее слова. — Прощай!
