— Ну, — рабочий повернулся и взглянул на товарищей, — дюжина наших и человек шесть с шахты Хебберна.
— От Хебберна? И никого с шахты мистера Розьера?
— Нет, мэм. А от Хебберна было бы больше, только их трудно сыскать сегодня. Праздник ведь, так что на шахте остались только спасатели, да и те наверняка уже набрались. А от Розьера ребята бы пришли, если б знали, чего бы он им не говорил, мэм. Но, как я уже сказал, все по гостям разъехались, так что до средины дня завтрева никого не сыщешь.
Тилли взглянула в сторону стоящих за тележками женщин. Кивком указав на них, она спросила:
— А как насчет женщин?
— Вы это о чем, мэм? — спросил другой шахтер.
— Разве они не могут по очереди спускаться вниз и помогать?
— Ха, да они там никогда не бывали, мэм. К тому же, там вода по пояс, а от нашего пота уровень растет. Вы наверняка такого не видали, мэм.
— Нет, я видела нечто похожее, и тогда женщины тоже так стояли. — Она круто развернулась, взглянула на Джона и приказала: — Пошли.
Теперь уже он задержал ее за руку и взмолился:
— Нет! Тилли, н… н… нет!
— Да, Джон, — громко произнесла она и, выдернув руку из его руки, выхватила лампу у удивленного шахтера, а затем скрылась в темноте.
Джон потащился за ней, уныло протестуя. Тогда Тилли остановилась и почти прошептала:
— Я знаю про эту шахту лучше, чем ты, по той простой причине, что я в ней работала. Я ходила по этой дороге каждый день, из месяца в месяц. И я побывала под обвалом. Похоже, ты об этом забыл. А теперь пойдем и посмотрим, в чем дело.
Через пятнадцать минут она была среди спасателей. Сначала они приняли ее еще за одного мужчину, поскольку она была в бриджах, но стоило ей заговорить, все разинули рты. Один из рабочих, сдвинув огромный камень и передав его рядом стоящему товарищу, распрямился и недоуменно произнес:
— Мэм.
— Как дела?
— Медленно, мэм.
Ее присутствие несколько сбило ритм работы. При свете ламп она осмотрела завал и спросила:
— Что-нибудь слышно?
— Да, мадам, да. — Сразу отозвалось несколько человек. — Они живы, но еще далеко. Нужно время.
Она опустила взгляд и обнаружила, что стоит по щиколотку в воде, хотя не чувствовала этого, поскольку не в пример другим была в высоких сапогах. Зато шахтеры, все без исключения, были мокрыми по пояс. Тилли повернулась к Джону, беседующему с одним из спасателей. Он спрашивал:
— Как ты думаешь, д… д… долго еще?
— Трудно сказать, сэр, во всяком случае, при нашей скорости. Проход узкий, камни надо относить далеко, иначе тут вообще не пройдешь.
Не мешая их разговору, Тилли разглядывала завал, за которым находились Стив, управляющий и еще двое шахтеров, и думала, что в данной ситуации при таком обвале у них вряд ли есть свет. И им наверняка не хватает воздуха. Тут любые полчаса могли иметь решающее значение. Если что-нибудь случится со Стивом, она лишится своего самого верного и старого друга. Эта мысль была для нее откровением. Ведь правда, уже никого не осталось в живых из тех, кого бы она знала так же долго, как Стива. И никто не был ей так верен, как Стив, и ни с кем она не могла так поговорить, как со Стивом. Если с ним что-то случится, она станет еще более одинокой, ведь кроме Бидди и Стива у нее никого нет… А Бидди уже старая… А Стив молод… он в самом расцвете сил, но он может сегодня погибнуть.
Она развернулась и бросилась бежать. Джон кинулся за ней и завопил:
— Тилли, Тилли, п… п… подожди! Куда ты?
Она бежала так быстро, что он догнал ее только у выхода из шахты. Она промчалась мимо мужчин и побежала к женщинам. Подняв высоко лампу, она крикнула прямо в их изумленные лица:
— Кто из вас работал под землей?
К ее удивлению, сразу никто не ответил, но потом поднялась одна рука, затем другая, а голос произнес:
— Я, мадам. Я миссис.
В итоге сначала набралось восемь человек. Тилли протиснулась между тележками и обратилась с тем же вопросом к женщинам, стоящим с другой стороны. Она и не заметила, что говорит с ними не как миссис Сопвит, а как Тилли Троттер, став на время той девушкой, какой она была до того, как мистер Бургесс начал учить ее.
— Не согласитесь ли вы по очереди спуститься вниз на час и помочь относить камни от завала?
— Да-да. Да, мадам. Это лучше, чем торчать здесь.
Но когда женщины подошли к спуску в шахту, раздались возмущенные крики:
— Нечего вам там делать, черт побери! Это мужская работа. Те денечки давно прошли. Катитесь отсюда!
— Если я смогла туда спуститься, смогут и они. — Тилли в упор смотрела на шахтеров. — Сначала со мной пойдут восемь женщин. Через час нас сменят.
Мужчины молча расступились. Они не могли перечить этой женщине, заработавшей себе довольно странную характеристику, ведь это была ее шахта. Вдобавок она собиралась работать вместе с остальными, а это, надо сказать, поступок, если учесть, что жила она последние годы в тепличных условиях.
Женщины прошли мимо мужчин, никто не произнес ни слова, только Тилли попросила:
— Только восемь человек, пожалуйста. — И с этими словами двинулась вперед, но Джон подошел к ней и пробормотал:
— Бог м… м… мой, Тилли. Если что-нибудь с т… т… тобой случится…
Ласково глядя на его обеспокоенное лицо, она прошептала:
— Ничего не может случиться с ведьмой, Джон, если она того не захочет.
— Ох, Тилли, т… т… ты сама накликаешь на с… с… себя неприятности.
В эту секунду Тилли подумала, что может он и прав. Всю свою жизнь она играла с огнем, и это, возможно, еще один такой случай. Тут она взмолилась: «Держись, Стив, держись». И ей вдруг показалось, что она разговаривает с Марком, поддерживает его, просит продолжать жить и дышать.
Первая женская смена поработала отлично. Женщины передавали друг другу камни, складывая их у стены далеко от завала.
Не взирая на протесты, Тилли пошла и со второй группой, но вскоре поняла, что ей надо выйти на свежий воздух и отдохнуть. И дело было не в натруженных руках или спине — грудь сжало, как в тисках. Ведь ей давно не приходилось вдыхать угольную пыль, которая сейчас моментально въелась в легкие. Тилли прошла в контору и долго сидела там одна, стараясь отдышаться. Джон также спустился вниз с очередной сменой шахтеров. Всех очень ободрило и радовало появление рабочих с других шахт, которые услышали о катастрофе. Некоторым пришлось прошагать шесть миль — это были люди с шахты Феллинга.
Взглянув на часы, Тилли удивилась. Не может быть, что бы она пробыла здесь так долго…
Поднявшись на ноги, она снова вышла в ночь, захватив с собой лампу. Дождь не унимался, но Тилли было даже приятно, потому что он остужал ее лицо. Когда она подошла к шахте, то почувствовала волнение. Тишины уже не было. Наоборот, все возбужденно переговаривались.
