Ее рука, превозмогая распространившуюся по всему телу тупую боль, потянулась к замку систем безопасности.
Раздался сухой щелчок, тонкий визг сервомоторов, зубовный скрежет заклинившего металла, и она почувствовала, как ослабело давление на ее грудь… ноги и руки освободились, с шелестом упали страховочные ремни, и лишь смыкавшиеся вокруг кресла дуги продолжали тонко визжать встроенными приводами, не в силах сложиться в исходное положение из-за деформаций.
Она не встала с покореженного пилот-ложемента, а выползла из него, мгновенно задохнувшись от боли. Сознание опять на какое-то время стало рыхлым, обрывочным. Она совершенно не понимала, что происходит, где она, куда следует идти и что делать, — ее рот был полон железистой, солоноватой влаги, в которой она не сразу признала кровь…
Бессильно прислонившись к стене, Шейла обвела взглядом непонятную комнату. В глаза бросилось множество компьютерных терминалов, на некоторых из них горели тревожные огни, диспетчерские пульты, пустые, опрокинутые кресла, лужа крови, засыпанная крошкой органического стекла и, наконец, надпись: «Охрана» на приоткрытой металлопластаковой двери, ведущей в соседнее помещение. Пошатываясь, она обошла деформированный пилот-ложемент и остановилась, машинально вцепившись в металлическую раму выбитого окна.
Великий боже…
Под ней простирался центральный космопорт Элио!..
В первый момент Шейла подумала, что еще не очнулась и картина, представшая ее взгляду, — это горячечный бред травмированного сознания… но нет, чем дольше она смотрела вниз, на освещенное несколькими уцелевшими прожекторами пространство, тем отчетливее понимала: все реально, и под ней действительно раскинулись знакомые контуры стартопосадочных площадок, похожих на гигантские чаши из стеклобетона, в которых притаились легко узнаваемые контуры челночных кораблей.
Два ближайших шатла загружались: пространство перед ними, освещенное конусами света от нескольких прожекторов, с вершины диспетчерской башни разительно напоминало муравейник. Сотни существ сновали внизу, среди них возвышалось несколько неподвижно застывших боевых машин класса «Фалангер», — ни одного человека, лишь этот оживший, материализовавшийся вдруг кошмар из сотен насекомоподобных ксеноморфов, которые, как заправские муравьи, сноровисто и деловито перемещались в горизонтальном положении, двигаясь на четырех конечностях.
Шейла стояла, вцепившись побелевшими пальцами в раму выбитого окна, пока ее распоясавшееся воображение дорисовывало детали, которые оставались неразличимы глазу из-за высоты и скудости освещения.
…Из оцепенения ее вывел звук, раздававшийся со стороны коридора. Вздрогнув всем телом, она резко обернулась, ее взгляд метнулся к дверям, потом скользнул по надписи «Охрана», и она неосознанно метнулась не к выходу из зала, а в эту маленькую комнатку.
Заскочив внутрь, она плотно закрыла дверь и только тогда оглянулась.
Ей пришлось вскинуть руки и зажать ладонями рот, чтобы задавить рвущийся из груди вскрик.
На полу в луже крови лежал молодой парень. Это был, вне всякого сомнения, дежурный оператор. На испачканной бурыми, влажными пятнами униформе неестественно ярко и чисто выделялась пластиковая нагрудная нашивка с надписью:
«Шмелев Сергей. Старший смены».
Его грудь была пробита в нескольких местах. Черная кровь запеклась вокруг аккуратных дырочек.
Шейла, по-прежнему зажимая рот ладонями, затравленно огляделась. Сердце бешено колотилось в груди, горячие слезы бежали по щекам, она была в шоке — впервые ей пришлось столкнуться с насильственной смертью так близко… что называется — лицом к лицу, и чувства, раздиравшие ее душу и разум в этот миг, совершенно не походили на те ощущения, которые она испытывала в рубке «Ворона».
Смерть, видимая на расстоянии, воспринимается совершенно иначе.
Ощущая, что дрожит всем телом, она прислушалась, не в состоянии пошевелиться.
Тихо прошелестела открывшаяся дверь. Что-то вкрадчиво прошуршало по полу операторского зала.
В груди застрял ледяной комок, который невозможно ни проглотить, ни вытолкнуть. Задушенный вскрик замер в мгновенно пересохшем горле, в ушах заломило от бешеного тока крови.
Она медленно повернулась и увидела открытую настежь оружейную пирамиду. Смертельно раненный оператор успел раскодировать ее, но дотянуться до одной из трех установленных в специальные гнезда импульсных винтовок так и не смог — не хватило сил.
Шейла медленно, стараясь не издать ни звука, протянула руку, взяла средний «ИМ» и, ощутив вес винтовки, вдруг шумно выдохнула, почувствовав, что грудь болезненно ломит от неосознанной задержки дыхания.
Шелест повторился.
Кто-то ходил в засыпанном осколками стекла операторском зале.
Палец нашел углубление в волокончатом прикладе, где пряталась кнопка активации. Нажав ее, она услышала, как тихо взвизгнул интегральный затвор.
Пребывая на грани нервного срыва, Шейла вдруг перестала ощущать боль — все чувства потонули в адреналине, не было ни страха, ни осознанности действий, лишь этот шум в ушах да еще что-то темное, неизбывное, восстававшее, как казалось, из непознанных глубин души.
Рывком распахнув дверь, она одновременно сжала сенсор гашетки и импульсная винтовка в ее руках задрожала, выплевывая длинную, неэкономную, веерную очередь.
С грохотом лопнули несколько простреленных навылет экранов, в воздух взметнулось дымчатое крошево пластика, по натянутым как струна нервам ударил ноющий, визгливый звук рикошета, и она вдруг поняла, что стреляет в пустоту, в свой страх, — в операторском зале никого не было, только ветер, врываясь в окно, шелестел какими-то бумагами, да автоматически ерзала, открываясь на половину своего хода, дверь в зал.
Импульсная винтовка резко взвизгнула, перезаряжаясь.
Шейла бессильно сползла по косяку, присев на корточки.
«Господи, что же случилось со мной… со всеми нами… с Элио… С Галактикой… со Вселенной?..»
По щекам бежали слезы, а она едва сдерживала себя, глядя на дымящиеся, простреленные навылет пульты, чтобы не расхохотаться, зло, истерично, давая выход тому ужасу, что продолжал стоять в груди удушливым, стылым комком…
Это было то самое чувство, от которого ее пытался оградить Илья.
Шейла смотрела на длинный пустой коридор, открывающийся за дверями операторского зала, и понимала, что должна встать, пройти по нему, спуститься по аварийным лестницам и двигаться к штабу Конфедерации через горящий, разрушающийся город, через инсектов, мимо сумеречных фигур «Фалангеров», которые охраняли периметр космопорта…
Даже думать об этом было жутко, но она нашла в себе силы встать и сделать первый шаг по направлению к двери.
Оказывается, обуздать сорокапятитонную машину намного легче, чем собственный разум — это Шейла поняла со всей отчетливостью.
