— Ну вот, теперь они поедут за нами, — сказал дедушка.
— А зачем они у нашей школы собрались? — осторожно спросила Лена.
— Видишь ли, в городе и так заняты все гостиницы. Решили отвести для ученых вашу школу: все равно она пустует во время весенних каникул.
— Неужели их столько собралось? — с опаской спросил Вася.
Вчера несколько десятков ученых-докторов осматривали его битых три, а то и четыре часа. Сегодня, когда ученых стало несколько сотен, его могут осматривать несколько дней подряд.
— Да, — беспечно ответил дедушка, — всю ночь прилетали!
Вася поник головой. Вот когда начинаются настоящие испытания, по сравнению с которыми все предыдущие — пустяки!
Вскоре электронка остановилась еще раз — дедушка велел Васе сесть рядом с ним и показывать дорогу к той самой яме, в которой он замерзал.
Конечно, дедушка подогнал машину к самому краю ямы, и, конечно, он широким жестом хозяина пригласил многочисленных гостей остановиться рядом. Видимо, ему очень нравилось играть роль хозяина. Но Вася всем этим был очень недоволен.
Гостей собралось, наверно, с тысячу. И все — самых различных национальностей. Они окружили яму густой и шумной толпой, заглядывали вниз, фотографировали и яму и друг друга.
Вскоре гостей несколько оттеснили репортеры телевизионных центров, установившие свою аппаратуру, и кинооператоры. А тут, как назло, стали слетаться опоздавшие гости, и над головой то и дело шумели вертолеты. У любого человека от этого шума и пестроты разболится голова, а если он еще спал кое-как, то даже разговаривать и то не захочется.
А Васю все-таки заставили говорить. Он покорно сошел в шурф и стал рассказывать, как он провалился, как жевал промерзшие бутерброды. Он даже показал банку от консервов и клочок газеты, в которую были завернуты бутерброды.
Тут ему немедленно предложили показать, где и как он лег в то злополучное утро воскресного дня 28 марта 1970 года. Вася лег и даже свернулся калачиком. Над ним сверкали вспышки электросвета, стрекотали кинокамеры, склонялись лапы телевизионных установок. Потом его снова заставили говорить. Он устал, в горле у него пересохло, и поэтому голос звучал все тише и тише. Но странно, чем тише говорил он, тем сильнее кричали люди, собравшиеся вокруг ямы. Оказалось, что это старались переводчики — они переводили его слова на все языки мира.
Все это начинало порядком надоедать, и Вася замолк. Слушатели поняли это как конец его рассказа. Кто-то спросил:
— А как же вы разморозились?
Окончательно разозлившийся Вася подумал:
«Разморозился!.. Подумаешь, судака какого нашли!»
Вслух он не очень вежливо ответил:
— А так и разморозился. Проснулся, смотрю — солнце. Я и встал.
Все вокруг него опять закричали и зашумели. И чем больше они шумели, тем реже смотрели на Васю и наконец совсем перестали обращать на него внимание. Сотни людей сбились кучками и отчаянно спорили между собой. То и дело слышалось:
— Я вам говорю…
— Как доказал великий…
— Но это просто невозможно!
— А я вам говорю…
— Наука не верит в непознаваемое. Она верит только в непознанное.
И все смотрели не в яму, а куда-то вдаль. Это так заинтересовало Васю, что он выбрался из ямы и тоже посмотрел вдаль.
Там, на вершинах сопок, по-прежнему мягко поблескивали какие-то странные, огромные приборы. И все смотрели и показывали на них. И все шумели. Только очень немногие глубокомысленно молчали и переходили от группы к группе.
Вася разыскал в толпе дедушку. Его великолепный костюм был слегка помят, и сам он выглядел совсем не именинником. Рядом с ним стояли несколько растерянные Лена и Женька.
Женька смотрел на взрослых и совсем старых людей с явным недоверием и даже осуждающе. Его взгляд не изменил своего выражения и тогда, когда к ним подошел Вася. Женька только шепнул:
— Вечно так: как свяжешься со взрослыми, так никакого толку нет. Ну, чего шумят, спрашивается? Лучше бы мы на рыбалку съездили. Я вчера все контакты переметил — теперь бы тайменей таскали. Да и Тузик некормленый стоит.
— Да, — поддержала Лена. — Они шумят, а животное стоит голодное. Просто удивительно, до чего взрослые люди бывают бесчувственными!
— А чего они шумят? — спросил Вася. — Я же им рассказал, как я… размораживался.
— Я сама не пойму, — сказала Лена. — Не верят тебе, наверно…
Глава двадцать третья НАКАЗАНИЕ МАЛОВЕРОВ
Так или иначе, а настроение было испорчено. О дедушке все забыли, и он понял, что роль хозяина у него явно не получилась. Он часто вздыхал и едва заметно разводил руками, словно говорил про себя: «Ну что ж поделаешь? Так получилось…»
Растерянность дедушки была слишком очевидна, и Вася, рассердившись, решил набраться силы воли. Он нахмурил свои выцветшие брови, слегка наклонил вперед стриженую голову и сжал кулаки. После этого он прошелся среди споривших ученых и наконец наткнулся на Андрея Петровича, который очень обрадовался и заговорил с ним, как с хорошим и давним приятелем:
— Вот, не верят тебе! Говорят, что ты не мог разморозиться. А я говорю — мог. Вася Голубев не такой мальчик, чтобы обманывать. Ты же пионер?
— Конечно! А почему они не верят? — удивился Вася. — Ведь я действительно разморозился. Стоит только посмотреть на меня, и каждый поймет, что это правда.
— Видишь ли, Вася, всегда были и, к сожалению, есть и сейчас такие люди, которые считают, что, если что-нибудь происходит не так, как они думают, значит, это ложь. Полвека все ученые были твердо убеждены — и это подтверждалось фактами, — что человек да вообще всякое живое существо, попавшее под длительное воздействие атомных излучений, должно или заболеть, или умереть. Поэтому все атомные установки окружаются специальными защитными устройствами. Но вот твой случай заставляет думать, что не все атомные излучения влияют на живое существо губительно. И ведь, собственно, это не ново. Радиоактивными веществами люди лечились уже давно. За последние десятилетия в этом были достигнуты особенно большие успехи. Но еще не было случая, чтобы человек, пролежавший замерзшим полвека, оживал. Вот тут-то и начинается главный спор. Одни говорят, что если ты и в самом деле разморозился, то не потому, что попал под длительное воздействие атомных излучений. Другие уверены, что ты вообще не «воскресал», потому что и не замерзал. Просто ты жил в очень отдаленных местах и слишком отстал от существующей цивилизации. А третьи — в частности, я и многие мои коллеги в самых различных частях света — уверены, что ты действительно замерзал, а потом действительно отмерз и не как-нибудь, а именно благодаря атомным излучениям.
— Скажите… скажите, Андрей Петрович, неужели я разморозился с помощью атомных излучений? — очень осторожно и почтительно спросил Вася.
