— Да… Но вам придется просмотреть очень много номеров газеты, чтобы найти то, что вас интересует, — ответил он.
— Я не хочу забираться слишком далеко в прошлое. Я хочу прочесть все, что можно, об убийствах Хадсона Портера, Джека Прайна и Жиля Брендона.
Брови Грира взлетели вверх.
— Вы позволите мне это? — тихо спросила она.
Он сдался: поднял руки и ответил:
— Я вам помогу.
— Но я не хочу отвлекать вас от работы.
— Я уже довольно долго любуюсь на одни и те же два слова. Перерыв пойдет мне на пользу.
Тан провел ее в архив и представил отвечавшей за него сотруднице, жизнерадостной даме пятидесяти с небольшим лет. Комната, где хранились нужные газеты, показалась девушке огромной. Повсюду стояли ящики, заполненные папками. Но хранительница архива знала, где лежит каждая газета — или по меньшей мере, где лежат номера за каждый день. А поскольку они искали не очень давние новости, задача оказалась не слишком трудной. Втроем они скоро выложили на письменный стол целую стопку нужных газет, и хранительница, которую звали миссис Истон, ушла по своим делам.
— Что именно вы ищете? — спросил Тан. — Если бы вы просветили меня на этот счет, я смог бы лучше помочь вам.
— Я не знаю, что ищу. Я просто читаю между строк.
— Не говорите мне, что вы пытаетесь догадаться, кто убийца!
Она пожала плечами.
— В газетных материалах не может быть доказательств, — сказал он.
Элли немного помолчала и спросила:
— Вы помните дело потрошителя?
— Я тогда был еще ребенком, но кто может его забыть?
— Тогда по поводу этого дела возникло много очень разных теорий.
— Их и сейчас много.
— Это верно. Но, судя по всему, что я прочла, те убийства совершил психически ненормальный человек. У него не было даже следа тех сложных мотивов, которые люди приписывают нынешнему убийце. Про нынешнего даже думают, что он имеет какое-то отношение к властям.
Тан нахмурился и покачал головой:
— Вы уже сбили меня с толку.
— А что, если убийства не имеют ничего общего с положением в стране?
— Вы хотите сказать — с недовольством монархией?
— Вот именно. Что, если убийства были прикрытием?
— Для чего?
— Этого я не знаю. И как раз поэтому хотела бы прочитать все газеты.
— Хорошо, будем читать.
Шло время. Наконец, Тан поднял взгляд от газет и посмотрел на Элли.
— Был момент, когда я подумал, что напал на след.
— Какой?
— Обезумевшие экономки, — сказал он и вздохнул.
— Но что-то не сходится?
— Я вспомнил Хетти — экономку Жиля Брендона. Она худая — кожа да кости. Не думаю, чтобы она добилась успеха, если бы подняла на него оружие.
— Может быть, она действовала не одна, — предположила Элли.
— Как сумасшедшая экономка может уговорить кого-то убивать вместе с ней и ее подругами? — спросил Тан.
— Я не знаю.
Тан молчал и пристально смотрел на Элли. Наконец он сказал:
— Я хотел бы, чтобы вы работали здесь.
Девушка покраснела и поблагодарила:
— Спасибо.
Его губы слегка изогнулись.
— Нам бы легче было выяснить правду о вас.
— Ох, Тан! — рассмеялась Элли. — Не существует никакой правды обо мне.
Тан откинулся на спинку стула и потянулся.
— Элли — если вы позволите мне называть вас так, — вы удивительная женщина. Я не могу поверить, что есть хотя бы один мужчина, с титулом или без него, который, узнав вас, отказался бы от возможности прожить с вами всю жизнь.
— Как это мило!
— Это не комплимент. Дослушайте меня до конца. Но для этого нужно, чтобы мужчина узнал вас. Но вас помолвили с Ферроу много лет назад. Тогда лорд Ферроу никак не мог представить, что вы, когда вырастете, станете такой прекрасной, доброй и умной женщиной.
— Тан, пожалуйста, поверьте мне.
— Если ты граф Уоррен, зачем тебе обещать своего сына в мужья девочке-сироте, найденышу? Только из-за того, что твой дорогой друг решил стать ее крестным отцом? Может быть, если бы вы были внебрачной дочерью Брайана…
— Я не дочь Брайана.
— Откуда вы это знаете?
— Камилла вела бы себя иначе. Если бы я была дочерью Брайана от женщины, с которой он был в связи до брака, ни он, ни Камилла не отреклись бы от меня. Они оба очень остро чувствуют, что хорошо и что плохо. Камилла, именно потому, что она законная жена Брайана, потребовала бы, чтобы все его дети росли в его доме.
— Может быть, Камилла не знает, — возразил Тан. Но было видно, что он озадачен и растерян: доводы Элли явно подействовали на него. — Но все-таки… какая-то тайна тут есть, — настойчиво повторил он.
— Я ничего не знаю. Мои самые ранние воспоминания относятся к жизни в лесу, и это все, что я могу сказать. Вернемся к работе.
— Да, займемся делом об убийствах, — пробормотал журналист.
Через какое-то время Тан снова взглянул на Элли и спросил:
— Вы по-прежнему собираетесь выйти замуж в субботу?
— Так намечено по плану, — пробормотала она.
— Меня не пригласили, — сказал он с сожалением.
Элли подняла взгляд от газет и посмотрела на Тана.
— Это моя свадьба, и я вас приглашаю.
— Спасибо.
Элли вдруг осознала, сколько времени прошло. Она здесь уже слишком долго. Ей пора возвращаться. Девушка встала со стула, и в то же мгновение поднялся и Тан.
— Тан, мне пора уходить. Огромное вам спасибо.
— Вы еще придете сюда?
— Надеюсь, что да. Я уверена: вы считаете меня бесполезной для расследования и думаете, что я просто играю во все это, но… Спасибо. Большое спасибо.
— Для меня это удовольствие. Я буду счастлив помочь вам в любое время.
Элли, улыбаясь, торопливо вышла из хранилища, размышляя о том, попало ли уже к редактору ее последнее сочинение, которое она оставила на столе у хранительницы архива, и будет ли оно напечатано в утреннем номере.
Тан смотрел, как она уходит, а потом сам ушел следом за ней.
Подъезжая к музею, Марк боялся, что от тревоги потерял разум и ведет себя как сумасшедший.
Приехав в охотничий дом, он не нашел там никого. Бертрама не было рядом, и дом сторожили только собаки. Марк заставил себя сделать из этого логические выводы.
