Карима вскочила.
— Не может быть!
Марджана схватилась за голову. Мехмет умирает…
Свиток двадцать третий
Карима приказала немедленно подать экипаж, но Марджана была слишком расстроена, чтобы править. Вне себя от тревоги, она металась по комнате, не зная, какие лекарства взять с собой. Неужели Мехмет действительно на смертном одре?
И хотя во время бесконечной поездки через остров Карима как могла старалась успокоить подругу, Марджана вряд ли слышала хоть одно слово.
Едва лошади остановились, она выскочила, взлетела на крыльцо и, не видя ничего вокруг, вбежала в кабинет Крома.
— Мехмет… Где он? — взмолилась Марджана дрожащим голосом.
Виконт задумчиво прищурился и показал на парадную лестницу:
— Наверху, третья дверь справа. Но, Марджана…
Она не стала выяснять, хотел ли он ободрить ее или предупредить о тяжелом состоянии Мехмета. Ей нужно убедиться самой.
Она взбежала по ступенькам, спотыкаясь, едва не падая, и помчалась по коридору. Далеко не сразу она сообразила, что в присутствии умирающего надо вести себя как можно спокойнее. Отчаянно стараясь овладеть собой, Марджана приоткрыла третью дверь справа.
Она ожидала чего угодно, но только не того, что открылось ее глазам. Мехмет действительно лежал, лежал на огромной кровати под балдахином, подложив под спину подушки. Только вот растянулся он поверх покрывала и, небрежно согнув ногу в колене, что-то читал. Кроме того, он был полностью одет: узкие по франкской моде брюки, сапоги, темно-красный кафтан, как подобает настоящему набобу. Ничуть не похож на умирающего.
Услышав шум, он поднял глаза, и Марджана невольно вздрогнула. Он показался ей самим воплощением здоровья. Что же тут творится?
Рука девушки легла на грудь, туда, где сердце до сих пор бешено билось. Под ее изумленным взглядом его губы скривились в подобии улыбки.
— Не думал, что ты появишься так скоро…
— Ничего не понимаю… Кром писал, что тебе совсем худо.
— Так оно и есть. К тому же доктор Бадр-ад-Дин заявил, что ничего не может для меня сделать. Ты единственная, кто способен излечить меня, Марджана.
— Так ты не умираешь? — выдохнула она, шагнув ближе.
— Умираю, — кивнул он, откладывая книгу. — Ты отказала мне, и я должен знать почему.
Она не сразу поняла смысл его слов… но успела сообразить, что ее одурачили! Несмотря на невероятное облегчение, злость взяла верх. Марджана с силой захлопнула за собой дверь и яростно прищурилась:
— Ты… ты негодяй! Перепугал меня! Я думала, что умру сама, пока мы ехали…
— По крайней мере, теперь я знаю, как ты ко мне относишься.
У нее чесались руки. Сцепив зубы, чтобы не наговорить лишнего, Марджана подбежала к кровати, но, когда попыталась ударить его, Мехмет поймал ее запястье и потянул вниз. Прежде чем она успела опомниться, он накрыл ее тело своим и поднял ее руки над головой.
Марджана принялась вырываться, злобно шипя:
— Клянусь, я с удовольствием заколола бы тебя твоим любимым ножом за то, что ты заставил меня пережить!
Улыбка Мехмета исчезла.
— Может, теперь, — серьезно заметил он, — ты поймешь, что я чувствовал, пока не увидел тебя там, на холме…
Марджана резко выдернула руки.
— Значит, вот зачем ты затеял все это?! — Она разгневанно вскочила, сбросив его с себя. — Мстишь? Решил наказать за то, что было?!
— Уймись, дикая кошка. Я никому не мщу. Я просто хочу объясниться с тобой…
— Что именно ты собрался объяснять?
— Садись, и я все расскажу. — Мехмет показал на большое мягкое кресло, стоявшее у кровати.
Марджана поняла, что он вряд ли успокоится, пока она его не выслушает. Все еще кипя гневом, она, однако, смирилась.
— Предпочитаю стоять, — пробормотала она, скрестив руки на груди. — Итак?
Мехмет долго изучал раскрасневшееся лицо девушки, затем провел рукой по волосам и выпрямился.
— Во-первых, я вовсе не обманывал тебя. Это истинная правда, я страдаю от невыносимой боли и отчаянно нуждаюсь в исцелении.
— Что же с тобой приключилось? — откровенно насмешливо осведомилась она.
Мехмет торжественно положил руку на сердце:
— Оно кровоточит с тех пор, как ты изгнала меня из своей жизни.
— Ничего у тебя не кровоточит, негодяй ты этакий! — процедила она и, окинув его уничтожающим взглядом, направилась к двери.
Но он остановил ее несколькими простыми словами:
— Я присоединился к «стражам».
Марджана громко ахнула и, словно окаменев, долго не могла сдвинуться с места. Наконец она медленно повернулась и ошеломленно уставилась на него, недоверчиво хмурясь.
— Э-это правда? — пролепетала она.
— Ты достаточно хорошо знаешь меня, мой ангел, чтобы понимать: я никогда не стал бы шутить на подобные темы.
И тут Марджана бессильно опустилась в кресло: ноги ее не держали. Во взгляде засветилась надежда. Если это правда, если Мехмет стал одним из «стражей», значит… значит, еще не все потеряно. Остается только немного прийти в себя.
— Почему? — неожиданно спросила она.
Мехмет неуловимым движением оказался рядом с креслом. Он присел так, чтобы видеть глаза девушки.
— После возвращения из Африки я много думал. Вспоминал все, что для меня дорого, что свято. Пытался понять, в чем цель моей жизни, ради чего я готов рисковать собой. — Он подался вперед и прямо взглянул в глаза Марджаны. — Ты была права, любимая. Моя жизнь была пуста. То, что я считал ее смыслом, оказалось пустышкой. Нужно было найти нечто имеющее истинный смысл. Разумеется, я смог бы вернуться в поместье, дождаться смерти дядюшки и принять его титулы. Но думаю, что бессмысленность этого существования уже через пару месяцев свела бы меня с ума.
Марджана невольно улыбнулась:
— Тут ты прав. Вероятно, так бы оно и было.
Уголки его губ чуть приподнялись, но взгляд по-прежнему оставался пристальным.
— Поэтому я и пришел к простому выводу: будет лучше, если у меня найдется какое-то занятие. Думаю, из меня выйдет неплохой «страж». Да и мой опыт может оказаться достаточно полезным — не зря же я дослужился до инбаши.
Марджана серьезно кивнула:
— Очень немногие могут стать членами нашего ордена, очень немногие так преданы друзьям, так отважны и смелы. Но, Мехмет, тогда кошмары не покинут тебя никогда.
