…Полынин лишь мельком скользнул взглядом по этой тусовке. Он искал звонившую женщину и, еще раз оглядевшись, понял, что стоявшая поодаль пожилая особа с вызывающе-ярким макияжем на лице, который, по неодобрительному мнению трех проституток, только подчеркивал ее морщины, и есть искомое…
Она нервно курила, стоя у невысокого ограждения, отделявшего край парковочной площадки от семидесятиметровой пропасти.
Он молча направился к ней. Незнакомка, стоявшая вполоборота, отреагировала на звук приближающихся шагов, отбросила наполовину выкуренную сигарету, не заботясь о том, куда упадет окурок, и Антон тут же подметил про себя, что у нее замашки скверной аристократки.
— Это вы мне звонили, миссис?..
— Клеймон. Зовите меня миссис Клеймон, можно просто Сара, как вам удобнее.
— Отлично. Будем беседовать здесь или пойдем внутрь?
Она огляделась, потом нервно передернула плечами.
— Я бы предпочла говорить в более уютном месте.
Эти юные потаскушки уже минут пятнадцать буравят меня глазами.
— Возможно, они увидели в вас свою соперницу? — не удержавшись, поддел Антон.
Дама укоризненно посмотрела на Полынина — буквально влепила звонкую пощечину этим взглядом, и Антон вдруг почувствовал себя неловко.
«Ладно…» — в своей наблюдательно-философской привычке подумал он, направляясь к входу в клуб. — «Один ноль не в мою пользу».
Швейцар уже закончил оттирать пятно и теперь стоял гранитной глыбой на фоне прозрачных дверей.
— Извините, сэр, вход по членским билетам. Это закрытый клуб.
Антон молча достал купюру в сто кредитов.
— Это сойдет за разовый билет? — вполголоса спросил он, поднимая ладонь с банкнотой так, чтобы переодетые в штатское охранники не видели предъявляемого «членского билета».
— Вполне. — Швейцар чуть посторонился, ловко приняв мзду. — На втором этаже есть отдельные кабинеты, — вполголоса дал он бесплатный навигационный совет.
— Учту, — буркнул Антон, пропуская вперед свою новую знакомую.
Он ненавидел платить за женщин, в присутствии которых не был заинтересован, и его настроение падало с той же стремительностью, с какой росло внутреннее убеждение в том, что его пытаются развести как обыкновенного лоха.
«Вот только с какой целью?»
Желание узнать ответ на заданный самому себе вопрос, да еще злополучный призрак господина Роглеса, маячивший за звонком этой «Сары», — вот два побудительных мотива, не позволившие ему просто развернуться и уйти.
Внутри ночной клуб «Орфей» подозрительно смахивал на дорогой бордель. Это впечатление несколько скрашивал внушительных размеров танцпол, расположенный в огромном холле здания. Центральный подиум имел площадь в несколько сот квадратных метров, его окружали столики, разделенные декорированными поддерево перегородками, выше гроздьями висели приборы для световых спецэффектов, а дальше царили многоэтажные кольцевые балконы, сквозь перила которых были видны десятки дверей, ведущих в отдельные номера. Наверху все это венчалось поделенной на прозрачные сегменты плоскостью крыши. Сквозь нее были видны габаритные огни соседних строящихся сверхнебоскребов и узкий клочок темного неба, на котором уже робко мигала первая вечерняя звезда.
Заметив посетителей, к ним подошел вежливый мальчик с зализанными набок волосами.
— Желаете уединиться? — без тени усмешки, по-деловому осведомился он. — Пятьдесят кредитов в час.
Антон кивнул. Мысленно оценив ситуацию, он достал еще одну банкноту, и ему тут же протянули магнитный ключ.
— Номер триста двенадцать. Второй этаж вправо по балкону. Желаю приятно провести время.
Полынин был уже зол не на шутку — ситуация, пусть и спонтанно возникшая, ничуть не забавляла его, но Сара Клеймон как раз в этот миг взяла его под руку и коротко спросила:
— Пошли?
Антон кивнул, скрепя сердце. Иногда с тобой случаются неожиданности, против которых в данный момент можно применить лишь одно средство: сделать по возможности хорошую мину при откровенно плохой игре. Рука, которую он ощущал сквозь тонкую ткань одежды, оказалась сухой, морщинистой и дрожащей.
Под искусно наложенным макияжем скрывалась самая натуральная старуха — в этом уже не оставалось никаких сомнений.
* * *
В номере, помимо широкой, похожей на стартовую плиту космодрома, кровати, к счастью, нашелся еще и журнальный столик с набором алкогольных напитков и двумя креслами по бокам.
Антон расстегнул пальто и сел, не снимая верхней одежды.
Сара Клеймон последовала его примеру, облегченно вздохнув при этом.
— Выпьем? — нарушив молчание, внезапно предложила она.
Полынин хмуро посмотрел на Сару, потом, оценив ее выдержку, усмехнулся и ответил:
— Миссис Клеймон, я жду объяснений.
Она кивнула, открыв сумочку. Пока она копалась в ее содержимом, Полынин осмотрел бутылки и открыл легкое эреснийское вино, получаемое из плодов того же растения, чьими высушенными листьями торговали на улице из-под полы. Не в пример скверной траве, вино из эреснийской скалиозы, как правило, выходило отменным.
Сара Клеймон извлекла на свет маленький карманный компьютер. Игрушка была дорогой и мощной, но, в отличие от ноутбука, ее можно было запросто упрятать в карман пальто.
Пока он разливал вино, Сара отсоединила от корпуса наперсток, на конце которого тлела крохотная искра инфракрасного излучателя и пробежала световым стилом по виртуальным значкам на крохотном цветном дисплее.
— Посмотрите, Антон. — Она протянула ему активированный мини-компьютер, обменяв его на бокал. Откинувшись на спинку кресла, Сара застыла в напряженном ожидании.
Антон посмотрел на миниатюризированное изображение.
Казалось, что в черноте космического пространства сплел асимметричную паутину какой-то монстр. Полынин достаточно много работал с подобными трехмерными схемами, чтобы быстро сориентироваться в изображении и понять, что пульсирующие линии брали свое начало в печально известной системе Ганио и тянулись через мрак освоенного участка Вселенной к различным маркерам. Основная часть «креплений» этой паутины являлась точками расположения миров Окраины — недавно образованных колоний, которые породила третья волна экспансии человечества в глубь космоса.
Линии не затрагивали такие старые миры, как Элио, Рори, Стеллар, Дабог, Кассия, Эригон или Кьюиг, — они тянулись мимо, игнорируя устоявшиеся очаги человеческой цивилизации, и впивались в гораздо более отдаленные, менее развитые планеты, отнесенные ветром колонизации в сторону от освоенных скоплений Центра. Разглядывая схему, Антон сразу же обратил внимание на тот факт, что несколько наиболее любопытных линий вообще уходят «в никуда», обрываясь в черноте на срезе экрана.
