Когда Мэтью с Тилли направились к двери в коридор, Кэти с ребенком на руках сделала было шаг, чтобы пойти за ними, но ей вдруг показалось, что высокий человек собирается остановить ее. Во всяком случае, так она истолковала его мимику. Кэти приостановилась, чтобы проверить свое впечатление. И действительно, по прошествии нескольких секунд он чуть наклонил голову в ее сторону. Это означало, что ей дозволяется последовать за своей хозяйкой.
Мэтью привел Тилли в удобно и уютно обставленную спальню. Окна ее выходили на луг, на котором виднелось десятка полтора пасущихся или спящих лошадей. Другая комната, рядом, представляла собой нечто вроде гардеробной и туалетной. Там на отдельном столике стояли кувшин и тазик для умывания, рядом висели чистые белые полотенца.
Сняв свое дорожное пальто и шляпу, Тилли облегченно вздохнула. Услышав этот вздох, Мэтью подошел, заглянул в ее глаза, и с ноткой тревоги в голосе спросил:
— Ну, вот мы и приехали. Что скажешь?
Она ответила без улыбки:
— Пока еще рано что-либо говорить.
— О, Матильда! Тебе будет хорошо здесь, тебе должно быть здесь хорошо. Ведь нам предстоит жить в этом доме.
— Всегда? В этом доме, с… с твоим дядей?
— Он тебе не понравился?
Тилли слегка отвернула лицо.
— Я же совсем не знаю его. Я только успела разглядеть высокого, аристократического вида мужчину, который был очень рад твоему возвращению. Но он радовался бы еще больше, если бы ты вернулся один.
— Ну-ну! — Мэтью погрозил указательным пальцем перед ее лицом. — Если ты только успела его разглядеть, как ты сама говоришь, то, как ты успела прийти к такому выводу? Будь же справедлива. Я бы на твоем месте немного подождал с выводами. Тебе рано выносить свое суждение о нем. Он прекрасный человек. Конечно, и он совершает ошибки. А кто из нас их не совершает? Но я уверен, что ты со временем станешь любить и уважать его. Вот увидишь.
— А где его дочь?
— На псарне.
— Где?! — ошеломленно переспросила Тилли, и Мэтью рассмеялся.
— Это вовсе не так ужасно, как ты подумала. На самом деле псарня — это дом, который был построен вначале: бревенчатый, не очень большой, а сквозь него идет открытый проход. Ну, потом сама увидишь.
— Но почему она живет там?
— О, это долгая и интересная история. Я расскажу ее тебе… но потом. А сейчас иди-ка сюда.
— Погоди. — Она мягко отстранила его. — Я должна разместить Кэти и малыша. Я совсем забыла…
— Да-да, конечно.
Открыв дверь, Тилли увидела вытянувшееся лицо Кэти, стоявшей в коридоре с ребенком на руках. Тилли взяла сына.
— Прости, прости, Кэти. Мы скоро устроимся. — Она обернулась к Мэтью: — Что… что насчет Кэти и комнаты для Вилли?
Несколько секунд Мэтью покусывал губу. Было видно, что такой вопрос застал его врасплох. Потом он быстро прошел мимо женщин, бросив на ходу:
— Подождите минутку, я поговорю с дядей.
— Заходи, садись. — Тилли свободной рукой подтолкнула девушку в комнату.
Кэти вошла, но не села, а осталась стоять, глядя на Тилли.
— Он не пускал меня.
— Что ты имеешь в виду?
— Этот человек, его дядя. Он хотел, чтобы я прошла не через комнату, а как-то кругом, не знаю уж, где.
— Не может быть!
— Очень даже может, Тилли. У него это было написано на лице — яснее ясного. Иди, мол, тем путем, каким ходит прислуга. Ну, ты помнишь, как было у нас дома: уж чего-чего, а такого — никогда!
Тилли потупилась.
— Здесь все будет не так, как у нас дома, Кэти. Нам обеим придется привыкнуть к этому.
— О, я понимаю, не бойся. За меня-то не беспокойся. — Говоря это, Кэти улыбнулась, но улыбка вышла натянутая. — Просто какие-то вещи и не хочешь, а замечаешь, и от некоторых тебе становится вроде как не по себе. Понимаешь?
— Понимаю.
Обе, глядя друг на друга, горестно покивали головами, сознавая в душе, что в этом доме отношения между служанкой и хозяйкой будут складываться куда сложнее, чем дома, в Мэноре.
Они сняли с ребенка запылившиеся верхние вещи, вымыли ему ручки и лицо. Тилли тоже освежилась, умывшись, и велела Кэти сделать то же самое. Потом они сели и стали ждать. Прошло еще пять минут. Тилли нетерпеливо встала:
— Я пойду и посмотрю, в чем там дело.
Выйдя из комнаты, она прошла по коридору в главную комнату. Там не было никого, кроме мексиканца, весьма похожего на Диего. Он возился у стола. Увидев Тилли, он оторвался от дела и коротко поклонился:
— Мэм, моя… моя Эмилио.
— Здравствуйте, Эмилио. — Она кивнула в ответ. Мексиканец еще раз слегка поклонился и вышел через дверь, находившуюся позади стола.
Оставшись одна, Тилли услышала голоса, доносившиеся из дальнего конца комнаты, — оттуда, где был камин. Там вроде бы не было никакой двери: на стене висело что-то наподобие тяжелой расшитой портьеры. Поначалу Тилли приняла ее за ковер, но теперь сообразила, что там, за ней находится еще одна комната. Сделав несколько шагов, Тилли отчетливо расслышала голос пожилого джентльмена:
— Как я уже говорил, я не против твоей женитьбы, мой дорогой мальчик. Но вдова с ребенком! Ты говоришь, ее муж был джентльменом?
— Да, — послышался короткий ответ.
— С землей?
— Да. Он владел поместьем и шахтой.
— Он оставил ей что-нибудь?
— Да, у нее есть доход.
— Как быстро все это произошло у вас.
— Совсем нет, дядя. Я много лет был влюблен в нее.
— Когда она уже была замужем? — Судя по интонации, дядя был несколько шокирован подобной ситуацией.
— Да, и задолго до этого.
— Ты же был тогда совсем мальчишка! Сколько лет она пробыла замужем?
— Не знаю. Года два-три, может быть, лет пять.
— Знаешь, Мэтью, мне жаль, что приходится говорить тебе это, но она, по крайней мере, на первый взгляд — вряд ли подходит для здешней жизни. Она и одета по-городскому, да и вообще выглядит как настоящая горожанка.
— Ты еще ничего не знаешь о ней, дядя. У нее была довольно странная жизнь, можно сказать, даже тяжелая. Она…
— Тяжелая? Но, судя по твоим словам, она была замужем за джентльменом.
Ответа не последовало. Тилли уже решила уйти, но тут до нее донесся голос Мэтью:
— Он на самом деле был джентльменом. Джентльменом в полном смысле этого слова. Я… я расскажу тебе о нем… может быть, когда-нибудь расскажу. А пока что, дядя, вернемся к моему вопросу, где я могу разместить ребенка и няню?
Подойдя к комнате в конце коридора, Тилли не стала сразу открывать дверь: она остановилась и судорожно сделала глубокий вдох. Кэти не должна видеть, что она расстроена.
