Он не имел права впутывать ее в свои сомнительные аферы, которые в лучшем случае обернутся пустым звуком, а в худшем…
Мысли Горкалова и само развитие их диалога были прерваны появлением двух человек, которые вошли в кафе практически одновременно.
Оба выглядели много моложе своих лет. Ни у Скляра, ни у Лерватова не было даже намека на седину в коротко стриженных волосах, а их подтянутые фигуры говорили о прекрасной физической форме.
Видно, они поддерживали контакт друг с другом все эти годы, если приехали одновременно.
Разглядывая вошедших, Горкалов вдруг понял, какой проницательностью обладала Шейла — ведь он послал лишь код Конфедерации Солнц, добавив к нему только время и место встречи, без подписи и пояснений. А она догадалась, кто стоит за строкой буквенно-цифрового шифра, и, войдя в кафе, искала взглядом именно его.
Бровь Скляра удивленно взметнулась вверх, когда он увидел Илью Горкалова в компании с юной девушкой.
От взгляда Ильи Андреевича не укрылось, что под цивильной одеждой Ивана пряталась наплечная кобура. Если он не изменил привычкам, то там обитала «гюрза» — самая опасная и удачная модель автоматического импульсного пистолета, разрешение на который для частного лица получить на Элио попросту невозможно.
«Значит, он по-прежнему в строю?» — мелькнула мысль, которая после известных событий показалась неприятной.
Внутренние переживания никак не отразились на мимике Горкалова, а вот эмоции Скляра прорвались в удивленном подъеме брови… Лерватов же позволил себе улыбнуться, хотя эта улыбка вышла озабоченной — оба помнили Илью слишком хорошо, чтобы понять — он не станет дурацки шутить с кодом Конфедерации Солнц.
Обменявшись рукопожатиями, они сели за столик.
— Это дочь капитана Нормана… — представил Шейлу Горкалов.
Скляр тут же расслабился, словно для него более не существовало никаких вопросов. Дочь Дейвида Нормана — этим сказано все…
Последним, кто прибыл к назначенному сроку, оказался сухощавый жилистый старик в черном распахнутом плаще, вошедший в кафе, резко распахнув дверь, так, что колокольчик жалобно звякнул, прижатый к стене.
Не отпуская двери, он обвел зал цепким взглядом и, только разглядев расположившуюся в дальнем углу четверку, милостиво отпустил дверь, позволив ей захлопнуться, а колокольчику — опять сдавленно звякнуть, но на этот раз — тихо и испуганно…
Немногочисленные посетители кафе уже перестали удивляться прибытию странных личностей, группировавшихся за одним столиком, но некоторые из них, как заметил Горкалов, стали доставать свои кредитные карточки, явно намереваясь расплатиться и уйти, от греха подальше…
Что ж, с их стороны такое поведение было разумным, тем более, что компания действительно подбиралась странная — четверо бывших офицеров, чьи повадки не смогло убить время, и юная особа, облик которой слишком резко диссонировал с внешним видом остальных собравшихся.
Майор Шерман выглядел наиболее состарившимся. Время основательно потрудилось над его внешностью, но характер Хью, судя по всему, мало изменился с той поры, когда Горкалов в последний раз виделся со своим бывшим ведомым.
Шерман подошел к столику, пожал руку Горкалову, затем обменялся рукопожатием со Скляром и Лерватовым. Взглянув на Шейлу, он внезапно широко улыбнулся, показав ослепительно белые, явно искусственные зубы.
— Надо полагать, мисс Норман? — безошибочно угадал он, пытливо глядя ей в глаза.
Шейла не смутилась, не отвела взгляд, она грустно улыбнулась в ответ и протянула руку, но так, что этот жест предполагал не крепкое мужское рукопожатие, а…
Шерман коснулся губами тыльной стороны ее запястья.
«Нет, прав был Джон, я все-таки, наверное, спятил…» — подумалось Горкалову, пока он наблюдал эту сцену.
Поднявшись, он подошел к соседнему столику, взял еще одно пластиковое кресло и вернулся.
— Будет кто-то еще? — посмотрев на часы, спросил Лерватов.
Илья Андреевич кивнул и пояснил:
— Будет, но не из наших. Подойдет чуть позже. Он не имеет отношения к основному вопросу.
— Ясно. — Дмитрий обернулся, жестом подозвав официанта, который некоторое время томился поодаль, решая, стоит ли подходить с странному сборищу или ну их, пусть сидят себе?
— Всем кофе? — Лерватов вопросительно взглянул на Шейлу.
Она кивнула, словно решение зависело исключительно от нее.
Впрочем, никто не возражал.
Горкалов достал ноутбук, включил его, развернув так, чтобы все видели монитор.
Скляр было нахмурился, оглядываясь по сторонам, но соседние столики были пусты, а издали вряд ли удалось бы разглядеть изображение на дисплее.
Картинка на экране переносного компьютера оставалась статичной, пока официант не принес заказанный кофе и, расставив чашки, не удалился.
— Итак… — Шерман откинулся на спинку жесткого пластикового кресла. — Рад видеть всех, но кто именно автор электронного письма?
— Я, — лаконично ответил Горкалов.
— Сколько ты отправлял? — внезапно поинтересовался Скляр.
— Сорок семь, — сознался Илья Андреевич.
Несколько секунд Скляр молчал, потом тряхнул головой, будто отгоняя давно сидевшую в мозгу, назойливую мысль, и продолжил:
— Я получил условный код, который еще ни разу не использовался за всю известную мне историю. Ты ничего не спутал, Илья?
— Нет. — Горкалов тут же вспомнил свой разговор с Шефордом. — Я бы очень хотел, чтобы в мои выкладки вкралась ошибка, но…
— Короче, полномасштабное вторжение?
— Да. — Горкалов протянул руку, коснувшись сенсора на панели ноутбука. — Боюсь, что события последних суток добавят в эту формулировку еще одну фразу.
— Какую? — подался вперед Шерман.
— Я получил данные об использовании запрещенной элианскими конвенциями боевой робототехники, — ответил Горкалов. — Все очень серьезно, на мой взгляд. Я готов изложить известные мне факты, но прошу: сначала смотрим, слушаем, а уже потом обсуждаем. Договорились?
Все поочередно кивнули, включая и Шейлу. У Горкалова не хватило духу извиниться и попросить уйти дочь Дейвида Нормана.
Картинка на дисплее потеряла статичность, и звезды медленно поплыли навстречу пятерым наблюдателям.
Пять миллионов километров от орбиты Элио. Глубокий космос…
Странный корабль «всплывал» из пучин аномалии космоса, именуемой гиперсферой.
Его бледный фантом появился в безмолвном мраке пространства в виде расплывчатого бледного пятна, окруженного аурой более напряженного мерцания.
Переход из гиперсферы в нормальный, трехмерный континуум выглядел необычно. Во-первых, корабль поднимался очень медленно, расходуя при этом громадное количество энергии. Во-вторых, он «всплывал» в несвойственной точке — вдали от энергетически выгодных, общепринятых навигационных коридоров.
