«12 февраля 3698 года картографическим крейсером „Терра“, порт приписки — планета Кьюиг, была обнаружена потерянная колония в системы звезды А-34723 по универсальному каталогу. При сближении с планетой крейсер потерпел аварию в результате столкновения с окружающими ее астероидными обломками. Двое оставшихся в живых членов экипажа: первый помощник капитана Илья Матвеевич Белгард и внесенный в штат в качестве рожденного на борту пассажира Антон Велюров („Надо же, тезка“, — подумал Полынин) сумели выйти на связь по гиперсферным частотам спустя пять лег после катастрофы.
По данным детальной проверки, установлено, что планета была колонизирована транспортом „Бристоль“, числившимся в категории „невозвращенцев“. За данной колонией сохранено исторически присвоенное ей при колонизации название „Деметра“ (вот тут Полынина обдало жаром), подробную справку смотри по ссылке „Деметра“, конфликт двух цивилизаций».
Антон машинально нашел сигареты и прикурил, продолжая читать поступающие на экран строки, хотя и без уточняющей справки знал, что представляет собой знаменитая Деметра — планета, на которой люди несколько веков вели войну на взаимное истребление с расой инсектов. Это был мир, где волею судьбы оказались изолированы и противопоставлены друг другу две космические расы, где состоялся первый контакт между двумя цивилизациями.
Единственным откровением для Полынина стал тот факт, что со стороны людей Деметру колонизировал именно «Бристоль» — тот самый колониальный транспорт, на котором полторы тысячи лет назад покинула Солнечную систему Сара Клеймон.
Связь. Тут должна присутствовать конкретная связь между колонией, которую после вторичного обнаружения расселили — деградировавшим остаткам цивилизации инсектов предоставили для проживания мир Хабор, а уцелевшей к тому времени горстке людей дали возможность эмигрировать на любую освоенную планету по своему выбору.
Итак… Деметра, Хабор, где воевал Полынин, но уже не с инсектами. а с захватившими космопорт бандами ганианских наемников, и, наконец, сама планета Ганио, проклятый мир, «Колыбель Раздоров», откуда по всей обитаемой Галактике расползались ростки терроризма…
Антон отдал команду:
«Построить пространственную схему».
Взглянув на результат, он понял, что интуитивно выбрал правильное направление поиска. Вот они три ярких маркера, вытянувшиеся ровной линией на небольшом удалении друг от друга: Ганио, Хабор и Деметра. Теперь становился вполне понятен смысл нападения на космопорт Хабора — пользуясь развалом Конфедерации Солнц, кланы Ганио предприняли тогда попытку создания собственного космического государства, а значит… значит, и Деметра, по логике, должна была подвергнуться нападению с их стороны!..
Интересная мысль.
Полынин даже усмехнулся ей. Существовал еще один нюанс в истории этой загадочной, парадоксальной планеты, где однажды перекрестились пути двух цивилизаций: там помимо инсектов и людей действовала еще одна сила — созданная колонистами, а затем прочно забытая ими в результате деградации, брошенная на произвол судьбы компьютерная сеть несостоявшегося города-мегаполиса.
Расселением Деметры занимался Совет Безопасности Миров. Полынину не были известны причины, по которым компьютерную сеть, оставшуюся на планете, официально признали «самоорганизовавшимся интеллектом» — то есть мыслящим существом, автоматически подпадающим под действие параграфов «Закона О Правах Разумных Существ».
Факт тем не менее оставался налицо — Деметру закрыли для посещений, а компьютерной сети позволили развиваться, видимо, в рамках какого-то эксперимента, — ограничив зону ее влияния поверхностью планеты, где она безраздельно властвовала, пытаясь инициировать эволюцию кибернетических механизмов.
Все эти данные были почерпнуты Полыниным из собственной памяти. Когда он служил в ВКС Совета Безопасности, их особо инструктировали относительно Деметры, околопланетное пространство которой в ту пору контролировал космический флот Людей Сферы — еще одного человеческого анклава, заселившего в период Первого Рывка территорию покинутого искусственного мира древней цивилизации инсектов, известного сегодня под названием Сфера Дайсона, которое дали ей люди.
Глядя на смоделированную компьютером схему построения трех планет, Антон не мог не признать — после удара по Хабору Деметра становилась слишком лакомым куском для ганианцев, вознамерившихся десять лет назад возродить существовавший в период Первой Галактической войны космический Халифат.
«Интересно — ударили или нет? А если да — то достигли ли своей цели?»
«А может быть, Пашу держат как раз там, на Деметре?» — эта мысль обожгла его разум мгновенной интуитивной догадкой.
Антона вдруг залихорадило. Если принять эту мысль на веру, то все остальное находит объяснение: Паша, пытаясь подать весточку о себе, вполне мог вытащить из криогенной камеры колониального транспорта «Бристоль», чей основной модуль, без сомнения, до сих пор ржавеет там, на Деметре, эту состарившуюся колонистку. Существовала тысяча причин, по которым кто-либо из колонистов после посадки и разгрузки транспорта оставался спать в вечном холоде анабиозной ячейки, — здесь все зависело от условий на поверхности колонизируемой планеты, адекватности работы автоматики и, конечно, тех людей, которые были разбужены первыми и приняли на себя руководство колонией.
Антон размышлял над выстраивающейся цепочкой фактов, не испытывая от этих умственных выкладок никакого удовольствия, только возродившуюся душевную боль да еще саднящее чувство полуосознанной тревоги…
«Жив… Паша жив, хоть и находится в плену, — вот что главное, от этого нельзя отвлекаться, все остальное — сопутствующие обстоятельства…»
У Сытникова не было ног — их оторвало на глазах Полынина, значит, сам Павел не мог сбежать — слишком проблематично для калеки вырваться из плена, а вот помочь в этом Саре Клеймон — мог вполне. Только Паша знал, что после службы Антон мечтал осесть на Аллоре и заняться поисками артефактов в Рукаве Пустоты. К тому же у Сытникова остался посмертный медальон Полынина с меткой генетического кода, а имея этот ключ, несложно отыскать человека даже среди сотен обитаемых миров… Выходит, прилетев на Аллор, Саре Клеймом было достаточно обратиться в любой справочный компьютер, чтобы найти Антона…
«Стоп!..» — мысленно оборвал себя Полынин. — «Если все так просто, зачем, спрашивается, Сара Клеймом избрала путь наибольшего сопротивления и пошла в своих поисках по цепочке антикварных магазинов, вышла, наконец, на Роглеса, а уже через него — на меня? Потеряла запись моего кода, переданную Павлом?» — Его мысли лихорадило от переизбытка внутренних вопросов. — «Вполне может быть, тогда моя давняя высказанная Паше мечта: стать космическим археологом и исследовать Рукав, осталась единственной зацепкой в поисках Сары Клеймон…» Антон знал Джонатана — Роглес был сентиментален в мелочах, как большинство жестоких, властных людей — старой женщине, потерявшей сына, он не отказал бы в безобидной информации в виде телефонного номера…
Все складывалось и не складывалось. Антон чувствовал, что начинает мысленно вязнуть в обилии загадок. Роглес почему-то отрицает свое участие в этом деле — это раз. Во-вторых, зачем Сара представилась матерью Павла, почему не рассказала правду? Третье: как выбралась она с Деметры и попала на Аллор? И, наконец, четвертое: топтавшиеся под его дверью ганианцы явно зашли в подъезд не пописать… Кого они искали? Полынина или ее — Сару Клеймон?
