Она могла умереть, но призрак сервоприводной машины, сто раз усвоенный по стереотипам видеофильмов, слишком прочно сидел в ее сознании, будто он шел за ней по пятам, как тень.
Встав на колени, Лиза в немом оцепенении смотрела на изодранное осколками тело Лайта, не замечая собственных слез, которые, смешиваясь с дождем, струились по щекам. Она еще не потеряла этой горькой, спасительной способности плакать.
Рядом валялось несколько тел инсектов, такие же порванные, кровоточащие, без признаков жизни, а Лизе внезапно представилось, как их сородичи придут следом, подберут тела и реинкарнируют их, модернизируют по собственным понятиям совершенства и снова пустят в дело… в страшное дело войны, не испытывая при этом ничего: ни угрызений совести, ни каких бы то ни было этических неудобств…
Нет… Тысячу, миллион раз — нет!.. Она на собственной шкуре прочувствовала, какова эта дарованная вторично жизнь.
Она протянула руку, чтобы приподнять тело Лайта, унести его прочь. Лиза просто обезумела от этой потери. Мир в одну секунду перестал существовать для нее, словно в душе переполнилась чаша страданий и там все затопила чернота полного безразличия, отвращения к окружающему. Пытаясь приподнять его голову, Лиза коснулась дрожащими, мокрыми от дождя пальцами шеи Лайта и вдруг почувствовала едва ощутимо трепещущую жилку — внезапный знак того, что изорванное осколками тело все еще живо!..
Ее мгновенно обдало жаром. Все тело Лайта кровоточило, но в нем, вопреки всему, до сих пор теплилась тоненькая ниточка едва приметного пульса, а Лизе и не нужно было в этот момент ничего большего!..
Ее безумие ширилось, грозя полностью, поглотить все остатки здравого смысла.
Вместо того чтобы подорвать корабль и прорываться вниз в естественные бункеры, следуя тому плану, который они поклялись выполнить во что бы то ни стало, она, взвалив на себя безвольно обмякшее тело Лайта, пошатываясь, машинально передвигая ноги, медленно пошла в сторону распахнутых дверей приземистого здания, откуда несколько минут назад выскочили инсекты.
Лиза чувствовала себя бесконечно усталой…
На самом ли деле она надеялась на этот крохотный огонек жизни, еще не угасший в его израненном близким разрывом теле? Наверное, нет… Более того, она почему-то подумала, что и ее теперь, наверное, точно убьют, словно Лайт оставался последней связующей ниточкой, которая тянулась от ее сознания во внешний мир, к этому злому, емкому и несправедливому понятию «жизнь».
На миг ей даже захотелось, чтобы так все и произошло.
Остановившись на пороге здания, она повернула голову и, нашарив рукой устройство дистанционного управления, сжала бугорок сенсорного детонатора.
Скалы содрогнулись в ощутимой конвульсии, когда взрывы подрубили опоры огромного космического корабля, отбирая у этого исполина шанс взлететь.
Вслед за взрывами раздался ужасающий удар и оглушительный лязг — это древняя скала приняла на себя сотни тысяч тонн лишившегося опоры металла.
Лизу больно ударило плечом о косяк двери. Взрывная волна втолкнула ее внутрь приземистого здания, но она устояла на ногах.
Перед ней простирался короткий унылый коридор с несколькими невзрачными, никак не помеченными дверями.
Вокруг было тихо и пусто, лишь откуда-то снизу, изнутри здания продолжал доноситься басовитый рокот — это отзвук падения космического корабля бродил по пронизывающим скалы отверстиям и гротам.
* * *
Дальнейшие события начали сливаться для Лизы в нескончаемый, монотонный кошмар.
Первая из дверей на поверку оказалась лифтом.
Она вошла внутрь и, не задумываясь, коснулась самой нижней кнопки.
Двери автоматически закрылись, и кабина с ощутимым ускорением начала стремительное падение вниз.
Когда она остановилась, Лиза одновременно с движением открывающихся дверей вскинула одной рукой «АРГ-8» и выпустила длинную очередь.
Ей ответил глухой стук падающих тел.
Перешагнув порог лифта, она увидела инсекта и двухголового логрианина, корчащихся в расползающейся по стылому каменному полу луже крови.
Она впервые видела воочию двухголовое существо, но так сильно было ее горе, так оглушительна внезапно навалившаяся усталость от нескончаемых смертей, что она просто перешагнула через умирающих ксеноморфов и внезапно оказалась в просторном зале, который заполняли установленные тесными, параллельными рядами камеры биологической реконструкции.
Эти аппараты, разработанные еще в далекой древности, в разное время служили разным целям. В них с равным успехом можно было выращивать как брикеты пищевых протеинов, так и полнокровные существа, — аппарат был сконструирован с гениальной универсальностью. Его функциональные возможности зависели лишь от состава исходной биомассы и тех программ, которые присутствовали в данный момент на компьютерных носителях. В силу этических соображений крышки этих агрегатов, в отличие от криогенных камер, изготавливались из непрозрачного материала, но Лиза и без того догадывалась об их истинном содержимом.
Она шла по проходу меж ними, пошатываясь под тяжестью своего страшного, окровавленного груза, пока наконец не увидела свободный цилиндр с откинутой вверх крышкой.
Осторожно опустив в него тело Лайта, она дождалась пока сработает автоматическая система диагностики. Заметив, как зонд-анализаторы со всех сторон впились в тело, она протянула руку к встроенному пульту управления, резким движением перекинув одну из клавиш из положения «автомат» в позицию «ручное».
Пальцы Лизы на секунду застыли, пока разум выковыривал из глубин памяти полузабытые сведения о подобных системах.
Нахмурясь, она долго смотрела на пульт, потом коснулась нескольких сенсоров. Агрегат послушно среагировал на прикосновение ее пальцев. На дисплее зажглись вполне понятные, осмысленные строки сообщений на интеранглийском.
Вздох облегчения вырвался из груди Лизы, когда она наконец добилась двух сообщений системы:
«Поддержание жизни».
«Запрет изменений».
Внутри аппарата что-то защелкало. Тело Лайта конвульсивно дернулось, когда ему в шею впилось несколько зонд-инъекторов.
Часть индикационных сигналов на пульте тут же сменилась с красных на желтые, а один даже приобрел веселый, изумрудный оттенок.
У Лизы внезапно защипало в носу. Ей вдруг захотелось плакать, но она лишь закусила губу.
Пора было идти.
Единственное, что она не смогла заставить себя сделать, — это закрыть непрозрачную, тяжелую крышку похожего на гроб прибора. Оставлять ее открытой противоречило инструкциям, но, внимательно посмотрев на сигналы пульта и сообщения системы, Лиза поняла, что автоматике в данном случае все равно, опущена крышка или нет.
Она так и не решилась ее опустить.
Вместо этого она а последний раз взглянула на мертвенно бледное лицо Лайта и пошла прочь, к видневшемуся в противоположном конце зала освещенному проходу.
