Откровения Крома удивили Марджану — вряд ли шейху так интересны подробности исчезновения Каримы.
Она терялась в догадках, почему Мехмет упорно не желает покинуть ее опочивальню. Любой другой давно бы понял намек и вежливо распрощался. Но Мехмет Мейт, похоже, привык командовать и требует беспрекословного подчинения. Конечно, его титул позволяет ему спокойно нарушать существующие правила.
— Значит, вы намереваетесь искать почтенную Кариму? — уточнил зачем-то Мехмет.
— Да. Завтра на рассвете я отправляюсь в Танис. На Эгрипосе соберутся те, кто сможет участвовать в спасательной экспедиции. Наши друзья прибудут из разных стран, а мы тем временем разведаем, что же приключилось с уважаемой Каримой. И как ее спасти, если она и в самом деле попала в лапы к пиратам.
— Похоже, я смогу вам помочь, — протянул Мехмет.
— Ты? Ты хочешь все здесь бросить и помочь нам? — удивился Кром.
Мехмет кивнул:
— Несколько раз за эти годы мне приходилось освобождать пленных, даже тех, кого успевали продать в рабство. Буду счастлив, если мой опыт пригодится еще раз.
— Не стоит приносить такую жертву, почтенный шейх, — поспешно вмешалась Марджана. — Вы только недавно вернулись к мирной жизни… Полагаю, мы слишком многого потребуем от вас, если вы решитесь выступить вместе с нами.
Мехмет тяжело взглянул на нее:
— Ты спасла моего юзбаши. Я попробую вернуть долг, помогая спасти твою подругу.
— Он прав, красавица, — поддержал Кром. — Мехмет — мудрый воин и командир, его помощь может оказаться более чем кстати.
Марджана нахмурилась, пораженная тупостью Крома. Только в полной секретности сила «стражей» — залог их побед. Если в дело вмешается Мехмет, существование ордена утаить будет почти невозможно. И только мэтр Гуайомэр имеет право решать, кого удостаивать доверием.
— Думаю, ты забываешь нелюбовь мэтра Гуайомэра к участию чужаков в делах его семьи, — многозначительно проговорила Марджана.
Кром широко улыбнулся:
— В этом случае я уверен, что мэтр Гуайомэр меня простит. Мехмета не зря считают героем войны. Ему не раз приходилось выходить победителем в битвах, когда превосходство явно было на стороне врага. Нам нужны люди с его талантами и острым умом.
Марджана вскинула брови, пытаясь заставить Крома понять ее тревоги:
— Можно поговорить с тобой наедине?
— Мы можем спокойно говорить в присутствии Мехмета. Для того чтобы участвовать в спасении Каримы, ему совершенно не обязательно вступать в ряды «Черной Стражи». Не сомневаюсь, что рано или поздно мэтр Гуайомэр захочет пригласить его. А пока он может присоединиться к нам как мудрый советчик.
Марджана неохотно признала, что Кром, должно быть, прав. Мехмету совершенно не обязательно рассказывать о «стражах». Достаточно объяснить, что у Каримы есть защитники, исполненные решимости спасти ее, пусть эти защитники и называются «Черной Стражей». Любой новичок должен показать себя в деле, прежде чем получить приглашение вступить в орден. Кром явно увидел для Мехмета возможность доказать, на что тот способен. А вот Марджана сомневалась, что шейх Мейт захочет посвятить жизнь их деяниям. Но вряд ли стоит обсуждать это при нем и сейчас.
— Все очень просто, — пояснил Кром. — Мехмет может сопровождать тебя на Эгрипос. Он поселится у меня и будет давать нам советы, пока мы не вернем Кариму.
Марджана продолжала колебаться. Мехмет, разумеется, будет крайне ценным приобретением. И она не позволит своим чувствам мешать достижению общих целей. Она предпочла бы вообще не иметь дела с Мехметом — он будет отвлекать ее от главной задачи. Недаром стоит ему подойти ближе, как она смущается, краснеет и теряет голову. Если же он будет ее сопровождать, вряд ли она сумеет совладать с собой.
Конечно, она не собирается снова соблазнять его. И снова мучительно переживать его уход. Но стоит ли говорить об этом?
— Все равно думаю, что мы сможем обойтись без него, — пробормотала Марджана.
— Почему? — с любопытством спросил Мехмет.
— Прежде всего, — Марджана отвечала на вопрос шейха, но обращалась исключительно к Крому, — я никогда не прощу себе, если с ним случится несчастье.
— Сомневаюсь, что ваши поиски будут более опасными, чем один день на поле боя.
— Но экспедиция в Африку связана с риском для жизни.
— Я готов попробовать. Да, я не большой поклонник приключений, но все же немного отвлечься не помешает. Вся эта суетная мирная жизнь утомляет меня и раздражает куда больше, чем самый кровавый бой.
— Вы находите ее унылой и скучной? — ехидно осведомилась Марджана.
— Именно так, — сухо согласился Мехмет.
— В таком случае, уверяю, вы не захотите оказаться на нашем крошечном острове. Наше общество куда скучнее столичного. Вы скоро затоскуете. Да и ряды поклонниц, готовых пасть к вашим ногам, значительно поредеют.
От его ленивой улыбки у нее привычно сжалось сердце.
— Откровенно говоря, я потому и хочу отправиться с вами. Здесь так и кишат заботливые матушки, которые уже рассчитали, как они растранжирят мое богатство. А от свах я сбегу с еще большим удовольствием — и к их немалой досаде.
— Совершенно верно, — хмыкнул Кром. — И я уверен, что Мехмет не упустит случая насладиться миром и покоем. Более того, моя милая озорница, тебе тоже не помешает немного отвлечься. Общество Мехмета поможет хоть ненадолго забыть о судьбе Кары. Быть может, он даже сумеет вытащить тебя из твоей раковины.
Марджана сердито нахмурилась:
— Нет у меня никакой раковины.
— Есть, малышка. Готов спорить, она стала еще толще в мое отсутствие — некому в нее стучаться и теребить тебя.
— Можешь не сомневаться — пока тебя не было, я успела неплохо отдохнуть, — парировала Марджана.
Мехмет наблюдал за их дружеской перепалкой: ее глаза сверкают, щеки раскраснелись… и невыразимое желание вместе с прежним влечением охватило его.
Эти мысли удивляли его самого. Последний, самый страшный год войны он провел в мечтах об этой женщине, но считал ее своим ангелом-хранителем, а не объектом вожделения. Он не ожидал, что его ощущения будут такими… плотскими. Не мог представить, что чувственный голод разгорится так быстро и жарко. Всего несколько минут назад он был рядом с ней, коснулся ее лица. И почувствовал, что просто мечтает поцеловать ее, ощутить вкус нежных губ, вонзиться как можно глубже в тесное тепло. Даже теперь его чресла оставались напряженными.
Да, ему больно было услышать слова Марджаны. Он не поверил, что она отдалась ему просто из любопытства. Он готов был отдать свою правую руку за то, что та ночь значила для нее куда больше, чем она готова признать. К тому же она так дружна с Кромом… Ни одна женщина не вызывала в нем такого свирепого прилива ревности.
