Илья Андреевич любил такую породу людей. Пусть Дункан производил впечатление человека неприятного, резкого, но за всем этим явно крылась натура логичная и цельная. Резкость в этом случае не являлась следствием дурного воспитания и низких моральных ценностей, а скорее объяснялась величиной и тяжестью проблем, с которыми постоянно сталкивался этот человек.
— Дункан, я не могу объяснить все в двух словах, — ответил Горкалов. — Вы видите на мне форму Конфедерации Солнц и думаете, что я — обломок прошлого, шатающийся по мирам в окружении банды неудачников?
Дункан криво усмехнулся, подтверждая, что слова Горкалова попали в точку. Он думал именно так.
— В Галактике произошли большие и неприятные перемены, Фрост. Я прилетел сюда не искать прибежища, не грабить, а защищать. Если вы в течение последней недели столкнулись с несвойственными колонии проблемами, то значит, мы прибыли вовремя…
По лицу Дункана скользнула тень удивления, даже можно сказать больше — его исказила гримаса мгновенного замешательства, граничащего с обыкновенным человеческим страхом. Замечание Горкалова опять попало в точку.
— Инсекты? — не дав ему опомниться, спросил Илья Андреевич, недвусмысленно кивнув в сторону наполовину стертого временем черного города-муравейника. — Они внезапно появились оттуда?
— Да… — ответил Дункан.
— Тогда нам есть о чем поговорить, Фрост.
* * *
Реанимированные порталы и территорию Сферы, заново освоенную людьми, разделяла болотистая равнина с редкими зарослями низкорослого кривого кустарника, растущего на выступающих из заболоченной почвы буграх.
Дальше царила невысокая горная цепь. Создавая рельеф внутренней поверхности Сферы Дайсона, предки современных инсектов разделили ее пространство искусственно сформированными возвышенностями. Когда-то горные хребты, протянувшиеся параллельными полосами, служили не только желанию как-то разнообразить рельеф, они были созданы с более конкретной целью — для облегчения управления климатом. Искусственно возведенные горы являлись неодолимой преградой для воздушных масс, продвижение которых контролировалось при помощи огромных тоннелей, проложенных сквозь хребты на определенной высоте. Блокируя или же, наоборот — открывая их, управляющий Сферой фотонный мозг в прошлом мог осуществлять полный контроль над движением воздушных потоков.
Но это было три миллиона лет назад, а реальность дня сегодняшнего предлагала совершенно иную картину: то, что являлось когда-то плодородными сельскохозяйственными угодьями, теперь было затоплено водой из мелководных океанов, которые еще в древности прорвали разрушающиеся дамбы и разлились на сотни тысяч квадратных километров.
Топкие, болотистые равнины вплотную подходили к подножию горных хребтов, материал которых, несмотря на свою кажущуюся прочность, все же поддался неторопливому напору времени, — однообразные возвышенности теперь полностью оправдывали привычное для человека понятие «горы». Они приобрели неповторимый рельеф, — ветер, вода и годовые перепады температур, вкупе с неумолимым временем, сделали свою работу, разрушив старые очертания и породив новые. Тоннели, в прошлом регулировавшие перемещения воздушных масс, существовали и поныне, но большая часть из них обрушилась, образовав труднопроходимые, заваленные обломками ущелья, а те, что держались до сих пор, превратились в совершенно гиблые места: ветер дул сквозь эти трубы, проносясь по ним с неистовой скоростью, порой достигавшей нескольких сот километров в час.
— Вот это место… — Дункан легко сбежал по откинувшемуся пандусу десантной рампы «БМК», указывая на изрезанные эрозией горные вершины, разрушенный, фактически стертый безжалостным временем город инсектов у подножия горного склона, осыпавшуюся набережную не существующего ныне озера и две дороги, которые вели от болотистой равнины через хребет, по ту сторону спускаясь к человеческим поселениям Сферы Дайсона.
Горкалов осмотрелся.
— Это точно единственный путь? — все же переспросил он, окинув взглядом причудливо выветренные склоны, тут и там прорезанные извилистыми отпечатками русел, по которым в определенное время года вниз сбегали потоки талых вод.
— Наземная техника сможет пройти только тут, — подтвердил Дункан. Ветер, дувший со стороны болот, лениво шевелил распахнутые полы его черного плаща. — Эти две дороги единственные, что сохранились на протяжении пяти тысяч километров. Остальные либо обвалились, превратившись в ущелья, либо завалены оползнями.
Илья поднял электронный бинокль и долго пристально разглядывал горы.
— А по ущельям можно пройти? — наконец спросил он, опуская электронный прибор.
— Нет, — уверенно ответил Дункан. — Основу этих гор составляет пластик. Он плохо поддается еетественной эрозии, но зато не выдерживает перепадов температур, которые возникли после утраты контроля над климатом. Ущелья, в основном, образовались на месте тоннелей, и они завалены огромными обломками — пластик иногда трескается на глубину в несколько километров, таким образом появляются расселины, а более мелкие трещины откалывают целые глыбы. Они лежат, нагроможденные друг на друга, чаще всего — в шатком равновесии. Попробуй тронь — беды не оберешься… — криво усмехнулся он. — Проверено, причем неоднократно.
Горкалов, внимательно выслушав пояснения, присел на скат лобовой брони «БМК».
— Значит, встречать их следует тут?
Дункан откровенно пожал плечами.
— По моим представлениям, да, — твердо ответил он. — Сколько у них машин, полковник?
— Неизвестно. — Горкалов поморщился. — Никто не смог найти документы по экспорту.
— А у нас?
— У нас двадцать семь, не считая твои «БМК».
— А с той стороны? — Дункан кивнул на горы, подразумевая человеческие поселения за ними.
— Мы не успеем ничего подтянуть оттуда, — устало ответил ему Горкалов. — Пошлем, конечно, человека, но… — он хлопнул ладонью по колену, будто этим жестом хотел поставить для себя точку в сомнениях, — нечего ждать чуда, нужно надеяться на самих себя. После Элио они обязательно ударят по колонии Сферы, это очевидно.
Дункан покачал головой, глядя на Горкалова.
— Мне лично совсем не очевидно… — буркнул он. — Сфера огромна, порталов по ее поверхности может быть разбросано сколько угодно, в любых местах.
— Да, — согласился Илья.
— Тогда почему здесь? Почему именно с этой стороны?
— Это подсказывает здравый смысл, — ответил Горкалов, присев на древний парапет набережной, выступающий едва ли на полметра из-под наносов почвы. — Я изучал Сферу, — пояснил он. — Ты знаком с историей возникновения первой человеческой колонии, основанной за этим хребтом около тысячи лет назад?
— Нет, — признался Дункан.
— Я расскажу тебе в общих чертах, — сказал Горкалов, доставая сигарету. — Она появилась сразу после Первой галактической войны. Не все люди из числа колонистов хотели воевать против прародины, защищая суверенитет своих миров. — Горкалов прикурил и протянул сигареты Фросту. — Они переоборудовали одну из огромных орбитальных станций системы Элио и запустили это сооружение в полет, не пользуясь гипердрайвом, а двигаясь в трехмерном континууме. Они хотели бежать от войны, но им не удалось это сделать — в какой-то момент станцию обнаружил Третий ударный флот адмирала Надырова, и она была атакована. Ее экипаж защищался, но в результате схватки практически все погибли, системы «Звездной Крепости» вышли из строя, а сама станция канула в пучинах космоса, следуя курсом неуправляемого дрейфа.
