— Несколько лет назад, — пояснил он, — я перелистывал биржевые сводки и вдруг испустил из себя столько газов, сколько в моем теле отродясь не бывало. Это было ужасно. Я решился перевести дух только после того, как открыл окно. Прямо-таки…
Короче: пока я стоял у окна и никак не мог надышаться свежим воздухом и ждал, пока комната проветрится, мне в голову пришла одна идея. Очень даже дурацкая — но я сколотил далеко не один капитал, ставя на темную лошадку. Вот и в этот раз решил рискнуть.
Вернулся к столу, выяснил, название какой компании попалось мне на глаза в тот самый момент, и скупил все ее акции, какие смог. Это была маленькая фирма, не очень удачливая, бесперспективная. Она…
— Извините, — взмолился я, — но мы, может быть, выйдем? Еще минуту, и я задохнусь.
— Конечно, мистер Райми. Как нелюбезно с моей стороны.
Он вышел первым. В зале ожидания он тихо, чтобы не слышали другие бродяги, продолжил:
— Но вот, мистер Райми, в эту фирму взяли на работу молодого парнишку, только что окончившего колледж. Оказался настоящим гением, с миллионом придумок в запасе. Направил фирму по совершенно другому пути. Не помню уж, в какой отрасли они работали, но вскоре они заняли в ней господствующее положение и заработали больше денег, чем даже я мог бы мечтать.
— Не верю, — упрямо замотал я головой.
— И все же…
— Дайте-ка я сам угадаю. Вы взяли это за практику. В биржевой игре стали слушаться советов своей прямой кишки. И не прогадали. Всякий раз, когда, просматривая список, вы испускали легкие газы, вы вкладывали маленькую сумму. Чем громче выхлоп, тем крупнее инвестиция. Оглушительный звук — и вы идете ва-банк. Потом вы утомились работать своей задницей и решили проверить, годятся ли чужие. Оказалось, что да. Стали подбирать людей с хроническим метеоризмом и заставили трудиться. С тех пор вы их и доите. Верно?
Кардинал аж зажмурился от удовольствия.
— Какой дар слова! — похвалил он меня. — Мистер Райми, вы никогда не думали зарабатывать на жизнь поэтическим творчеством?
— Не верю, — повторил я. — Вы меня разыгрываете. Вы все это подстроили, чтобы меня провести.
— Вы же сами завели этот разговор, — напомнил он.
— Но… не понимаю… это же невероятно. И что, способ действительно работает?
Кардинал философски пожал плечами.
— Не всегда. Стопроцентного кпд на свете не бывает. Но я царю на бирже уже несколько лет. Я всех затмил. Спросите любого.
— А они сами знают, что делают? — Я указал на фигуры, притулившиеся на скамьях.
— Нет. Знают только наблюдатели. А тем платят хорошие деньги, чтобы держали язык за зубами. — Хлопнув меня по спине, он направился назад к лифту. — Вот и вся история о газах и бирже. Понравилось, мистер Райми? Оправдались ли ваши надежды?
— Да вы просто безумец, — рассмеялся я шутя, но шутя лишь отчасти.
— В безумном мире, — парировал он, — это самый лучший комплимент, верно?
* * *
— Как жизнь? — спросил он. Мы вернулись в его кабинет. За время нашего отсутствия тарелки и поднос, а также стол с теневыми марионетками убрали. На столе у него лежало несколько бумажек. Пробежав их глазами, он иронично фыркнул. — Мисс Арне говорит, что вы прирожденный страховой агент, — сообщил он. — Уже считаетесь одним из лучших в нашей фирме. С ее слов, ровно через год вы выйдете в начальство. Придется ей прежде времени уйти на пенсию.
Я улыбнулся:
— Приятно слышать, но все это, наверно, пустая болтовня. Я работаю. Продаю сколько-то полисов. Но мне это не по душе. Как учеба нормально, но хотелось бы чего-то большего…
— Да, мистер Райми? «Что-то большее» — это что?
— Я надеялся от вас это узнать, — заявил я.
— Со временем, мистер Райми. — Он был гибридом устрицы с эксгибиционистом: то и дело на миг раскрывал перед тобой свой внутренний мир, но как только вы пытались схватить вожделенную жемчужину, захлопывал раковину, отрубая тебе пальцы.
— Прежде чем я вздумаю перевести вас в другое место, вам надо еще кое-каким фокусам научиться, — продолжал он. — Учитесь вы быстро. Мистер Тассо рассказывал, как вы разобрались с нашим еврейским другом. Впечатляет. Жестоко и беспощадно. Вы нащупали его слабое место и не постеснялись на него нажать. Мне это нравится, мистер Райми. Вы обнаружили чувство стиля, блеск, умение и решимость работать головой. Мало кто пошел бы таким рискованным путем. Большинство выбило бы из него подпись кулаками.
— Наверно, я хорошо справился, — задрал я нос. — Лучше, чем с Джонни Грейсом.
— A-а, мистер Грейс, — отмахнулся Кардинал. — Тут вашей вины нет.
— Вы об этом слышали?
— Я обо всем слышу, мистер Райми.
— И не сердитесь?
— Всякое бывает. Паукар Вами переходил дорожку людям и посильнее вас. Ни один из них не вышел из схватки победителем. Я предпочел бы, чтобы Джонни Грейс остался жив, но с Паукаром Вами из-за него собачиться не желаю.
— По-моему, тема Паукара Вами здесь табу, — рассмеялся я.
Кардинал мрачно кивнул.
— Паукар Вами обычно пробуждает в людях суеверия, — заявил он. — Даже в тех, кто не боится проходить под лестницами, рассыпать соль и наступать на трещины в асфальте. Но стоит им повстречаться с Паукаром Вами и… Им кажется, что упоминать его имя — дурной знак. Поверье такое: он якобы услышит и придет их искать. А эта перспектива ничуть не устраивает тех, кто с ним сталкивался.
— Он действительно так опасен? — спросил я уже всерьез.
— Да, — отозвался Кардинал. И после паузы спросил: — И много вы о нем знаете?
— Немного. Он киллер. В городе действует лет тридцать — сорок. Но выглядит гораздо моложе — просто не верится, что у него такой стаж. Думаю, он когда-то работал на вас. Может, и сейчас работает.
Кардинал улыбнулся:
— Далеко не всякий узнает о нем так много. — Он уставился на свои руки, на дергающийся кривой мизинец. — Паукар Вами был моим величайшим… творением. — Чувствовалось, что это слово Кардинал употребил не зря. — Я его открыл. Помог ему раскрыться. Направил на путь истинный. Он — самый эффективный в истории человечества убойный механизм. Знаю-знаю: звучит дико. Но это правда. Он — сама смерть, убийца, действующий просто и бездумно.
В семидесятых и восьмидесятых я устранял его руками надоедливых противников. Тех, кто стоял у меня на пути, кто был сильнее меня, тех, кого охраняли слишком хорошо для обычных методов. На них я и насылал Вами. Стоит ему стронуться с места — и его уже не остановишь. Стены, телохранители, укрепления, танки — ничто не в силах его сдержать. За пару лет он убрал шестнадцать человек из числа самых могущественных людей города. Убивал их в постели, в особняках, на днях рождения их детей. Неудержимый Вами. — Кардинал восторженно запрокинул голову.
