Посовещавшись, решили не рисковать.
Яблоко в розетке стало нефритовым, потом сусально-золотым, потом пластмассовым — в лимонно-клубничных разводах, каких в природе не встречается.
— Фриккен, но почему мутаборская музыка нам не по плечу? — уязвленно спросила Маргарита. — Конечно, он во всех своих личинах сочинял и играл неимоверно сложную музыку, он же был великий музыкант и композитор, по-моему, ему вообще в двадцатом веке равных не было, однако…
Инго поднял голову, в упор поглядел на Маргариту, и зеленые его глаза стали холодными и пристальными.
— И нечего на меня так смотреть! — вспылила Маргарита. — Да, мне про него интересно, и всегда было интересно, и я не вижу в этом ничего постыдного! Я знаю, знаю, что Притценау сам себя превратил в колдуна и причинил вам много горя, но ведь ты же не будешь спорить, что он был гений? Одного не понимаю, зачем ему понадобилось становиться доппельгангером? Он ведь и так столько успел в жизни! Написал такую великолепную музыку, завоевал такую славу! Зачем, спрашивается, было жадничать — зачем ему потребовались бессмертие, всемогущество, власть над миром, Черный замок?!
— Мы, к счастью, никогда этого не поймем, — суховато остановила ее Амалия. — Но к чему вы клоните, Маргарита?
— К тому, что мы уже однажды справились с его гениальной музыкой! Сможем и во второй раз! Не верите? — азартно спросила Маргарита.
— Тогда вы всего лишь вывернули ее наизнанку и подчинили себе. А придумать с нуля… или восстановить — задача не из легких. — Амалия покачала головой. — Для этого понадобится встать на место Мутабора, — она поежилась, точно от холода.
— Как — на место? — глаза у Марго загорелись.
— Надеюсь, что не буквально, — откликнулась Амалия. — Хотя кто знает… Возможности доппельгангера намного превосходят человеческие. Вы видели его пальцы? Длинные, гибкие, такими можно на клавишных одной рукой взять две октавы, да и на скрипке что угодно сыграть, и на виолончели…
— А откуда тебе известно, как выглядел Мутабор? — вскинулся Филин.
— Из ваших общих рассказов, — ответила Амалия и резко звякнула чашечкой о блюдце.
Марго, услышав про две октавы, тотчас растопырила пальцы и принялась что-то прикидывать. Она так разволновалась, что кусала губы.
«Руки Мутабора… руки Инго… Нет, ничего не понимаю!» — подумала Лиза, которая дорого бы дала, чтобы проникнуть в мысли Маргариты.
— Я не хочу вас обескураживать, — извиняющимся тоном сказала Амалия, — просто предупреждаю, что выманить Черный замок будет трудно. Вы ведь не доппельгангеры.
— Э-э-э… здравствуйте! — несмело произнес с порога знакомый бархатный баритон.
К удивлению Лизы, старший Конрад нерешительно топтался на пороге, как двоечник в кабинете у завуча. Даже багряный шарф, обычно развевавшийся у него за плечами независимо от погоды и сквозняков, сейчас уныло обвис.
Из-за отцовской спины вынырнул Костя.
— Вот, доставил, — объявил он и плюхнулся на стул между Лизой и Марго, нарочно подальше от отца.
— Представляешь, только я с Мостика вышел — смотрю, идет! — жарко и сердито прошептал Костя на ухо Лизе. — Я, говорит, прогуливаюсь! А еще врал, будто Мостик его сюда не пускает! Сам себе опалу придумал, развел драму на пустом месте!
Лиза цыкнула на младшего дракона, потому что Филин уже бомбардировал старшего вопросами.
— Расскажи-ка нам, Конрад, как ты в свое время проник в Черный замок? Где там вход-выход, как туда попасть? Ты ведь все помнишь? Может, видел, как Мутабор управлял замком?
Конрад оторопел и даже втянул массивную седеющую голову в плечи.
— Садись, Конрад, не стой как чужой, — спокойно предложил Инго. — Побеседуем. От меня проку оказалось мало, теперь вся надежда на тебя.
— Нам сейчас срочно нужно узнать, как проникнуть в замок, — мягко, едва ли не ласково пояснила Амалия. — Для чего, мы объясним вам потом, поверьте, причины веские. А пока помогите нам, пожалуйста.
От ее голоса напуганный Конрад распрямился и даже осмелился размотать шарф, в который прятался носом.
— Доброе слово и кошке приятно, — проворчал Филин, вопреки всякому этикету сел на край стола и придвинул поближе вазочку с печеньем: с набитым ртом проще молчать и сохранять самообладание.
Увы, Конрад не сумел сообщить ничего полезного. В Черный замок он впервые пробрался зайцем, то есть саламандрой, в кармане у господина Гранфаллона, тогдашнего министра двора, которого Мутабор задурил и запугал, но главным образом прикормил — наобещал златых гор в обмен на услуги и дал временную власть над Радингленом.
— Значит, проход в замок был прямиком из дворца? Откуда? — требовательно спросил Филин и даже привстал, будто приготовился к поискам прохода.
— Хотите верьте, хотите нет, но откуда угодно! — со вздохом ответил Конрад. — Достаточно было Мутабору потребовать Гранфаллона к себе, как проход в замок открывался за любой дверью. Представьте себе, даже из обыкновеннейшего чулана, где хранились дворцовые швабры!
— Гранфаллон меня так и похитил, по поручению Мутабора, — вдруг сказал Инго. — Просто поймал в галерее, взял за руку и курлычет: «Ваше Высочество требует к себе ее величество, а господин Филин вот тут заколдованный проход придумал, чтобы по лестницам лишний раз не бегать. Не соблаговолите ли пройти со мной?» Открыл какую-то дверь, где всегда был чулан, и оказался я в Черном замке. Я потому и не рассказывал, что бесполезные сведения, — ответил он на вопросительный взгляд Филина.
— Мы же с Таль тогда весь Дворец перерыли, всех расспросили, и Гранфаллон врал как нанятой — мол, ничего не видел, ничего не слышал, и точка! — взорвался Филин и напустился на Конрада с удвоенным пылом. — Конрад, ну а потом? Как ты выбрался из замка? Ах, тоже в кармане? А про управление — не заметил?
Конрад покаянно развел руками. Костя посмотрел на него с упреком.
Нет, ответил Конрад, Мутабор никого не допускал в кабинет, откуда, судя по всему, управлял замком. Ни маленького Инго, при котором замаскированный саламандрой Конрад старался держаться неотступно, ни Гранфаллона. Более того, никто не знал, где этот кабинет. Музыка? Музыка звучала часто, но непонятно откуда — иногда казалось, что она просто веет по коридорам замка вместе со сквозняками. А еще в Черном замке имелся тронный зал, но и туда никто, кроме Мутабора, не входил.
— А что Мутабор там делал? — удивилась Марго.
— Полагаю, восседал на троне, — пожал плечами Конрад. — Вероятно, правил замком.
— Зачем столько всего — и тронный зал, и кабинет? — чуть слышно пробормотала себе под нос Маргарита. — Что-то тут не то…
— И это все, что ты запомнил о замке?! — Филин был вне себя.
Конрад потупился. Больше никакими ценными сведениями он не располагал, разве что неоднократно слышал, как Мутабор учил Гранфаллона, о чем говорить околдованным радингленцам пышные речи.
