— Ищите, тут должна быть аварийная лестница, — категорично заявил полковник, несколько раз простучав все кнопки пульта управления возле одной из лифтовых шахт.
Дверей в зале было много, и в ход опять пошла пластиковая взрывчатка. Наконец, после очередной вспышки, за выбитым прямоугольником дверного проема показалась закручивающаяся вверх, в абсолютный мрак, узкая лестница с гулкими металлическими ступенями.
Один из членов экипажа «Виктории» заглянул во мрак, освещая фонарем узкое пространство лестницы, и тут же отшатнулся.
— Что там? — Шнайдер оттолкнул солдата, ступив в проход.
Он сам едва не вскрикнул, когда луч фонаря выхватил из тьмы чей-то тускло блеснувший силуэт. Сдержав застрявшее в горле восклицание, полковник повернул фонарь.
На ступенях лестницы, привалившись спиной к центральному столбу винтовой конструкции, в нелепой позе сидел эндоостов киборга. Открытый рот хромированного черепа сиял в свете фонаря белозубой фарфоровой улыбкой. В глазницах застыли потухшие объективы видеокамер. На металлокерамическом скелете еще кое-где сохранились мумифицированные ошметья плоти.
— Дерьмо Шииста, — выругался Шнайдер, сглотнув вставший в горле ком. Вперед, — уже не так уверенно, как раньше, распорядился он, нервно сжимая в ладони успокаивающую импульсную «гюрзу» — стозарядный автоматический пистолет.
Лестница показалась ему бесконечной. От постоянных поворотов терялась ориентация и начинала кружиться голова. Но мрак уже больше не нервировал наоборот, чем дальше они продвигались среди абсолютной тишины, чем больше признаков запустения попадалось на глаза полковнику, тем сильнее росла его уверенность в том, что он, наконец, получил карт-бланш. Башня создавала впечатление именно того места, что так упорно искал он на протяжении многих лет.
Когда через полчаса изматывающего подъема им попался первый открытый выход в горизонтальный ярус, это впечатление полностью подтвердилось.
Отряд попал в бесконечный комплекс биолабораторий.
Настоящие цеха по воспроизводству жизни. Лучи фонарей обшаривали помещения, выхватывая из мрака жуткие подробности внезапно прерванного производства. Темные камеры клонирования возвышались, словно таинственные саркофаги, около них в глубоких креслах за пультами управления, перед погасшими терминалами, сидели скелеты в истлевших лохмотьях. Голые черепа давно умерших киборгов были усыпаны разъемами биоинтерфейсов, от которых к пультам и камерам клонирования тянулись плоские многожильные провода.
Шнайдер представил, как тут произошла катастрофа. Свет погас, отключилась энергия на пультах, а киборги, не получая команд, продолжали сидеть на своих рабочих местах в полнейшем мраке, пока постепенно атмосфера в башне не стала ядовитой, смешавшись с воздухом Гермеса.
Тогда они умерли.
В этой покорности было что-то жуткое и зловещее.
Именно то, что было так необходимо Отто Шнайдеру. Он нетерпеливо осматривал однообразные цеха, поражаясь масштабам существовавшего тут производства, но мысли полковника то и дело срывались на другое — он хотел найти компьютерный центр управления Башней. Ему не терпелось попасть в «сердце» этого могучего и непонятного его разуму сооружения. Он хотел владеть им.
Шнайдер забыл, как десять суток назад его обуревало такое же страстное и самоуверенное желание относительно компьютерной Сети Деметры.
Глава 10
Сфера Дайсона. Гостиничный комплекс двести первого сектора
Беат вернулась домой только под утро. Патрик возил ее осматривать Мемориал, и она, скидывая туфли и направляясь в ванную комнату своего гостиничного номера, все еще пребывала под впечатлением этого таинственного места.
Столько скорби и одновременно уверенности в дне завтрашнем — такого она не могла себе даже вообразить. Сила духа тех, кто пережил Галактическую войну, крах и возрождение собственной души, присутствовала меж стен мемориального ущелья даже теперь, по прошествии тысячи лет.
«Теперь уже нет таких острых чувств», — с оттенком сожаления подумала она, вставая под горячие струи воды. Ей вдруг стало неловко перед Андором, который был непосредственным участником тех событий тысячелетней давности. Она находила его странным, но Скорбящие Стены принадлежали ему в равной степени, как и тем людям, что основали первое поселение в разрушенной временем Сфере Дайсона.
«Интересно, что скажет по этому поводу Райв? — подумала она. — Будет интересно слетать туда еще раз вместе с ним».
Запахнувшись в халат, она вышла из ванной комнаты и задумалась, остановившись посреди гостиничного номера. Как все-таки чудесно, когда вокруг тебя цивилизация. На столе стоял поднос с завтраком. В узкой высокой вазе, источая божественный аромат, благоухали свежие цветы.
Она села в кресло, пододвинула к себе кофе и, прижав к уху трубку мобильного коммуникатора, послала вызов.
— Да, мэм? — голос гостиничного процессора было сложно отличить от человеческого, но тем не менее Беат поняла, что разговаривает с машиной.
— Соедините меня с Райвеном. Вы знаете, кто это такой?
— Да, мэм. Одну минутку.
Она успела выпить кофе, прежде чем коммуникатор заработал вновь.
— Мое соединение блокируется, — виновато сообщил голос. — Боюсь, что вам придется спуститься самой. Возможно, ваш робот неисправен или временно отключен. Он находится в седьмом парковочном боксе подземного гаража комплекса.
— О черт! — Беат вскочила, словно эти слова ужалили ее. «Ваш робот». Истинный смысл этой фразы моментально дошел до ее сознания. «Нет, Райв, ради бога, это просто нелепая ошибка». Она внезапно поняла, какой эгоистичной дурой оказалась по отношению к нему. «Ваш робот». Она почувствовала легкую панику. Сбросив халат, Беат лихорадочно одевалась, со страхом пытаясь представить, что он мог натворить.
Только она и Райвен, два существа во всей Вселенной, могли понять всю нелепость этой ситуации.
«Господи, Райв, милый, только бы ты был там, — растерянно подумала она, выскакивая из номера. — Они же просто гостиничные автоматы, откуда им знать».
Она представила его, застывшего меж обыкновенных машин в темном боксе подземного гаража. «Что же я натворила», — с этой мыслью она захлопнула дверь номера и побежала к лифту.
Сердце Беат бешено колотилось.
Лифт опустил ее до подземного уровня. Выскочив на огромное пространство гаража, она застыла, мучительно пытаясь понять, где же этот проклятый бокс номер семь.
— Райвен! — не выдержав, крикнула она.
Тишина. Только гулкое эхо метнулось меж бетонных столбов, подпиравших свод.
— Райвен! — теперь в ее крике была мольба. Медленно продвигаясь меж запаркованных машин, она продолжала звать его, уже даже втайне не надеясь на ответ.
Она обидела его. Больше — она его бросила, и он понял это.
